Джеймс Хэдли Чейз - За все рассчитаюсь с тобой!

Я рассмеялся ему в лицо.

– Что-то я не заметил от тебя подобной сноровки.

Огонек злости замерцал в его поросячьих глазках.

– На что ты намекаешь?

– Бат Томпсон – это имя ничего не говорит мне. А вот Честер Кейн известен всем. Все знают мою репутацию.

– Ах так, – лицо его побагровело, – я быстрее тебя, слышишь?

– Ха-ха! Хотелось бы в это поверить!

– Так проверь, дерьмо! – Он вскочил, молниеносное движение руки – и тупорылый ствол револьвера 38-го калибра уставился мне в лоб. Это была хорошая работа, я не ожидал от него подобной прыти.

– Ну и как ты это находишь? – осведомился он, вертя револьвер на пальце.

– Если ты будешь стоять напротив меня и у нас будут равные шансы, ты пропал.

– Лжешь! Этого просто не может быть! – Что-то вроде сомнения мелькнуло в его глазах.

– Уверен! Я выхвачу свою пушку быстрее тебя. И хочешь знать почему? Ты теряешь время, не координируя движения.

– Как это? – он с подозрением уставился на меня.

– У тебя медленная первая фаза. Повтори еще.

Бат рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Он вновь встал в позицию, и револьвер во второй раз буквально прыгнул ему в руку. Прекрасная работа! Мне придется постараться, чтобы опередить его.

– Так и есть, – сказал я. – Твоя кобура расположена выше, чем это надо. Ты теряешь время, ловя рукоятку. И когда ты выхватываешь револьвер, то вынужден опускать ствол, прежде чем выстрелить. А это потеря времени.

– Тоже мне, умник нашелся, – проворчал Бат, рассматривая револьвер.

Я видел, что он очень возбужден. Положив револьвер в кобуру, он немного опустил ее.

– А сейчас?

– Лично я опустил бы еще ниже. Теперь у тебя практически такие же шансы, как и у меня.

Он поколебался, потом опустил кобуру еще ниже. Теперь он носил оружие так, как мне этого хотелось, и движения его будут скованными, так как необходимо было привыкнуть к новому положению револьвера.

– Прекрасно, – одобрил я, критически разглядывая кобуру. – Так действительно лучше.

Он рассмеялся.

– А ты не очень-то хитер!

– Почему же? – я пожал плечами. – Я хочу, чтобы у человека всегда были равные шансы. Я же не мясник.

Он задумчиво рассматривал меня.

– Тебе никогда не удастся убить меня, – он обнажил зубы в ухмылке. – Я знаю, что хорошо стреляю.

– Все, что ты из себя представляешь, мне известно. Иначе бы ты не покинул Детройт. Видимо, ты оказался недостаточно твердым, чтобы выжить там.

Он сделал два шага вперед и поднял кулак, намереваясь оглушить, но в этот момент открылась дверь и появились Киллиано и Флаггерти.

– Добрый день, босс! – разочарованно сказал Бат.

Но Киллиано игнорировал его. Он остановился в ногах кровати и уставился на меня. Флаггерти с мрачным видом остался у двери.

– Где малышка Уондерли? – прошипел Киллиано.

– Откуда мне знать? Ты это говоришь с таким видом, словно она у меня в кармане.

– Тебе лучше сказать это, Кейн. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.

– Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь? – спросил я, закуривая еще одну сигарету. – Я не сказал бы вам это, даже если бы и знал. Мы расстались с ней прошлым вечером, и я снабдил ее достаточной суммой денег, чтобы она могла без помех покинуть город.

– Она не могла этого сделать, – возразил Киллиано, стукнув по спинке кровати пухлой белой ручкой. – Все дороги перекрыты полицейскими патрулями.

– Тогда она в городе, – согласился я, безразлично пожав плечами. – Вам остается только отыскать ее.

Бат вновь замахнулся, чтобы ударить, но я был готов к этому. Скатившись с кровати, я схватил его за щиколотки и дернул на себя. Он повалился на меня, а сверху на нас упал Флаггерти. Через секунду я почувствовал дуло револьвера, прижатое к моему ребру. Я перестал бороться. Дьявольское лицо Бата было совсем рядом с моим.

– Полегче, придурок! – прохрипел он.

– Сдаюсь!

Они поднялись на ноги. Я тоже встал, отряхивая пыль с колен.

– Послушайте, – сказал я, садясь, – все это ни к чему не приведет. – Я вновь закурил. – Может быть, вначале выслушаете меня?

Бат сжал кулаки, но Киллиано остановил своего подручного.

– Пусть говорит, – проворчал он, садясь на стул.

Бат и Флаггерти встали позади меня на тот случай, если я вдруг стану сердитым.

– Вначале я хочу изложить вам мою гипотезу, – начал я, глядя на Киллиано. – Вот как я понимаю суть происходящего. Ты хочешь безраздельно властвовать в этом городе, и единственный человек, стоящий поперек дороги, – это Херрик. Казино принадлежит тебе, а это очень удобное место для сбыта фальшивых денег, производством которых ты не брезгуешь. Ты и не подозревал, что я в курсе твоих делишек, не так ли? Мне понадобилось немного времени, чтобы догадаться. У тебя свой банк и карманная полиция. Вероятно, ты давно купил их на корню. Фальшивые билеты уже давно циркулируют по городу. Вероятно, ты сделал их достаточно профессионально, предвидя, что кто-либо из туристов увезет их оттуда. Он не сможет заметить это достаточно быстро, чтобы понять, из какого источника у него эти деньги.

