Какое-то время Цинтия стояла, молча теребя кисточку своей шапочки, затем, неожиданно вскрикнув: «Вы просто прелесть!» — поцеловала сначала меня, потом Пуаро и бросилась прочь из комнаты.

— Что все это значит? — удивился я.

Разумеется, получить поцелуй от Цинтии было очень приятно, но то, что это было проделано столь публично, сильно уменьшало удовольствие.

— Это значит, — с невозмутимостью философа пояснил Пуаро, — что мадемуазель Цинтия наконец-то обнаружила, что она не так уж сильно не нравится мсье Лоуренсу.

— Но…

— А вот и он сам!

В этот момент Лоуренс проходил мимо раскрытой двери.

— Гм! Мсье Лоуренс! — окликнул его Пуаро. — Мы должны вас поздравить, не так ли?

Лоуренс покраснел и неловко улыбнулся. Влюбленный мужчина, безусловно, являет собой картину довольно жалкую… Тогда как Цинтия выглядела очаровательно!

Я вздохнул.

— В чем дело? — участливо поинтересовался Пуаро.

— Ни в чем, — грустно ответил я. — Обе они восхитительные женщины!

— И ни одна из них не для вас? — закончил он. — Утешьтесь, друг мой! Кто знает… Может, нам с вами еще придется поработать вместе. И тогда…