Картер открыл дверь, натягивая старый халат. Он посмотрел на Барни со смешанным чувством удивления и страха.

– Ты с ума сошел? Ты знаешь, что флики ищут тебя? Входи скорей!

Картер был один в комнате. Около разобранной постели валялся журнал, а немного дальше, на столе, Барни увидел сосуд с пивом и яблоки в салатнице. Это напомнило ему, что он практически ничего не ел весь день. Он начал грызть яблоко, пока Картер закрывал дверь.

– Что происходит? Я слышал, твою подружку убрали…

– Это не моя подружка.

– Но Петерсон сказал…

– К дьяволу Петерсона! Это не я убил ее.

– Я тебе верю, Барни, но ты на самом деле в очень скверном положении. Зачем ты пришел сюда?

– Чтобы просить тебя о помощи.

– Конечно… Я сделаю все, что смогу.

Барни ясно читал страх в его глазах, а неуверенный тон противоречил его словам. Но для него это не имело значения. Он на него не сердился. Он выложил ему все свои соображения и мысли, которые пришли ему в голову, когда он обнаружил убитую Лил. Картер понимающе кивал головой: несколько капель пота выступили на его опухшем лице. В какой-то момент он даже подошел к двери и выглянул в коридор. Потом запер дверь, и дрожь его пальцев не ускользнула от внимания Барни, который продолжал говорить, грызя яблоко.

– Нет, – сказал Картер, когда он закончил. – Я не могу в это поверить.

– Это должно было произойти именно так. Мне достаточно будет доказать, что Дюран ездил в Остер-порт, а не в Бостон.

– Я не понимаю, почему ты решил, что это он. Он мог нанять кого угодно для выполнения этой работы.

– Я думал об этом. Я не верю, что ошибаюсь.

– Дюран! – Картер казался еще более испуганным. – Я не хочу вмешиваться в это, Барни. У меня никогда не было спокойной жизни, мне приходилось нелегко. Если я потеряю свое место в Морской конторе, мне нечего будет делать. Я не могу рисковать этим.

– Я прошу только рассказать мне все, что ты знаешь о «Лаки».

– Я не могу.

Барни встал.

– Это Дюран положил на тебя лапу? – резко спросил он.

– Он время от времени выдает мне небольшую премию.

– Значит, ты его слуга?

– Это не дает ему никакой власти надо мной! – запротестовал Картер, повысив голос, – Я только считаю, что ты ошибаешься во всей этой истории. Исходя из того, что ты мне рассказал, я не верю, что смерть этой девушки имеет какую-нибудь связь с Дюраном. Ты сделаешь лучше, если поинтересуешься своим менеджером вместо того, чтобы совать всюду свой нос и тем ухудшать дело. Если бы у тебя были мозги в голове, ты бы не убежал. Раз ты невиновен – тебе нечего и бояться. Все, что могли бы сделать флики, это задержать тебя, чтобы допросить. Послушай, Барни, если ты сдашься, я найду тебе адвоката. Я сделаю все, что смогу…

– Ладно, ничего не надо. Забудь о том, что я сказал тебе.

– Я очень хотел бы помочь тебе, но…

– Не беспокойся. Я не хочу причинять тебе неприятности. Я немедленно уйду. Прошу тебя лишь об одном, расскажи мне о Брайене Жае.

– Жае? Он живет в Остер-порте.

– Что это за тип? Где я смогу разыскать его?

– У него такая же контора, как у меня. Он также владеет магазином снастей для судов. Живет он на Кинг-роуд. А какое он имеет отношение ко всему этому?

– Может быть, никакого. – Барни остановился, держась за ручку двери. – А ты не навестишь фликов? А?

– Разумеется, нет!

Его голос, слишком громкий и слишком фальшивый, звучал плохо. Барни стало жаль его. Он подошел, взял еще яблоко, осмотрел коридор и быстро ушел тем же путем, что и пришел. Затем сел в машину. Дождь из сильного перешел в моросящий. Он поднял глаза к окну Картера и увидел, что тот, опустив шторы, ушел в глубь комнаты. Он подумал, что Картер, вероятно, набирает номер телефона полиции или Дюрана. Ему не следовало задерживаться в этом месте.

Остер-порт был небольшим местечком с двумя-тремя сотнями жителей, расположившимися вокруг лесистого холма, который зимой служил убежищем рыбакам. Флотилию составляли с полдюжины судов. Было два часа ночи, когда Барни увидел горящие фонари Остер-порта. Он выехал на набережную, поставил машину в тени высокой ограды и вышел.

Напротив на здании, похожем на склад, висел большой плакат с именем Брайена Жая. Прижимаясь к ограде, Барни вглядывался в улицу: никакого света, все было спокойно. Он подождал еще пять минут, потом вернулся к машине и из отделения для перчаток достал электрический фонарик. Легкий запах духов Джо еще витал в машине. Он закрыл дверцу и, перейдя через мокрое шоссе, направился к зданию. Двери были заперты на ключ, висели замки. Барни пошел по узкому проходу к задней стороне дома. Около стены находилась погрузочная платформа. Он вскочил на нее и, шаря в темноте, обнаружил закрытую на простой замок дверь. Светя фонариком, он осмотрел платформу и нашел железный стержень, которым и сорвал замок.

