Агата Кристи - Занавес. Последнее дело Пуаро

Дразнящий аромат кофе ударил нам в нос. Обычно мы довольствовались в Стайлз какой-то бурдой, называвшейся кофе, поэтому предвкушали напиток, который миссис Франклин готовила из свежесмолотых зерен.

Франклин, сидевший по другую сторону столика, передавал жене чашки, а она наливала кофе. Бойд Каррингтон стоял в изножье софы, Элизабет Коул и Нортон – у окна, сестра Крейвен находилась на заднем плане, у изголовья кровати. Я сидел в кресле, сражаясь с кроссвордом в «Таймс», и зачитывал вопросы.

– «Она убегала от Аполлона и превратилась в дерево», – читал я. – Пять букв.

Пару минут все думали. Наконец Джудит сказала:

– Дафна.

Я продолжил:

– «Последователь одного маркиза, любившего мучить людей».

– Садист, – быстро произнес Бойд Каррингтон.

– Цитата: «И что бы ни спросил, ответит Эхо» – пропуск. Теннисон. Шесть букв.

– Тотчас, – предложила миссис Франклин. – Конечно, это правильно. «Ответит Эхо: «Тотчас».

Элизабет Коул у окна подала голос:

– Цитата из Теннисона звучит так: «И что бы ни спросил, ответит Эхо: «Смерть».

Я услышал, как за спиной кто-то судорожно вздохнул, и оглянулся. Это была Джудит. Пройдя мимо нас к окну, она вышла на балкон.

Я записал последний ответ и перешел к следующему вопросу.

– «Ревности остерегайтесь, зеленоглазой ведьмы»[27], – сказала эта особа».

– Шекспир, – сказал Бойд Каррингтон.

– Это Отелло или Эмилия? – раздумывала миссис Франклин.

– Очень длинные имена. Всего три буквы.

– Яго.

– Я уверена, что это Отелло.

– Это вообще не «Отелло». Ромео сказал эти слова Джульетте.

Мы все высказывали свое мнение. Внезапно Джудит крикнула с балкона:

– Посмотрите, падающая звезда! О, вот еще одна.

Бойд Каррингтон спросил:

– Где? Мы должны загадать желание.

Он вышел на балкон, присоединившись к Элизабет Коул, Нортону и Джудит. Сестра Крейвен тоже вышла на балкон. Они стояли там, вглядываясь в ночное небо и обмениваясь восклицаниями.

Я остался сидеть, склонившись над кроссвордом. Чего ради мне смотреть на падающую звезду? Мне нечего загадывать…

Вдруг в комнату вернулся Бойд Каррингтон.

– Барбара, вы должны выйти на балкон.

Миссис Франклин ответила ему резко:

– Нет, я не могу. Я слишком устала.

– Чепуха, Бабе! Вы должны выйти и загадать желание! – Он рассмеялся. – И не возражайте. Я отнесу вас.

И, внезапно наклонившись, он подхватил ее на руки. Она смеялась, отбиваясь:

– Билл, поставьте меня на пол! Не будьте же таким глупым.

– Маленькие девочки должны выйти и загадать желание. – И он вынес миссис Франклин на балкон.

Я еще ниже склонился над газетой. Потому что я вспоминал… Ясная тропическая ночь, кваканье лягушек… и падающая звезда. Я стоял тогда у окна, а потом, обернувшись, подхватил Цинтию на руки и вынес ее посмотреть на звезды и загадать желание…

Строчки кроссворда поплыли и затуманились у меня перед глазами.

Кто-то показался в дверях и вошел с балкона в комнату. Это была Джудит.

Джудит не должна увидеть, что у меня на глазах слезы. Это никуда не годится. Я торопливо крутанул столик-этажерку и притворился, будто ищу книгу. Я вспомнил, что видел тут старое издание Шекспира. Да, вот оно. Я начал пролистывать «Отелло».

– Что ты делаешь, папа?

Я промямлил что-то про кроссворд, а пальцы мои перелистывали страницы. Да, это был Яго.

Джудит продолжила, цитируя другой отрывок:

Ее сильный, красивый голос зазвенел.

С балкона вернулись остальные, смеясь и переговариваясь. Миссис Франклин вновь опустилась в шезлонг, Франклин сел на свой стул и помешал кофе. Нортон и Элизабет Коул, допив кофе, извинились, сказав, что обещали сыграть в бридж с Латтреллами.

Миссис Франклин выпила свой кофе и затем потребовала дать ей ее «капли». Джудит принесла их из ванной, поскольку сестра Крейвен как раз вышла.

Франклин бесцельно слонялся по комнате. Он споткнулся о маленький столик-этажерку. Его жена сказала резким тоном:

– Нельзя же быть таким неуклюжим, Джон.

– Прости, Барбара. Я задумался.

Миссис Франклин жеманно проворковала:

– Такой большой медведь, да, дорогой?

Доктор Франклин рассеянно взглянул на нее, затем проговорил:

– Прекрасная ночь. Пожалуй, пойду прогуляться.

И он вышел.

Миссис Франклин заметила:

– Вы знаете, он – гений. Об этом можно судить по его поведению. Я в самом деле безмерно восхищаюсь им. Такая страсть к своей работе!

– Да, да, умный малый, – довольно небрежно согласился Бойд Каррингтон.

Джудит стремительно вышла из комнаты, чуть не столкнувшись в дверях с сестрой Крейвен.

