— Что вам угодно? — спросила она, старательно запахивая бледно-голубой пеньюар.

— Мне нужно побеседовать с месье или мадам Крофта… я — комиссар следственной полиции.

Молодая женщина еще старательнее запахнула пеньюар и наконец решилась открыть дверь. Мегрэ вошел в роскошную квартиру и увидел просторные комнаты, высокие потолки, со вкусом подобранную мебель и множество дорогих безделушек.

— Простите, что встречаю вас в таком виде, но я одна с детьми… Только я не понимаю, как случилось, что вы уже здесь? Муж ушел всего пятнадцать минут назад…

Она была иностранкой и, судя по легкому акценту и несколько специфическому типу очарования, родилась где-то в Центральной Европе. Мегрэ уже узнал в ней элегантную женщину, которую заметил сегодня среди любопытных на Пляс де Вож.

— Вы меня ждали? — спросил он, стараясь скрыть удивление.

— Вас или другого… По правде говоря, я не ожидала, что полиция работает так быстро… Очевидно, мой муж скоро вернется?

— Не знаю.

— Разве вы его не видели?

— Нет.

— Но как же тогда…

Тут явно случилось какое-то недоразумение, но Мегрэ нисколько не стремился его рассеять — быть может, так он выудит новые сведения. Со своей стороны, молодая женщина, возможно, чтобы обдумать ситуацию, конфузясь, проговорила:

— Вы позволите мне на минутку отлучиться? Дети в ванной, и я боюсь, как бы они не наделали глупостей…

И она грациозно выскользнула из комнаты. Эта женщина была по-настоящему красива, но, кроме того, в ней было что-то величавое.

Мегрэ услышал, как она вполголоса разговаривает в ванной с детьми.

— Простите, — приветливо улыбнулась хозяйка дома, вернувшись в комнату. — Я даже не предложила вам сесть. Но мне бы хотелось, чтобы с вами разговаривал муж — он сам покупал драгоценности и, конечно, лучше знает их цену.

Какие драгоценности? Что это за новая история? Мегрэ чувствовал, что молодая женщина с легкой тревогой ждет возвращения мужа. Но почему? Можно подумать, она боится говорить и просто тянет время. Сообразив это, Мегрэ вовсе не поспешил на помощь, а наблюдал за ней с самым невинным видом, прикинувшись, как он это сам называл, «добродушным толстячком».

— В газетах то и дело читаешь о кражах, но, как ни странно, даже в голову не приходит, что это может случиться и с тобой… Вот и я вчера вечером ничего не подозревала… и только утром…

— Когда вернулись с прогулки? — невинно заметил Мегрэ.

Она вздрогнула.

— Откуда вы знаете, что я выходила на улицу?

— Я вас видел.

— Вы уже были здесь?

— Я здесь круглый год — мы с вами соседи.

Женщина смутилась. Наверняка она пыталась понять, что за тайна скрывается под обманчивой простотой слов.

— Да, я и в самом деле выходила… это часто со мной случается… люблю подышать воздухом, прежде чем заняться детьми… Поэтому-то вы и застали меня не одетой. Вернувшись домой, я переоделась и…

Она не сумела скрыть облегченного вздоха. На лестнице послышались шаги, и в замке сразу же повернулся ключ.

— Мой муж, — проговорила мадам Крофта и тут же позвала: — Борис, иди сюда, тебя ждут!

Мужчина тоже производил приятное впечатление. Он был старше жены, примерно лет сорока пяти, элегантен, подтянут и явно следил за собой. Венгр или чех, подумал Мегрэ. Впрочем, месье Крофта изъяснялся на отличном и даже изысканном французском.

— Комиссар пришел раньше тебя, и я сказала, что ты не замедлишь вернуться.

Борис Крофта разглядывал Мегрэ с вежливым любопытством, но комиссар сразу почувствовал скрытую настороженность.

— Прошу прощения, — тихо заметил Крофта, — однако я не совсем понимаю…

— Комиссар следственной полиции Мегрэ.

— Странно… И вы хотите поговорить со мной?

— С хозяином некоей Риты, которая ежедневно гуляла на Пляс де Вож с двумя детьми.

— Да… Но неужели вы ее уже нашли или разыскали драгоценности? Полагаю, вас несколько удивляет моя реакция… но совпадение так неожиданно… Я просто не нахожу объяснения. Подумайте, я возвращаюсь из полицейского участка, куда ходил подавать жалобу на Риту, а по возвращении обнаруживаю вас здесь, и вы заявляете…

В движениях месье Крофта проскальзывала некоторая нервозность. А его жена, видимо не собираясь оставлять мужчин наедине, с любопытством разглядывала комиссара.

— И почему же вы подали жалобу?

— У нас похитили драгоценности… Эта девица исчезла вчера вечером без предупреждения… Я подумал, она сбежала с кавалером, и хотел дать объявление в газетах… Вчера вечером мы не выходили из дому… А утром, когда жена ушла погулять, мне вдруг вздумалось заглянуть в ее шкатулку с украшениями… Тут-то я и понял, почему Рита так стремительно покинула дом…

— И в какое время вы сделали это открытие?