Он вошел и прикрыл за собой дверь. Сорванный замок не позволял полностью закрыть ее. Барни остановился. Он чувствовал знакомый запах рыбных сетей, Темнота была полной. Барни включил фонарик и стал водить лучом вокруг себя. Он находился в широком коридоре, ведущем к передней части здания. Наверх, к кабинетам, вела лестница. Он начал подниматься, держа железный стержень в одной руке и фонарик в другой. Он дошел до двери, на которой снова увидел имя Жая. Дверь не была заперта, и Барни вошел.

Кабинет напоминал кабинет Картера в Батерли. На столе лежала стопка регистрационных карточек, а по обе стороны окна выстроились конторки. Он начал с просмотра бумаг на столе: они регистрировали прибытие и отбытие судов, но «Лаки» среди них не было.

Барни перешел к ящикам, но все они были заперты. Ему все же удалось открыть их, и он обшарил их один за другим. Он нашел огромный «кольт» и, прежде чем положить его на место, понюхал дуло. В большом нижнем ящике он обнаружил полбутылки рома, два грязных носовых платка, капли для носа, беспорядочно лежащие фактуры, счета. И ничего, носящего имя «Лаки».

Огорченный, он выпрямился, Конторки были заперты гораздо надежнее, чем ящики стола. Он не мог так откровенно оставлять следы своего присутствия, но потом все же решился на это.

Внезапно внизу хлопнула дверь.

Он выключил фонарик. Внизу в коридоре послышались шаги. Шаги двух людей. Теперь он различал их голоса: один – огорченный, протестующий, другой – мощный и злобный. Они грузно поднимались по лестнице.

Барни стремительно пересек кабинет по направлению к шкафу. Тот не был заперт. Он влез в него и ощутил запах старой одежды. Он потянул на себя дверцу, оставив узкую щелку. Несколько секунд спустя в кабинете зажегся свет, и вошли двое мужчин. Барни увидел их через щель. Один – лет шестидесяти, хилый, с расстроенным лицом и испуганными глазами. Его, не обращая внимания на сопротивление, толкал Хард.

Хозяин порта Батерли казался огромным в своем сером плаще. Барни решил, что другой был Брайен Жай. Хард еще раз его толкнул, схватил за отвороты плаща и заставил сесть за письменный стол.

– Послушайте, Хард, вы не смеете меня…

– Буду я стесняться! Вы его видели сегодня вечером?

– Нет. Днем приходил его брат. Я приказал двум своим парням выбросить его за дверь. Я ему ничего не должен. – Жай так спешил, что глотал слова. Струйка слюны стекала по его серому от щетины подбородку. Он производил впечатление человека, насильно вытащенного из постели. – Я говорю вам правду, мистер Хард. Вы знаете, что я ничего не имею против сотрудничества с вами. Я не понимаю, почему это дело так важно, но, раз вы так говорите, меня это не касается.

Хард не выглядел удовлетворенным. Он стоял над Жаем с угрюмым видом, задумчиво потирая подбородок. Барни было трудно дышать в душном шкафу. Хард подошел к окну и исчез из поля его зрения. Жай вздрогнул, когда внезапно раздался голос Харда, спрашивающий, что он сделал с бумагами.

– Они сложены в конторке.

– Дайте мне их.

– Но это невозможно. Я должен сохранять все архивы порта.

– Вы не понимаете, – спокойно проговорил Хард, – «Лаки» никогда не приходила в этот порт. А раз она не приходила, не может быть оформленной регистрации ее прихода или отплытия, разве не так? Это будет нелогично. В противном случае, мистер Жай…

– Я не могу…

– Откройте конторку и дайте мне бумаги!

Жай вздохнул и встал. Барни услышал щелканье замка, затем шум от выкатывания металлического ящика, потом шорох бумаги.

– Мне не следует отдавать их, мистер Хард. Это не по правилам.

Послышался сухой треск: Жай ударился о стену. Он хотел протестовать, но Хард снова ударил его.

– Вот они! – быстро проговорил Жай. – Берите!

– Это мне больше нравится. И запомните то, что я вам скажу: никому ни единого слова.

– А если полиция спросит меня относительно этих бумаг? Если они захотят узнать, заходила ли «Лаки» в Остер-порт в этот день?

– Ответьте им то, что я вам сказал. Никто ее не видел, никто ничего не знает. Вам нечего опасаться, Жай. За исключением меня, конечно.

– Да, мистер Хард.

– Помните об этом, Жай.

– Да, но…

– Что но?

– Люди видели «Лаки». Что вы рассчитываете сделать с этим?

Снова удар – Жай опять отлетел к стенке.

– Вы слишком быстро забываете, – проворчал Хард. – А я вам сказал, что вам не о чем беспокоиться. Ну, пошли, мы уходим.

Оба мужчины прошли мимо Барни. Жай держал руку у рта, кровь текла у него между пальцев. Свет погас, и дверь закрылась.

Барни подождал несколько секунд, прежде чем выйти из шкафа. Быстро спустившись по лестнице, он вышел из двери, в которую входил. Поднялся туман, он окутал все до самой платформы. Дойдя до ее конца, Барни остановился и стал вглядываться в улицу. Послышался шум отъезжающей машины, фары разорвали туман. Барни отшатнулся, когда машина проехала мимо него, потом бросился к «кадиллаку». Когда он въехал на магистраль, ведущую к Батерли, Хард опережал его лишь на сотню ярдов.