Джеймс Хэдли Чейз - Ясным летним утром

Моэ медленно вышел из кафе, сопровождаемый удивленными взглядами бармена и трех молодых людей. Сел в машину и взялся руками за руль. Что делать? Вернуться на «Вестлендс»? А если случится какая-нибудь неожиданность? Крамер уже стар: предположим, его план закончится провалом. Моэ подумал о тюрьме. Зачем ему четверть миллиона долларов, полученных такой ценой? Но затем на ум пришел маленький ресторанчик и долгие часы работы официантом. Он не может вернуться туда! В то же время, когда у него будут деньги, он купит домик, заживет спокойной жизнью. Может быть, даже найдет спутницу жизни. Нельзя подводить Крамера. Надо возвращаться.

Весь во власти мрачных мыслей, Моэ погнал машину по магистрали и вскоре свернул на проселочную дорогу, ведущую к ранчо.

– Так вы все еще не вспомнили, где же видели этого человека? – спросил ван Уэйли.

Он стоял у окна, наблюдая, как Вик садится в «кадиллак». Вик намеревался ехать в Калифорнию, чтобы обменять первый чек на деньги.

– Нет… – Андерс пожал плечами. – Мне по-прежнему кажется, что это как-то связано с театром.

– Вы записали номер автомобиля?

– Разумеется.

«Кадиллак» скрылся из виду, и некоторое время ван Уэйли задумчиво смотрел ему вслед.

– О'кей, теперь займемся неотложными делами, – наконец сказал он. – Если эти мерзавцы надеются, что им удастся безнаказанно скрыться с четырьмя миллионами моих долларов, то их ждет неприятный сюрприз. Они утверждают, что прослушивают мой телефон. Скорее всего, это блеф, но я не хочу идти на неоправданный риск. Мне нужно связаться с Джоем Деннисоном. Пошлите ему телекс. Сообщите, что я буду ждать его в аэропорту Лос-Анджелеса в 12 часов дня. Намекните, чтобы все держалось в секрете. Мы прилетим туда на вертолете. Вряд ли гангстеры будут способны проследить за мной. Действуйте!

Полтора часа спустя ван Уэйли, в сопровождении Андерса, торопливо пересек взлетную полосу, направляясь в небольшой офис, где их ждали Джой Деннисон и Том Харпер.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как ван Уэйли встречался с Деннисоном. Тогда Джой Деннисон помог спасти значительную сумму денег ван Уэйли. Это было связано с мошенничеством в банке. Ван Уэйли не забыл оказанной услуги, и на каждое Рождество Деннисон получал от него подарок с приличествующими такому случаю поздравлениями.

Мужчины пожали друг другу руки. Деннисон увидел, что ван Уэйли в боевой форме: что-то случилось.

– Моя дочь похищена, – без долгих предисловий сказал ван Уэйли, когда они сели. – Выкуп составляет четыре миллиона долларов. В том случае, если я выйду на связь с полицией, я рискую потерять дочь. Я приехал посоветоваться с вами, Деннисон, и хочу, как только вернется дочь, чтобы вы тотчас же арестовали эту банду. – Он вытащил из кармана диктофон. – Я записал требования этого человека.

Протянул диктофон Деннисону.

– Когда это случилось? – спросил Деннисон, глянув в сторону Харпера, который приготовился записывать.

Ван Уэйли во всех деталях поведал о телефонном звонке, закончив рассказом о приезде Дермотта.

– Совершенно очевидно, этот парень не имеет никакого отношения к похищению моей дочери. Попал в ловушку, как и я. Андерс думает, что уже где-то видел его раньше.

Деннисон быстро глянул на Андерса.

– Я пытаюсь вспомнить, где же именно, но никак не могу, – Андерс беспомощно развел руками. – Что-то связанное с театром… Может быть, это актер.

По телефону Деннисон связался с Эйбом.

– Я посылаю мистера Андерса. Он будет у вас примерно через час. Детали визита объяснит на месте. Я хочу, чтобы ты вызвал Симонса и Лея, театральных агентов. Пусть они прихватят с собой фотографии мало-мальски известных актеров тридцати-сорокалетнего возраста, высоких, темноволосых, короче, всех, кто имеется в их картотеке. Это надо сделать очень оперативно. – Он положил трубку и повернулся к Андерсу: – Вдруг вы сможете опознать его.

Андерс вопросительно глянул на ван Уэйли, и тот утвердительно кивнул головой. Андерс вышел.

– Похитители – жестокие и опасные люди, – продолжал ван Уэйли. – Я не хочу, чтобы пострадала моя дочь. Вы понимаете? Риск должен быть исключен!

– Конечно, – спокойно сказал Деннисон. – Это наша работа. Расскажите как можно больше о дочери. Вы говорили, что она всегда в одно и то же время ездила в парикмахерскую, не так ли?..

Часом позже ван Уэйли поднялся.

– Пока все. Я уезжаю, но вы не предпринимайте никаких шагов без того, чтобы предварительно не проконсультироваться со мной.

– Я все понял.

Поднявшись, Деннисон пожал ему руку. Ван Уэйли испытующе посмотрел на фэбеэровца.

– Я предпочитаю потерять четыре миллиона долларов, нежели Зельду, – медленно сказал он. – Она – последнее, что есть у меня в этой жизни.

Едва миллиардер ушел, Деннисон снова взялся за телефон.

В отделении ФБР Парадиз-Сити Мерилл Андерс решительно отодвинул в сторону последнюю фотографию, из предложенных ему Мейсоном.

