Росс МакДональд - Запах золота

Она вошла, и Гирланд бесшумно прикрыл дверь. Человек на лестнице продолжал спать.

Со своего дерева Малик видел, как Гирланд вышел на балкон пятого этажа и спустил веревку до второго, потом наклонился и снова исчез в темноте.

Малик понял, что он отправился искать недостающий кусок веревки. Луна ярко освещала гигантский фасад здания, и Малику не нужно было пользоваться ночным биноклем. Он ждал, прислонившись спиной к стволу дерева. Гирланд вернулся, нарастил веревку и закрепил ее на балюстраде.

«Значит, они решили убежать», – подумал Малик… Спуск с девушкой будет опасным, и он с интересом ждал, что произойдет дальше.

Но не произошло ничего. Деревянные ставни остались приоткрытыми, а балкон пустым.

Пролетело полчаса. Малик понял, что веревка служит только для отвода глаз. Он одобрительно покачал головой. Ему уже неоднократно приходилось сталкиваться с Гирландом, и каждый раз он все больше и больше восхищался им. Теперь Гирланд, похоже, решил остаться в замке, стараясь убедить преследователей, что вместе с девушкой убежал в лес.

Малику понравился этот план.

Еще с полчаса просидел он на дереве. Огни в доме давно погасли. Охота, по-видимому, начнется только утром. Он не знал, что ему делать. Гирланд был совсем один: девушка была скорее обузой, чем помощницей.

Малик вспомнил тот день, когда Гирланд мог с ним расправиться, но, на удивление, вернул ему пистолет и, обращаясь к девушке, которая хотела убить Малика, сказал: «Спокойно, крошка. Мы с ним просто по разные стороны занавеса, но как профессионалы занимаемся одинаковой работой. Придет время, когда можно будет забыть мелких сволочей, которые дергают за ниточки сверху…»

Малик четко представил этот инцидент. Он сам ни за что не сказал бы такого человеку, которого держал в своих руках. Слова Гирланда произвели на него большое впечатление. «Придет время, когда можно будет забыть мелких сволочей, которые дергают за ниточки сверху…»

Малик подумал о Ковски… Мелкая сволочь… да, Гирланд прав… А сейчас Гирланд вместе с этой девушкой в ловушке…

Малик решил, что настала минута вернуть свой долг. Он вспомнил фразу, которую ему упорно вбивали в голову на уроках английского языка: «Доброе дело никогда не пропадет».

Сколько раз повторял он ее, усваивая произношение. Это, конечно, общие слова, но общие слова чаще всего бывают верны.

Он бесшумно спустился с дерева. Потом осторожно, перебегая от ствола к стволу, добрался до края лужайки. Там он остановился и осмотрел фасад здания. Его затея могла оказаться весьма рискованной.

Хотя света в доме не было видно, он не мог ручаться за то, что за ним никто не следит. Его рука стиснула рукоятку маузера. Он вытащил пистолет, перелетел через лужайку и спрятался в тени фасада. Перед лестницей на террасу он остановился и прислушался. Было тихо. Удовлетворенный, поднялся он по ступенькам и между столом и зонтиками пробежал до свисающей веревки. Потом убрал пистолет и испробовал веревку: она держалась крепко.

Отталкиваясь ногами от стены, он начал медленно подыматься. Добравшись до второго этажа, Малик ухватился за перила, уперся коленями в голову дракона, украшавшую стену, и снова прислушался.

Такой подъем не представлял для него труда. Он был в прекрасной физической форме, и мысль о том, что веревка может оборваться, угрожая падением с высоты четырех метров, даже не приходила ему в голову.

Так постепенно долез он до балкона пятого этажа, перемахнул через перила и остановился перед полуоткрытым окном. Он подымался абсолютно бесшумно, зная, что у Гирланда весьма тонкий слух. Но войти в комнату сразу означало подвергнуться большой опасности. Поэтому он немного постоял на балконе. Гирланд вполне мог находиться поблизости, считая, что по веревке поднялся один из людей графа.

– Гирланд?! Это я, Малик… – прошептал он по-английски. – Гирланд, здесь Малик…

Тишина. Малик не спеша подошел к окну и зажег свой фонарь. Луч осветил часть комнаты. Убедившись, что она пуста, Малик наконец влез внутрь и огляделся…

Значит, Гирланд действительно привязал веревку, чтобы изобразить бегство, а сам выбрался из этой комнаты. Хорошо, очень хорошо… Но где он?

Малик шагнул к двери, приоткрыл ее и замер, увидев слабый свет в коридоре. Он оглядел спящего сторожа, затем тихонько вышел вон.

Справа и слева по коридору располагались комнаты. «Где-то здесь, на этом этаже, прячется Гирланд с девушкой», – думал Малик. Он подождал в нерешительности. Нужно соблюдать осторожность, чтобы не разбудить сторожа. Он не мог бродить из комнаты в комнату, выкликая Гирланда. С другой стороны, глупо было входить в помещение молча. Глупо и опасно.

В конце концов Малик решил уйти как можно дальше от уснувшего сторожа и поискать себе укрытие.

Стараясь не шуметь, он подкрался к двустворчатой двери, обернулся, убедился, что сторож продолжает спать, и осторожно толкнул ее.

Потом прислушался и вошел в темный банкетный зал.

Из-за горных вершин поднималось солнце, освещая сперва кроны деревьев, а чуть позже и башни замка.

Ганс фон Гольц шагал взад и вперед по своей комнате. Окна были распахнуты настежь. Из них веяло приятной свежестью, первые солнечные лучи ласкали древние украшения и персидский ковер. На столике возле окна остывал завтрак. Впрочем, граф всегда считал, что из всех трапез ни одна не сравнится с утренней.

Небрежно накинув пиджак, он поднял крышки с судков и кастрюлек и с удовольствием вдохнул приятный аромат. Потом сел за столик и приступил к священнодействию.

Едва он покончил с яйцами, в дверь постучали. Граф нахмурился, но войти разрешил.

На пороге появился Сандер, старший слуга.

– Господин граф… если вы соблаговолите разрешить мне… господин граф, я хотел только сообщить вам, что с балкона пятого этажа свисает веревка.

– Как так веревка? Какая веревка? Что это значит?

– Ее связали из шнуров, на которых подвешены шторы. Может, господин граф изволит взглянуть собственными глазами?

Фон Гольц поднялся с бокалом в руках и вышел на балкон. Осмотрев веревку, он вернулся в комнату.

– Вы предупредили Сыока?

– Нет, господин граф.

– Так ступайте и предупредите… Да, вот еще что: попросите его немедленно ко мне.

Сандер почтительно поклонился и торопливо вышел.

Понимая, что завтрак его вот-вот прервется, граф заторопился. Появившийся в комнате Сыок увидел его с полным ртом. На Сьюке были черная рубашка, черные брюки и черные туфли. Фон Гольцу он показался не живым человеком, а воплощением самой смерти.

Лю Сьюк остановился на пороге и холодно взглянул на графа своим единственным, но очень и очень зорким глазом, которым видел не хуже, чем другие люди обоими.

– Заметили вы веревку? – спросил его фон Гольц.

– Разумеется. Еще полчаса назад.

– Значит, вы не ошиблись: вчера вечером они еще были здесь, в замке, и только ночью или даже ранним утром спустились по этой веревке, убежали в лес и спрятались там.

– Возможно…

Сьюк небрежно развалился в кресле и закурил.

– Уже довольно светло, и, по-моему, пора начинать поиски.

Фон Гольц поднялся.

– Наверное, если они в лесу, незачем тратить время и силы на то, чтобы обыскивать дом?

– Да.

Сьюк выпустил дым через нос. Гольц открыл дверь в коридор и позвал Сандера.

– Немедленно приступайте к облаве. Они наверняка в лесу. Думаю, нет надобности объяснять вам, что с ними делать. Как только они окажутся у вас в руках, сразу тащите их сюда.

– Слушаюсь, господин граф.

Сандер уже собрался уходить, но тут за спиной фон Гольца неожиданно возник Сьюк.

– Подождите… – Он довольно бесцеремонно втянул графа в комнату и закрыл дверь. – У меня появилась одна мысль, подозрение или предположение, называйте как хотите. Короче, мне нужно, чтобы вместе со своими людьми из замка ушли и вы.

Граф взглянул на Сьюка с изумлением.

– Что это значит?

Лю Сьюк затушил сигарету в пепельнице.

– Понимаете, я все думаю: а вдруг они еще здесь? Если это соответствует действительности, то самый верный и быстрый способ отыскать их – заставить поверить, будто все без исключения отправились в лес и в доме никого не осталось.

– Почему это они здесь? Не понимаю… А как же веревка?

– А почему им здесь не быть? – ответил Лю Сьюк, начиная нервничать от явной несообразительности своего партнера по заданию. – Вы осмотрели эту веревку, нет? А я исследовал ее тщательнейшим образом. И вот мой вывод: мужчина бы по ней еще спустился, а вот женщина – никак. Особенно такая кисейная барышня, годная только для постельных упражнений. А поскольку вы на каждой лестничной площадке поставили сторожей, значит, гости до сих пор сидят в доме… Кстати, нет ли в нем еще лестницы?

– Нет.

– В таком случае, я повторяю, они не покидали замка, я уверен.

Фон Гольц в задумчивости потер затылок.

– Ну тогда я пошлю своих людей на пятый этаж, пусть ловят там! Для чего же тратить время на поиски в лесу?

Сыок улыбнулся.

– Но это будет вовсе не пустой тратой времени, а только предусмотрительностью и осторожностью.

– Что-то никак я вас не пойму, – сказал граф. – Если вы уверены, что они прячутся на пятом этаже, то у нас есть все шансы захватить их там. Зачем же посылать людей в лес, да и мне еще тащиться вместе с ними?

– Ну хорошо, мы поймаем их, а потом что?

Они переглянулись.

– Ничего не понимаю, – сказал фон Гольц.

– У нас сорок человек или даже больше?