Бойд Каррингтон предложил:

– Как насчет того, чтобы сыграть в пикет, Бабе?

– О, чудесно. Вы можете раздобыть карты, сестра?

Сестра Крейвен пошла за картами, а я пожелал миссис Франклин доброй ночи и поблагодарил ее за кофе.

Выйдя за дверь, я увидел Франклина и Джудит. Они стояли, глядя в окно коридора. Не беседовали, а просто молча стояли рядом.

Франклин оглянулся через плечо, когда я приблизился. Он сделал пару шагов, в нерешительности остановился и спросил:

– Собираетесь прогуляться, Джудит?

Моя дочь покачала головой.

– Не сегодня. – И резко добавила: – Я собираюсь спать. Спокойной ночи.

Я спустился по лестнице вместе с Франклином. Он тихонько насвистывал себе под нос и улыбался.

Я заметил довольно зло, поскольку был подавлен:

– Кажется, сегодня вечером вы собой довольны.

– Да. Я сделал то, что собирался сделать уже давно. И все прошло успешно.

Я расстался с ним внизу и на минуту заглянул к игрокам в бридж. Когда миссис Латтрелл отвернулась, Нортон подмигнул мне. Судя по всему, за роббером царило непривычное согласие.

Аллертон еще не вернулся. Мне казалось, что без него атмосфера в доме не такая безрадостная и гнетущая.

Я пошел к Пуаро. У него в комнате сидела Джудит. Когда я вошел, она улыбнулась мне и ничего не сказала.

– Она простила вас, mon ami, – объявил Пуаро.

Возмутительное замечание!

– В самом деле… – забормотал я бессвязно, – не думаю, что…

Джудит встала. Она обвила рукой мою шею и поцеловала.

– Бедный папа, – сказала она. – Дядя Пуаро пощадит твое самолюбие. Это меня нужно простить. Так что прости меня и пожелай доброй ночи.

Я не совсем понимаю, почему я сказал следующее:

– Прости меня, Джудит. Я очень сожалею, я не хотел…

Дочь остановила меня:

– Все в порядке. Давай забудем об этом. Теперь все хорошо. – Она улыбнулась каким-то своим собственным мыслям и повторила: – Теперь все хорошо… – И тихо вышла из комнаты.

Когда Джудит ушла, Пуаро взглянул на меня.

– Итак? – спросил он. – Что происходило сегодня вечером?

Я развел руками.

– Ничего не случилось, да и вряд ли случится.

На самом деле я был весьма далек от истины. Потому что кое-что случилось в ту ночь. Миссис Франклин стало очень плохо. Послали еще за двумя врачами, но тщетно. На следующее утро она скончалась.

Лишь сутки спустя мы узнали, что она умерла от отравления физостигмином.

Через два дня было дознание. Итак, я во второй раз в этих краях присутствовал на дознании.

Коронер был человеком средних лет, не без способностей. Его отличали сухая манера речи и пристальный взгляд.

Вначале было оглашено медицинское заключение, согласно которому смерть наступила в результате отравления физостигмином, а также другими алкалоидами калабарского боба. Яд был принят накануне вечером, между семью часами и полуночью. Медицинский эксперт из полиции и его коллега не могли указать более точное время.

Первым давал свидетельские показания доктор Франклин. В целом он произвел благоприятное впечатление. Его показания были четкими и точными. После смерти жены он проверил свои растворы в лаборатории. Он обнаружил, что одна бутылочка, в которой содержался концентрированный раствор алкалоидов калабарского боба, необходимый ему для экспериментов, была теперь наполнена обычной водой. В воде остался лишь след этого раствора. Доктор не мог сказать с определенностью, когда именно заменили раствор, поскольку уже несколько дней не пользовался им.

Затем возник вопрос о доступе в лабораторию. Доктор Франклин объяснил, что обычно лаборатория была заперта и ключ находился у него в кармане. У его ассистентки, мисс Гастингс, имелся дубликат этого ключа. Чтобы войти в лабораторию, необходимо было взять ключ у нее или у доктора. Его жена иногда брала ключ, когда оставляла свои вещи в лаборатории. Он никогда не вносил в дом раствор физостигмина и полагал, что его жена ни в коем случае не могла взять этот раствор случайно.

Отвечая на дальнейшие вопросы коронера, доктор Франклин сказал, что у его жены было расстройство нервной системы. Никакими органическими заболеваниями она не страдала. У нее бывали состояния депрессии и быстрой смены настроения.

В последнее время, продолжал он, она стала бодрее, и он считал, что ее здоровье и нервная система окрепли. Они не ссорились, и у них были хорошие отношения. В последний вечер его жена, по-видимому, пребывала в хорошем расположении духа и не предавалась меланхолии.

Доктор сказал, что иногда жена говорила о том, что покончит с собой, но он не принимал ее слова всерьез. Когда ему был задан вопрос со всей определенностью, он ответил, что жена не принадлежала к тем, кто имеет склонность к самоубийству. Это его мнение как врача, а также личное впечатление.

После доктора показания давала сестра Крейвен. Она выглядела элегантно в своей опрятной форме, отвечала уверенно и профессионально. Два месяца она ухаживала за миссис Франклин. У ее пациентки была тяжелая форма депрессии. Свидетельница по крайней мере три раза слышала, как миссис Франклин говорила, что «хочет покончить со всем этим», что ее жизнь бесполезна и она жернов на шее у мужа.