В половине двенадцатого на мой вопрос о том, не стоит ли еще раз позвонить в Мидлэнд, чтобы узнать, получил ли Дункан приглашение, Вульф ответил, что будет ждать до обеда.

Задребезжал телефон, и я снял трубку.

— Бюро Ниро Вульфа, говорит Арчи Гудвин.

— Мне передали ваше сообщение для Дункана, позвольте, я побеседую с мистером Вульфом.

Я прикрыл микрофон рукой и обратился к боссу:

— Что-то этот голос кажется мне знакомым. Может быть, вы его узнаете?

Вульф взял свою трубку.

— Да, мистер Дункан? Ниро Вульф слушает.

— Как ваши дела? — поинтересовался голос.

— Большое спасибо. Мы с вами общались прежде, сэр?

— Ну... по телефону.

— Правда?

— Да, и даже дважды. Девятого июня сорок третьего года я позвонил вам, чтобы дать хороший совет по делу генерала Карпентера. А в сорок шестом, шестнадцатого января, позвонил снова и порекомендовал ограничиться определенными рамками в деле мисс Тремоит.

— Да, теперь припоминаю.

Я тоже его вспомнил и сейчас злился, что не сразу узнал этот холодный, безличный мужской голос, навевающий почему-то мысли о трупе.

Мужчина продолжал:

— Мне понравилось, как вы выполнили мою рекомендацию. Это убедило меня в том...

— Я сделал это потому, что так нужно было для работы, а совсем не оттого, что вы так велели, мистер Цэк.

Теперь в голосе Вульфа звенел металл.

— Ого, значит, вам известно мое имя? — спросил мужчина тем же тоном.

— Конечно. Выяснить его было не так уж и трудно, Я привык, что мне постоянно угрожают, и предпочитаю быть в курсе того, кто это делает. Да, я знаю ваше имя. Но ведь в этом нет ничего предосудительного, поскольку мистер Арнольд Цэк многим знаком.

— Я не давал вам разрешения шпионить за мной, мне это совсем не по душе.

— На это я и надеялся. А потом, я ведь тоже не давал вам права запугивать меня и мною командовать, я от этого также не в восторге.

— Со мною лучше не ссориться. Поэтому я и телеграмму послал, и беседую сейчас с вами. Я уже дважды говорил, как восхищаюсь вами, и не хотел бы, чтобы это чувство сменилось каким-нибудь не столь приятным. Вы, конечно, не могли предвидеть, что ваше объявление в газете придется мне не по нраву. Думаю, не стоит связываться с расследованием, которое вам явно не по плечу. Я могу снова дать вам хороший совет — выбросьте его из головы. Вы ведь меня поняли, не правда ли, мистер Вульф?

— О да, мистер Цэк. Вы выражаетесь предельно ясно. Но это же я могу сказать о себе. Я привык все доводить до конца. Причем без малейшего волнения по поводу того, понравится это вам или разочарует. Вас совершенно не должно касаться, как я выполняю свою работу. Вам тоже все понятно?

— Конечно. Но теперь вы, по крайней мере, в курсе дела: я вас предупредил.

В трубке послышались гудки.

Вульф отодвинул телефон, развалился в кресле и закрыл глаза. Некоторое время я молча смотрел на своего босса.

— Да,— сказал я наконец.— Вот собачий сын! Может, стоит навести справки о его номере?

Вульф отрицательно покачал головой.

— Безнадежно. Это, конечно, будет какой-нибудь маленький безобидненький магазинчик, а телефон у него совсем другой!

— Похоже, он весьма удивился, когда вы назвали его имя. Кстати, как вам удалось его выяснить?

— Два года назад я справлялся о нем без твоего ведома. Уж больно он беззастенчиво угрожал нам. Мне не хотелось взваливать на тебя такое.

— Ведь это Цэк фон Вестчестер, правда?

— Да. Узнав его голос, вообще-то нужно было подать тебе знак положить свою трубку. Не следовало тебя посвящать в это. Теперь ты должен постараться его имя забыть.

— Ага!.. Чем же, собственно говоря, так страшен этот парень? Может быть, он людоед, да еще особенно предпочитающий молодых и прекрасных юношей?

— Нет, он куда хуже.— Вульф открыл глаза.— Если когда-нибудь по роду своей деятельности я вынужден буду бороться с ним, мне придется покинуть этот дом и найти укромное местечко, где можно было бы работать и по возможности еще есть и спать, пока я не прикончу его. Впрочем, сама эта мысль мне отвратительна и я искренне надеюсь, что пути наши никогда не пересекутся.

— Ну, тогда я могу лишь сказать, что с удовольствием завел бы с ним знакомство. Было бы хоть не так скучно...

— Сейчас же выбрось это из головы! — Вульф поморщился. Потом взглянул на часы и спросил: — Не мог бы ты узнать, не ответил ли еще кто-нибудь на наше объявление?

 15

Ни во вторник, ни в среду мы не получили больше ни одного ответа.

