– Потому что Сэмпсону вполне может быть нужна помощь. Обладатель пяти миллионов не должен позволять себе подобные выходки. Он алкоголик, Лу. А когда потерял сына, окончательно спился. Иногда я боюсь, что он сходит с ума. Тебе рассказывали о Клоде – типе, которому Сэмпсон подарил охотничьи угодья?

– Да, она упоминала о каком-то «святом».

– Клод, по-моему, безобиден, но следующий счастливчик может оказаться совсем другим. Мне незачем говорить тебе о Лос-Анджелесе. В этом городе старому алкоголику небезопасно находиться одному.

– Да, мне не нужно это объяснять, – кивнул я. – Но миссис Сэмпсон считает, что он просто вовсю развлекается.

– Это я ей внушил. Она бы не стала тратить деньги, чтобы его защитить.

– Зато ты станешь.

– Ее деньги. Я только адвокат. Конечно, старикан мне здорово нравится.

«Особенно надежда сделаться его зятем», – подумал я.

– Сколько с нее можно взять?

– Сколько запросишь. Полсотни в день и издержки.

– Назначим семьдесят пять. Что-то мне не нравится в этой истории.

– Шестьдесят пять, – засмеялся он. – Я должен защищать интересы своих клиентов.

– Не буду спорить. Может, И дела-то не придется начинать. Вдруг Сэмпсон и вправду гостит у друзей…

– Я обдумал такую возможность. У него здесь немного знакомых. Я дам тебе их список, но не советую тратить на это время, разве что в самом крайнем случае. Его настоящие друзья в Техасе. Именно там начал он делать деньги.

– Похоже, ты эту историю принял всерьез, – сказал я. – Почему бы тебе не пойти еще дальше и не сообщить в полицию?

– Стараешься избавиться от работы?

– Да.

– Ничего не получится, Лу. Если полиция отыщет его по моему сигналу, он тут же вышвырнет меня на улицу. Кроме того, он может скрываться и с женщиной.

В прошлом году я нашел его в шестидесятидолларовом заведении в Сан-Франциско.

– А что там делал ты?

– За ним охотился.

– Ситуация все больше и больше пахнет разводом, – заметил я. – Но миссис Сэмпсон утверждает, что это не так. Либо я просто не понимаю происходящего, либо не понимаю ее.

– Странно было бы ожидать чего-то другого. Я знаком с ней четыре года и тоже не понимаю. Раскусил ее только в общих чертах. Если у тебя возникнет какой-нибудь щекотливый вопрос, обращайся ко мне. Ею руководит несколько мотивов, но в основном алчность и тщеславие. Имей это в виду. Она и вправду не хочет развода: предпочитает подождать и унаследовать все деньги или половину. Миранда получит другую.

– У нее и раньше были «основные мотивы»?

– С тех пор как я ее знаю. Она пыталась сделать карьеру еще до замужества и до нашего знакомства: танцы, стриптиз, дизайн одежды. Талантов никаких. Одно время она была любовницей Сэмпсона и в конце концов вышла за него замуж, использовав беднягу как последний вариант. Это произошло шесть лет назад.

– А что случилось с ее ногами?

– Она упала с лошади, которую пыталась объездить, и ударилась головой о камень. С тех пор не может ходить.

– Миранда думает, что не не может, а не хочет.

– Ты беседовал с Мирандой? – Лицо Берта просияло. – Правда, удивительная девочка?

– Да, исключительно. – Я встал с кресла. – Поздравляю тебя.

Берт покраснел и промолчал. Я никогда раньше не видел, чтобы Грэйвс краснел, и немного смутился. Уже в лифте, по пути вниз, он спросил:

– Она говорила что-нибудь обо мне?

– Ни слова. Я взял свои поздравления с потолка.

– Удивительная девочка, – повторил Берт.

В свои сорок лет он по уши влюбился.

Грэйвс очнулся, как только мы подошли к машине. На заднем сиденье рядом с Алланом примостилась Миранда.

– Я поехала вслед за вами, – сказала она. – Решила тоже полететь в Лос-Анджелес. Привет, Берт.

– Привет, Миранда.

Берт смотрел на нее, она смотрела на Аллана, а тот глядел куда-то в пространство. Образовался треугольник, но явно не равносторонний.

Глава 4

Ветер дул с побережья. Мы поднялись в воздух, про» летели над аэропортом и начали набирать высоту, двигаясь по направлению к излому гор на юге. Санта-Тереза казалась раскрашенным аэрофотоснимком, яхты в гавани – белыми пятнышками в корыте с подсиненной водой. Воздух был необычайно чист. Вершины вырисовывались очень отчетливо, точно сделанные из папье-маше. Мы поднялись над ними в слой холодного воздуха и увидели суровые горы, простиравшиеся до горизонта. Самолет накренился и развернулся. Это была четырехместная машина, оборудованная для ночных полетов. Я сидел в заднем кресле, а Миранда впереди, справа от Аллана Тэгерта. Она смотрела на его руку, лежащую на штурвале. Аллан, похоже, гордился тем, что ведет самолет уверенно и спокойно.

Неожиданно мы попали в воздушную яму, и нас бросило вниз на несколько десятков метров. Миранда дезой рукой сжала колено Аллана. Он не отстранился. То, что было очевидно мне, наверняка понимал и Альберт Грэйвс. Миранда душой и телом принадлежала Аллану, лишь стоило тому захотеть. Грэйвс просто терял время и ставил себя в дурацкое положение.

Я знал его достаточно хорошо и чувствовал, что Миранда олицетворяла собой все его мечты: у нее были молодость, девичьи острые груди, красота. Он был без ума от Миранды и желал ее. Всю жизнь он втемяшивал себе в голову разные вещи и, надо сказать, добивался своего.

Альберт был сыном фермера из Огайо. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, отец потерял ферму и вскоре умер. Шесть лет Берт содержал мать, монтируя покрышки на шинной фабрике. После смерти матери он окончил с отличием колледж. Не достигнув и тридцати лет, он получил степень в Мичиганском университете. Потом год проработал в Детройтской юридической корпорации и решил переселиться немного западнее. Он выбрал Санта-Терезу, поскольку никогда не видел гор и не плавал в море. Его отец всю жизнь мечтал отойти от дел и перебраться в Калифорнию. К Берту перешла эта мечта о Среднем Западе, включившая теперь в себя и дочь техасского нефтяного магната.

Мечта оставалась неосуществленной. Он слишком много работал и у него не оставалось времени на женщин. Сперва был помощником прокурора округа, потом и самим окружным прокурором. Берт готовил процессы так, будто закладывал основные принципы жизни всего общества. Я знал это потому, что помогал ему. Верховный суд штата считал работу Берта в суде образцом юриспруденции. И вот в сорок лет Грэйвс начал биться головой о стену. Ко могло статься, он сумел бы влезть на нее или стена бы рухнула сама собой.

Тэгерт дернул ногой, точно лошадь, отпугивающая слепней. Потом заложил вираж и вернулся на прежний курс. Миранда убрала руку.

От злости у Аллана даже уши покраснели. Он потянул на себя рычаг и стал стремительно набирать высоту, словно мог оставить Миранду позади и лететь без нее в бескрайнем небе. Температура за бортом упала ниже минус пяти градусов. С двух с половиной километров я увидел Каталину. Потом мы повернули налево, к белому пятну Лос-Анджелеса.

Я крикнул в микрофон:

– Вы не могли бы посадить самолет в Бэрбапке? Мне нужно задать там несколько вопросов.

– Я так и собираюсь поступить.

Долина встретила нас летним зноем. Жара осела повсюду: на мусорных свалках, на полях и недостроенных пригородных домах. Она замедляла движение верениц машин на улицах и бульварах и делала воздух вязким. Мельчайшая пыль набилась мне в нос и высушила горло. Ощущение сухости оставалось у меня еще целых полдня после возвращения в Санта-Терезу.

Диспетчер такси в аэропорту носил серо-стальные повязки на рукавах красной рубашки. Желтая фуражка почти вертикально сидела на его затылке. От изнурительного солнечного лета и постоянной брани его багровое лицо сделалось сердитым и раздраженным. Он сразу вспомнил Сэмпсона, едва увидел его фотографию.

– Да, он мотался здесь вчера. Я приметил его, потому что он был немного навеселе. Не вдрызг, конечно, иначе бы я вызвал полицейского. Просто хватил лишнего.

– Понятно, – кивнул я. – Его кто-нибудь сопровождал?

– Не знаю, не заметил.

Женщина с двумя лисицами на плечах, которые, казалось, сдохли от жары, прошла за оградительную решетку.

– Мне необходимо немедленно попасть в город.

– Сожалею, мадам, Вам придется подождать.

– Я же объясняю: это срочно.

– Вам придется подождать, – монотонно повторил диспетчер. – У нас просто не хватает машин, понимаете?

Он снова повернулся ко мне.

– Какие еще вопросы, приятель? Ваш друг попал в переделку или что-то в этом роде?

– Трудно сказать. Как он отсюда уехал?

– В черном лимузине. Я обратил на машину внимание, потому что на ней не было никаких отметок. Наверное, она принадлежала какому-то отелю.

– Пассажиры в ней сидели?

– Только водитель.

– Вам он знаком?

– Я знаю несколько гостиничных шоферов, но они постоянно меняются. Вчерашний был маленького роста и, по-моему, немного бледный.

– Вы не запомнили номера автомобиля?

– Я всегда держу ухо востро, но я не гений.

– Благодарю. – Я протянул ему доллар. – Я тоже не гений.

Потом я поднялся в коктейль-бар. Аллан и Миранда сидели там, словно двое незнакомых людей, столкнувшихся по воле случая.

– Я звонил в «Валерио», – произнес Аллан. – Лимузин сейчас будет здесь.

Шофер лимузина оказался невысоким бледным мужчиной в блестящем сером костюме, похожем на судейский, и полотняной кепке. Диспетчер объявил, что Сэмпсона вчера отвозил другой человек.

Я расположился впереди, рядом с водителем. Он повернулся ко мне с нервной поспешностью. Измученное лицо, впалая грудь и выпуклые глаза.