И что же? Херрик заподозрил это и начал собственное расследование. Он не обратился в полицию, так как знал, что она с тобой заодно. Он собирал фальшивые купюры и намеревался передать их в ФБР. Только до тебя дошли эти сведения, ты решил сделать упреждающий удар, обезвредив Херрика. – Я бросил окурок в угол и насмешливо глянул на Киллиано.

– Откуда тебе это известно? – его квадратное лицо превратилось в маску. – Продолжай!

– Херрик был крупной фигурой в городе и выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. И это не тот человек, от которого легко отделаться. А тут судьба делает тебе подарок – в город приезжаю я. Зная мою репутацию, ты не колебался. Нет ничего проще, чем взвалить смерть Херрика на меня. И ты все это устраиваешь! Отличная работа! С чем тебя и поздравляю. О'кей! Но ты кое-что не учел – не учел того, что Броди тоже в курсе дела. Не учел и того, что остались вещественные доказательства. И ты ошибся в отношении малышки, вашего главного козыря. Она стала на мою сторону, а это, как ты уже догадался, заставит взлететь на воздух всю твою аферу. Ты в любом случае погорел, даже если заставишь Броди замолчать.

Киллиано достал сигару, откусил кончик и сплюнул на пол. Затем старательно раскурил и выпустил облако душистого дыма.

– Ты закончил?

– Да.

Он перевел взгляд на Флаггерти.

– Этот умник знает слишком много, – проворчал он. – Появление его на суде чревато многими неприятностями.

– Мы всегда можем заявить, что Кейн убит при сопротивлении во время ареста, – заявил Флаггерти, подняв брови.

– Это наилучший выход, – согласился Киллиано. – Этот парень слишком прыткий.

– Я тоже так думаю, – согласился я, подмигнув Бату.

– Когда мы его уберем, можно будет заняться поисками девушки. Она не должна ускользнуть.

– Я думаю, следует избавиться и от нее, – заметил Флаггерти.

– Это ни к чему, – покачал головой Киллиано. – У нас же должен быть свидетель на суде. После соответствующей обработки она станет шелковой. Женщины – всегда женщины. – Он глянул на Бата: – Ты сможешь заняться этим?

– С удовольствием, – осклабился Бат.

Киллиано встал.

– Избавьтесь от него! – приказал он Флаггерти.

– Пока, толстяк! – сказал я. – Мы еще встретимся.

Не обратив внимания на мою угрозу, он вышел, прикрыв за собой дверь.

Бат посмотрел на Флаггерти.

– Начнем сразу же? – с надеждой спросил он.

– Не здесь, – отрезал Флаггерти. – Отвезем в более удобное место.

– Делай все быстро, – сказал я Бату. – И целься хорошенько!

– Не беспокойся, – он похлопал меня по плечу. – Ты и моргнуть глазом не успеешь.

Флаггерти вел машину. Я и Бат сидели на заднем сиденье.

– Как ты себя чувствуешь, зная, что это твоя последняя прогулка? – спросил Бат с вполне объяснимым любопытством.

– Все в порядке, – как можно равнодушнее ответил я. – У меня нервы как канаты.

– Да уж! – согласился Бат с невольным восхищением. – Но не рассчитывай улизнуть. Такой номер не пройдет!

– А не могли бы мы устроить небольшое соревнование, а, Бат? – невинно спросил я некоторое время спустя.

– В этом нет необходимости, – со смехом ответил он. – Я ведь и так убью тебя.

– Ха-ха! Хотелось бы в это поверить! В дуэли на равных я бы предпочел иметь дело с достойным противником, а не со старой леди, пусть даже у меня будут перчатки на руках.

Он ударил меня по лицу кулаком.

– Заткнись! Неизвестно, кто из нас хвастун! – прорычал он. – Я могу убить тебя и с завязанными глазами!

– Во всяком случае, у тебя кишка тонка рискнуть, – подлил я масла в огонь.

– Хватит трепаться, – оборвал меня Флаггерти. – Мы не такие идиоты, чтобы вступать в соревнование с таким проходимцем, как ты!

– Ха! – сказал я Бату. – Даже твой сообщник считает, что у тебя нет никаких шансов против меня.

Бат тяжело задышал.

– Ты не такой уж и ловкач, – проговорил он, с трудом сдерживая гнев. – Мы еще можем посоревноваться. Мне наплевать на этого продажного копа. Я убью тебя, даже если у меня на каждой руке будет висеть по человеку.

– У тебя жар, – сказал я, отодвигаясь во избежание очередного удара.

Давая выход своему раздражению, он ударил в боковое стекло машины и разбил его. Флаггерти начал ругаться.

– Прекрати! – рявкнул он. – Ты убьешь этого мерзавца так, как я прикажу!

– Крутой парень из Детройта, а позволяет командовать собой какому-то провинциальному копу! – ехидно засмеялся я, толкнув Бата в бок.

Флаггерти остановил машину. Мы были на безлюдном пляже. Огни Парадиз-Палм заревом полыхали на горизонте. Город симпатично выглядел даже издали, но я находил его слишком далеким от себя.

– Выходи! – рявкнул Флаггерти.