— Около девяти утра. Я был еще в халате. Потом я оделся и сразу пошел в участок.

— А тем временем вернулась ваша жена?

— Совершенно верно. Как раз, когда я одевался. Но я по-прежнему не понимаю, как это вы успели так быстро отреагировать…

— Обычное совпадение, — благодушно заметил Мегрэ.

— Однако мне бы хотелось получить объяснения. Вы уже знали о нашей пропаже?

Мегрэ неопределенно развел руками. Жест ровно ничего не означал. Меж тем нервозность Бориса возрастала.

— По крайней мере, будьте любезны сообщить мне о цели своего визита. Не думаю, чтобы французская полиция имела обыкновение входить к людям, усаживаться и…

— … и слушать то, что говорят хозяева, — закончил за него Мегрэ. — Признайтесь все же, что я тут ни при чем. С тех пор как я пришел, вы все время говорите о краже драгоценностей, которая меня не интересует, поскольку я занят расследованием убийства.

— Убийства? — воскликнула молодая женщина.

— Разве вы не знаете, что вчера на Пляс де Вож убили человека?

Комиссар видел, что она лихорадочно соображает и, лишь, видимо, вспомнив, что Мегрэ живет по соседству, вовремя удерживает готовое сорваться с губ «нет».

— Слышала кое-что, пока шла через площадь. Там, кажется, собрались все местные сплетницы.

— Но я не понимаю, каким образом… — вмешался ее муж.

— Каким образом это касается вас? — подхватил Мегрэ. — Я тоже пока не знаю, но уверен, что в один прекрасный день мы это выясним. В какое время исчезла Рита?

— Сразу после пяти, — без колебаний отозвался Борис Крофта. — Так ведь, Ольга?

— Верно. В пять она привела детей. Потом поднялась к себе в комнату, и я не слышала, чтобы кто-то спускался вниз. Около шести, не понимая, почему Рита не накрывает к ужину, я сама пошла наверх. Но в комнате оказалось пусто…

— Может быть, вы проводите меня туда?

— Вас проводит мой муж. Не могу же я в таком виде…

Мегрэ уже знал расположение квартир, поскольку в его доме все было точно так же. Со второго этажа лестница стала уже и круче, но они все же добрались до мансарды. Крофта открыл третью дверь.

— Это здесь. Я оставил ключ в замке.

— Ваша жена сказала, что это она поднималась наверх!

— Правильно, но я приходил сюда позже.

Комната прислуги, с ее железной кроватью, шкафом и умывальником, казалась бы банальной, если бы не вид на Пляс де Вож, открывавшийся из слухового окна.

Рядом со шкафом стоял простенький фибровый чемодан, в шкафу — одежда, белье…

— Значит, ваша бонна уехала без вещей?

— Полагаю, она предпочла унести драгоценности — там их почти на двести тысяч франков.

Толстые пальцы Мегрэ потрогали изящную зеленую шляпку, потом ухватили другую — с желтой лентой.

— Вы не знаете, сколько шляп было у вашей бонны?

— Не знаю… может, жена сумеет ответить, но и то сомневаюсь…

— А давно она у вас работала?

— Полгода.

— Вы нашли ее по объявлению?

— Нет, через бюро по трудоустройству. Ее так горячо рекомендовали… Впрочем, Рита справлялась с работой безукоризненно.

— А другой прислуги у вас нет?

— Жене нравится самой заниматься детьми, поэтому одной бонны вполне достаточно. А кроме того, большую часть года мы проводим на Лазурном Берегу. Там есть садовник, а его жена помогает по хозяйству.

Несмотря на жару, Мегрэ почему-то вздумалось высморкаться, а потом он обронил платок. Пришлось нагнуться.

— Странно, — пробормотал он, выпрямляясь.

Окинув собеседника внимательным взглядом, комиссар открыл рот, словно хотел что-то сказать, но воздержался.

— Вы, кажется, собирались мне что-то сообщить?

— Нет, задать еще один вопрос… но это так нескромно, что вы сочли бы меня невежливым…

— Пустяки, прошу вас!

— Так вы настаиваете? Что ж, я хотел спросить, не было ли у вас с Ритой каких-то иных отношений, нежели чисто деловые? Она ведь, говорят, очень хороша собой… Вопрос, как вы понимаете, чисто машинальный, так что можете вовсе не отвечать.

Как это ни удивительно, Крофта глубоко задумался. Похоже, он еще больше забеспокоился. Прежде чем ответить, он медленно огляделся и вздохнул.

— Мой ответ будет фигурировать в деле?

— Скорее всего, это вообще останется между нами.

— В таком случае, пожалуй, лучше признаться, что и в самом деле кое-что было…

— В квартире на втором этаже?

— Нет, там это было бы затруднительно… дети все-таки…