– Его нет среди них, – сказал он.

– Может быть, он актер кино? – предположил Мейсон. – Я могу достать…

– Нет, нет, это не актер кино, – прервал его Андерс. – Я сейчас совершенно убежден, что он имеет отношение к театру. Этот человек достаточно хорошо известен.

– О'кей, – Мейсон встал. – Поедем в редакцию «Трибьюн». Там у них целая галерея знаменитостей. Может быть, мы что-нибудь откопаем.

Когда они выходили, то нос к носу столкнулись с Деннисоном, который приехал из аэропорта.

– Пока без успеха? – спросил он.

Мейсон объяснил ситуацию, и Деннисон кивнул. Он поднялся в кабинет и вызвал полицию Сан-Бернардино. Попросил выяснить, кто позавчера, около 9 утра, патрулировал магистраль, и не встретилась ли ему машина дочери ван Уэйли.

Затем Деннисон попросил узнать у патрульных полицейских, не встречался ли кому-нибудь из них «ягуар» последней модели, и продиктовал номер автомобиля Зельды. Наконец, он попросил Харпера выяснить, кому принадлежит машина с лицензионным номером, продиктованным Андерсом.

Довольно быстро Харпер узнал, что такого номера не существует.

Деннисон усмехнулся. Он взял пленку с записью, переданную ему ван Уэйли.

Они трижды прослушали запись, затем Деннисон выключил аппарат. Вытащив сигару, он раскурил ее и расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Можно ли «вычислить» того, который постоянно ходит с велосипедной цепью? – неожиданно спросил он.

– Могу назвать пару сотен имен, – безнадежно сказал Харпер. – Кроме того, существует еще от двадцати до тридцати тысяч тех, которых я не знаю. Почему-то эти подонки предпочитают именно велосипедную цепь.

– Да, у нас слишком мало времени, чтобы проверить всех, – вздохнул Деннисон. – Четыре миллиона долларов! Ван Уэйли предположил, что с ним разговаривал пожилой человек, – Деннисон задумчиво выпустил дым к потолку. – Это напоминает те давно ушедшие дни, когда гангстеры требовали в качестве выкупа такие колоссальные суммы… Что наводит меня на мысль о том, не замешан ли здесь Крамер. Но неужели Джим Крамер сошел с ума, раз взялся за старое? Зная о респектабельности Крамера, как-то не верится, чтобы он мог совершить похищение. После стольких-то лет спокойной жизни!.. Отправь телекс во все банки штата с просьбой немедленно информировать нас, если кто-то попытается обменять чеки ван Уэйли на деньги. Вдруг нам удастся схватить этого человека.

Харпер кивнул и вышел.

Деннисон продолжал курить, задумчиво глядя в пространство. Крамер! Неужели это он? И Моэ, который все время работал с ним в паре. Лицо Деннисона искривилось в мрачной усмешке. Если это Крамер и он попадет в руки ФБР, какое будет удовольствие от того факта, что именно он, Деннисон, отправил его в газовую камеру. Нет для офицера ФБР большего подарка, чем этот!

В доме было тихо.

Плач малыша заставил Керри подняться на ноги. Разбитое лицо опухло, Керри плохо видела. В голове стоял шум. Она взяла ребенка из кроватки и прижала к себе. Довольный тем, что на него обратили внимание, малыш перестал плакать и заулыбался.

Керри вышла с ребенком в холл и прислушалась. Тишина. Она подошла к входной двери и, открыв ее, выглянула в патио.

Чита смотрела на нее, загорая под теплыми лучами солнца.

Керри нерешительно сказала:

– Пойдите посмотрите… пожалуйста.

Чита осталась равнодушной.

– Лучше не суйся в это дело. Тебе же будет хуже.

– Но вы не можете позволить ему…

– Возвращайся в свою комнату.

Керри ничего не оставалось, как послушаться. Положив ребенка в кровать и окружив его любимыми игрушками, с бьющимся сердцем, она направилась в комнату Зельды.

Это был самый отважный поступок в ее жизни. Она вспомнила лицо Риффа и вздрогнула от страха, но ей не хотелось оставлять этого мерзавца наедине с Зельдой. Керри повернула ручку – дверь была заперта. Вначале нерешительно, а потом все сильнее она забарабанила по ней кулаком.

– Откройте!

Тишина в комнате парализовала ее. Неужели этот подонок убил Зельду?

Она вновь застучала в дверь.

– Зельда! Что с вами? Откройте!

Тишина. И вдруг Керри услышала тихий шепот. А затем… смех Зельды. Этот звук потряс ее больше всего. Кровь отхлынула от лица, и Керри без сил прислонилась к стене.

– Все в порядке! – крикнула Зельда. – Вы можете уйти!

Керри неподвижно стояла возле двери. Слабый шум шагов заставил ее повернуть голову. Это была Чита. Выражение ее лица испугало Керри, она никогда до этого не видела подобного взгляда у девушек. В нем были боль, гнев, ненависть, горечь и еще что-то.

– Какого черта ты беспокоишься об этой дуре! – злобно прошипела Чита. – Мой брат умеет обращаться с женщинами! Уходи! Я же сказала – возвращайся к себе в комнату.

Униженная, уничтоженная, Керри, еле передвигая ноги, вернулась в спальню. Заперла за собой дверь.

Патрульный офицер Мэрфи вошел в кабинет Деннисона. Отдал честь и рявкнул: