Лампочка на потолке светила прямо в глаза. Мой мозг отключился, и я заснул. Кабина превратилась в белый коридор, ведущий под землю. Я вышел по нему к реке канализации, которая бежит под городом. Теперь мне предстояло преодолеть поток экскрементов. К счастью, у меня почему-то оказались ходули. На них я перебрался, не запачкавшись, на другой берег. Потом бросил их – они были одновременно и костылями – и стал подниматься по хромированному эскалатору. Медленно, но верно он вынес меня через все круги ада к полосатым воротам, открывшимся передо мной, исполнив мелодию «Дом, родной дом».

Я шагнул на замощенную площадь, и ворота тут же с лязгом захлопнулись. Это был центр города, и я стоял тут один. Мои сиротливые шаги повторяло эхо. Борота снова лязгнули, и я открыл глаза.

В дверь стучали чем-то металлическим.

– Отпирай! – крикнул помощник шерифа. – Я знаю, что ты здесь.

Я открыл задвижку.

– Вы торопитесь, офицер?

– Так же как и ты. Я сразу подумал, что ты здесь устроился.

Его темные глаза и толстые губы выражали удовлетворение. В руке он держал пистолет.

– Я вас тоже, черт возьми, видел, – вздохнул я. – Мне и в голову не пришло, что следует сообщить о своих желаниях всем присутствующим.

– Может, у тебя есть причины скрываться? – разглагольствовал помощник. – Почему ты забрался сюда при моем появлении? Шериф считает, что Сэмпсоном занимался кто-то из близких, и ему интересно будет услышать, что ты здесь делал.

– Это тот самый приятель, – заявил бармен, маячивший сзади. – Он говорил, что Эдди звонил ему в Лас-Вегас.

– Ну, что ты на это скажешь? – спросил помощник шерифа и направил дуло пистолета мне в лоб.

– Войдите и закройте дверь.

– Да? В таком случае положи руки на голову.

– Это совершенно лишнее.

– Положи руки, на голову. – Пистолет уперся мне в солнечное сплетение. – У тебя есть оружие?

Он начал ощупывать меня свободной рукой. Я шагнул назад.

– Да, пистолет, но вы его не получите.

Он опять подвинулся ко мне. Дверь за ним захлопнулась.

– Ты понимаешь, что творишь? Оказываешь сопротивление властям при исполнении ими служебных обязанностей. У меня появилась отличная идея арестовать тебя.

– Порой и у вас мелькают здравые мысли.

– Заткнись, щенок. Я хочу знать, что ты здесь делал.

– Отдыхал в одиночестве.

– Значит, не желаешь отвечать, да? – проговорил он, точно коп из какой-нибудь комедии, и замахнулся, чтобы ударить меня.

– Остановитесь, – произнес я. – Не распускайте руки.

– Почему это?

– Потому что я еще никогда не убивал копов. Такой поступок бросил бы тень на мою репутацию.

Наши взгляды встретились.

Его поднятая рука замерла в воздухе и медленно опустилась.

– А теперь уберите пистолет, мне совсем не улыбается перспектива быть простреленным.

– Плевал я на твои улыбки, – ответил он, но пистолет спрятал.

Его лицо выражало борьбу эмоций: гнева и сомнений, подозрений и замешательства.

– Я приехал сюда по той же причине, что и вы, офицер. – Я с трудом выдавливал из себя слова, но старался преодолеть свою слабость. – Я нашел спичечный коробок в кармане Эдди.

– Откуда тебе известно его имя? – подозрительно спросил он.

– Официантка сказала.

– Да? А бармен утверждает, что Эдди звонил тебе в Лаг-Вегас.

– Я пытался выудить из него сведения, понимаете? Уловка такая, чтобы обхитрить его…

– Хорошо, тогда выкладывай, что ты узнал.

– Убитого звали Эдди, он был водителем грузовика. Иногда заезжал сюда выпить. Три дня назад, ночью, звонил отсюда в Лас-Вегас. А Сэмпсон как раз был там три дня назад.

– Ты не дурачишь меня?

– Я бы не стал вас дурачить, даже если бы имел такую возможность.

– Господи, ну тогда все совпадает, верно? – изрек он.

– А я об этом и не подумал, – ответил я. – Спасибо, что разъяснили.

Он испепеляюще взглянул на меня, но пистолет убрал окончательно.

Глава 20

Я проехал метров восемьсот по шоссе, развернулся и поставил машину у перекрестка. Автомобиль помощника шерифа все еще торчал на стоянке.

Туман поднялся над шоссе, расплываясь в небе, как молоко в воде, и открывая океан. Расширившийся горизонт напомнил мне о том, что Ральф Сэмпсон мог сейчас находиться далеко отсюда, встретив свою участь в каком-нибудь горном ущелье или заработав дырку в черепе, как Эдди. По шоссе двигались машины с зажженными фарами. В зеркале заднего вида лицо мое казалось таким бледным, точно смерть Эдди наложила на него свой отпечаток. Под глазами синели круги, и, кроме того, мне пора было побриться.

С юга приблизился грузовик и медленно проехал мимо. Он свернул на стоянку «Уголка». Грузовик был синий, с крытым верхом. С подножки кабины на землю спрыгнул мужчина и зашагал через площадку. Я узнал его по упругой походке, а в свете возле входа – по лицу, словно вырубленному из камня примитивным скульптором.

Заметив полицейскую машину, он встал как вкопанный, затем развернулся и побежал обратно к грузовику. Тут же зарычал мотор, машина дернулась и помчалась к Уайт-Бич. Когда ее задние огни превратились в красные точки, я полетел следом. Вместо асфальта под колесами теперь шуршал гравий, потом пошел песок. Три километра я глотал пыль за грузовиком.

Когда дорога снова выбралась на побережье, между двумя скалами показался перекресток. Огни грузовика свернули налево и стали подниматься. Я подождал, пока они не скроются из виду, и устремился за ними. Дорога представляла собой широкие колеи, продавленные многотонными автомобилями в склоне холма. С вершины его, справа, внизу открылся океан. В облаках путешествовала луна, отражаясь в черной воде тусклым свинцово-серым пятном. Затем дорога выровнялась. Я ехал медленно, с выключенными фарами, и неожиданно оказался на траверсе грузовика. Он стоял без огней в пятидесяти метрах от дороги. Я продолжал двигаться.

У подножья холма дорога неожиданно кончилась. Вторая узкая дорожка вела к океану, но ее преграждали деревянные ворота. Я оставил машину в тупике и полез в гору пешком.

Неподалеку от грузовика высились эвкалипты, черневшие на фоне неба. Я сошел с колеи и зашагал по непроторенной дороге. Земля была неровной, местами поросшей высокой травой. Внезапно передо мной открылся горизонт. Я стоял на краю крутого склона. Далеко внизу у побережья белела полоса прибоя. Океан казался очень близким и твердым как металл.

Там же, только справа от меня, светился желтый квадрат. Я соскользнул вниз по склону, опираясь рукой о землю, чтобы не упасть, и увидел маленький белый домик, прилепившийся к скале.

Через незанавешенные окна я рассмотрел единственную комнату и, нащупав пистолет в кобуре, подполз на четвереньках поближе. В комнате сидели два человека, но Сэмпсона там не было.

В кресле со сломанной ручкой раскачивался Паддлер. Я видел его профиль с перебитым носом. Он держал бутылку пива и смотрел на женщину, сидевшую на неубранной кровати возле стены. Керосиновая лампа, подвешенная на цепочке к потолку, тускло освещала ее светлые волосы и лицо. Оно было худым и нервным, с потрескавшимися губами и раздувающимися от возмущения ноздрями. Холодные карие глаза жалили, всматриваясь. Я нагнул голову, чтобы не попасть в поле ее зрения.

Небольшая комната казалась чудовищно пустынной. На деревянном крашеном полу не лежало никаких ковров. На столе под лампой возвышалась груда грязной посуды. Сзади, у дальней стены, стояли двухгорелочный примус, покосившийся холодильник и заржавленная раковина с алюминиевым ведром под ней.

Стены из древесно-стружечных плит были такими тонкими, что до меня доносилось даже потрескивание фитиля лампы.

– Я не могу ждать здесь всю ночь, ясно? И не мечтай, что я буду тут торчать. Я свое дело сделал и вправе вернуться. Кроме того, мне не понравилось, что возле «Уголка» стояла полицейская машина.

– Ты уже это говорил. Машина ничего не значит.

– Мне пора в «Пиано». Мистер Трон очень рассердится на то, что Эдди не приехал.

– Да пусть его вообще хватит удар, – сказала женщина высоким резким голосом. – Мало ли что ему не нравится. Придется пережить.

– Чья бы корова мычала… – Паддлер окинул взглядом комнату. – Ты говорила по-другому, когда Эдди оказался на улице, и мистер Трой дал ему работу.

– Ради бога, перестань! Хватит твердить одно и то же, кретин!

Покрытое шрамами лицо Паддлера сморщилось от удивления. Он нагнул голову, и его толстая шея по-бычьи напряглась.

– Это не разговор, Марсия.

– Прекрати трогать Эдди. – Ее голос вспорол пространство, как узкое лезвие ножа. – Сколько ты тюрем повидал, идиот?

– Оставь меня в покое, слышишь? – произнес ом низким голосом.

– Хорошо, а ты, повторяю, оставь в покое Эдди.

– Кстати, где он, черт побери?

– Не знаю, но уверена, что у него есть причина для отсутствия.

– Пусть сам расскажет об этом мистеру Трою.

– Мистер Троп, мистер Трой… Он что, загипнотизировал тебя? Может, Эдди вообще не захочет с ним общаться.

Паддлер уставился на женщину своими маленькими глазками, стараясь уловить ее мысль.

– Послушай, Марсия, – сказал он наконец, – ты сумеешь вести грузовик?

– Пошел к черту! Я не желаю в это вмешиваться.

– Ну, хватит. Ты ужасно возгордилась с тех пор, как Эдди подобрал тебя в подворотне.

– Заткнись, если не хочешь неприятностей! – воскликнула Марсия. – Ты еще молокосос. Увидел патрульную машину и сразу намочил штаны. А теперь собираешься заставить работать вместо себя женщину, как обычный сводник.