Я этому не удивлялся, помня все время о человеке, которого мне приказали забыть.

Когда в среду после обеда я сделал Вульфу замечание на этот счет, он только проворчал себе под нос что-то неразборчивое.

— Мы могли бы хотя бы указать в объявлении, что люди получат назад деньги, истраченные на подписку,— сказал я.

Молчание.

— Можно было бы дать второе объявление и подчеркнуть там это специально. Или предложить вознаграждение каждому, кто укажет подписчиков изданий Эрхарда или Бойлы Пул.

Молчание.

— В конце концов, я мог бы снова побеседовать со всеми участниками передачи, начав с мисс Фрэзер.

— Да, так и сделай.

Я недоверчиво взглянул на него и увидел, что говорит он серьезно.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Ну, если вам приходится дожидаться моих предложений, то вы действительно сидите в луже.

Я набрал номер. Ответил Билл Медоуз. Голос у него был сначала немного недовольным, но мне удалось убедить его. Положив трубку, я сказал Вульфу:

— Думаю, с этим визитом следует повременить. Мисс Фрэзер и мисс Коппел нет дома. Билл весьма прозрачно намекнул, что у Деборы какие-то неприятности с властями. А мисс Фрэзер, похоже, отправилась выручать ее. Может быть, ей нужна помощь? Стоит ли мне вмешиваться?

— Во всяком случае, попытайся.

Я позвонил в полицейское управление. Инспектора Крамера не оказалось, но был более полезный человек — сержант Перли Стеббинс.

— Задание, которое я для вас выполняю, требует одной справки,— сказал я.

— Так-так,— пробормотал он в ответ.— Нам тоже нужна справка. Может быть, у тебя что-нибудь завалялось для нас?

— Сейчас нет. Мы тут как раз с мистером Вульфом совещаемся. Как обстоят дела с мисс Коппел и мисс Фрэзер?

Перли захохотал. Вообще он очень редко смеется. Я подождал, пока он не успокоится, и спросил:

— Что же тут смешного?

— Вот уж не думал, что доживу до такого дня,— глупо хихикнул он.— Ты спрашиваешь у меня, как обстоят дела с вашими клиентами! Что это с твоим шефом?

— Ну, знаешь ли, когда немного придешь в себя, позвони мне, если захочешь.

— А ты разве не слышал, что натворила мисс Коп-пел?

— Нет, но в твоем изложении охотно бы послушал,

— Я думаю, что мы пока не будем предавать это огласке.

—- Мы с мистером Вульфом тоже.

— Договорились?

— Да.

— Ну хорошо. Ты знаешь, конечно, что всем им запретили покидать город. А сегодня рано утром мисс Коппел выехала на такси в аэропорт Ла-Гардиа. Ее взяли при попытке сесть в самолет на Детройт. Она утверждала, что собиралась навестить больную мать во Флетвилле, поблизости от Детройта. Никаких доказательств болезни матери у нее, конечно, но оказалось, а мы между тем узнали, что она, как всегда, находится в добром здравии. Ну, что ты скажешь о наших новостях?

— А где мисс Фрэзер?

— Она сейчас у прокурора, вместе со своим адвокатом обсуждает вопрос о залоге.

—: А зачем, по-вашему, мисс Коппел хотела лететь?

— Тут я ничего не могу сказать. Может быть, Вульф побеседует об этом с инспектором?

Я попытался было еще что-нибудь выведать, но он и сам больше ничего не знал, а если и знал, то имел, значит, строжайшее запрещение разговаривать об этом.

Все это я передал Вульфу, а когда он только слегка кивнул мне, с удивлением уставился на него.

— Похоже, беседа с обеими леди вас уже не интересует? Разве вы не хотите узнать у мисс Коппел, с какой целью она собиралась в Мичиган?

— Ого! Ее допрашивают в полиции, не так ли? — В голосе Вульфа появились грустные нотки.— Многие часы я беседовал с этими людьми, но добился хоть чего-то, только взяв в руки плетку. Теперь снова понадобится сила. Свяжись-ка еще раз с газетами.

— А когда обе леди вернутся, следует мне поехать на квартиру к мисс Фрэзер?

— Конечно.

Во всех трех газетах я узнал, что для нас нет никаких новостей. После того как Вульф в четыре часа поднялся в оранжерею, я еще посидел, а затем снова позвонил в редакции.

В «Геральд трибюн» — ничего... в «Ньюс» — ничего. А вот девушка из «Газетт» сказала, что ответ по нашему шифру есть.

Я схватил плащ и шляпу и полетел туда.

Водитель моего такси оказался философом.

— Так редко видишь теперь радостные мужские лица,— начал он.

— Я еду жениться.

Он хотел что-то ответить, но передумал. Взгляд же его отразил целую гамму разнообразнейших мыслей.

Перед зданием редакции я отпустил машину и пом-’чался вверх по лестнице.

Это был небольшой светло-голубой конверт. На обратной стороне его значилось: