— Даже Дикей?

— Особенно Дикей,— ответила она,—Я вам уже об этом говорила, и это правда. У Дикея большая голова, у него сумасшедшие идеи, не для меня, конечно, я являюсь исключением среди них...

Она многозначительно посмотрела на меня.

— Я люблю, когда у мужчины одновременно с головой и мускулы.

— Вы просто приводите меня в восторг! Что еще можете рассказать?

— Это почти все. Между ними было нечто вроде соперничества. Они часто спорили: пытались выяснить, которая из них на неделе имела больше свиданий с одним или с другим или с обоими... Некоторые у нас даже держали пари в отношении результатов!

— Мисс Баннистер была в курсе этих дел?

— Все были в курсе.

— ©на ничего не делала, чтобы .помешать?

—- Она пыталась. Всего несколько часов назад она угрожала Жоан исключить ее, если Жоан не остановится. Я не знаю, делала ли она упреки и этим типам.

Надеюсь узнать об этом. Я никогда не видел дела более ненормального!

— Что вполне понятно,— сказала она,— потому что поручили настоящему мужчине провести следствие.

— Тем не менее я не самый умный в нашей службе,— скромно возразил я.

— Я не это ведь хотела сказать,— проговорила она

 нежным голосом.— Я хочу сказать, что вы, безусловно, самый из всех нормальный.

И на этом спасибо. Вам больше нечего мне сказать?

— Еще существуют сплетни, но мне кажется, что на них не стоит обращать большого внимания... Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикея и мисс Томплинсон?.

— Она заявила об этом мне сама, и даже с большим чувством.

— Я никогда не видела ничего более абсурдного,— засмеялась Каролина.—Мисс Томплинсон. Должно быть, считает его новорожденным или кем-то в этом роде. Она вертится вокруг него, как курица вокруг цыпленка, и если кто-нибудь посмеет сказать ей что-либо по этому поводу, с ней бывают истерики!

— Да-а. Все это не очень приближает меня к делу. Во всех криминальных историях существуют мотивы преступления, и в основном все объясняется мотивами более существенными. Но здесь я до сих пор никак не могу уловить малейший повод.

— Сожалею, я очень хотела вам помочь.

— У меня плохо продвигается дело, и тем хуже это для меня.

В дверь постучали.

— Лейтенант Виллер? — Это был голос Полника.— Вы здесь?

— Что случилось? .

— Опять шериф у телефона. Он хочет с вами поговорить.

— До скорого,— сказал я Каролине, направляясь к к двери..— Сейчас я должен подвергнуться головомойке, 

 11

— Их схватили в двух километрах от колледжа, и конечно, на полной скорости,—сказал Лаверс. —В коробке они все рассказали. В настоящее время, оба «зебра» повторяют ту же историю, только уже в кабинете прокурора.

— Мефисто и Пис?

— Вот именно: иллюзионист и его помощник. Они сказали, что вы их заперли в котельной и угрожали обвинить в убийстве, если не признаются в краже драгоценностей во время представления. Они это отрицают самым решительным образом. Если прибавить к их рассказу еще и рапорт Мурфи, из которого следовало, что вы или были пьяны, или сошли с ума,— складывается впечатление, что с вами случилось и то и другое!

— Я могу все объяснить, но это займет слишком много времени.

— Я хочу вам помочь, Виллер. У прокурора все против вас, потому что я не заместил вас, как обычно, слу-жащими криминальной бригады. Прокурор посчитал это дело таким важным, что оторвался от кровати и пришел в контору. Он мобилизовал двух своих людей, и они в настоящий момент записывают каждое слово, которое произносит этот мошенник и его помощник.

— Представляю себе.

— Если вы не сотворите чудо, нас обоих разнесут!

— Сколько времени вы можете мне дать?

— Э... очень немного. Я могу задержать отъезд отряда уголовной бригады... скажем, на час, но не дольше. Это все, что у вас есть, Виллер: один только час.

— Не густо.

Его интересовал оптимистический прогноз. 

— Ну а кроме этого? Начинает что-нибудь вырисовываться?

Я нагло соврал:

— Я обещаю вам, шериф! Задержите, насколько сможете, наряд бригады! Я немедленно извещу вас по телефону, когда появятся новости.

— Если это не произойдет в течение часа, можете не беспокоиться. Я уже буду находиться в пути вместе с парнями из уголовной!

Я повесил трубку и, уставившись на телефон, думал, не найдется ли хорошее место флика в Парагвае.

Полник и Слад вошли в кабинет и остановились, глядя на меня.

— Лейтенант,— мрачным тоном спросил меня Полник,— вы ничего не хотите мне сказать? Что же мы в точности должны искать здесь?.. Лично я стучу во все двери и спрашиваю, не там ли вы.

Слад деликатно прочистил горло.

— А я провожу время, дегустируя кофе около кофеварки.

— Вы! бросил я ему.— С меня довольно! Такой ловкач, что позволил всем выбраться из котельной! Мефисто и Пис были задержаны патрульной машиной в двух километрах отсюда. Теперь они в нашей коробку

— Ну что ж,— спокойно проговорил Слад, — Это ведь хорошая новость, не правда ли?

Превосходная! Они рассказывают прокурору, что мы незаконно лишили их свободы, и прокурор дегустирует это, как сгущенное молоко. Шериф звонил, чтобы сообщить мне эту. новость.

Полник сделал гримасу.

— Да-а, протянул он и вздохнул.— Я думаю, что теперь настал черед заняться воспитанием кур и кроликов.

— Только не. берите себе Слада в компаньоны. Через неделю куры начнут нести квадратные яйца.

 Эта мысль воодушевила Слада.

— Знаете, лейтенант,—сказал он,—а это ведь было бы неплохо. Квадратные яйца!; Они никогда не упадут со стола!

С умоляющим видом я обратился к Полнику:

— Вы не могли бы увести его куда-нибудь и там потерять?

— Я пытался, но он каждый раз находит дорогу обратно.

— По-прежнему никаких следов Дикея?

— Нет, Я обшарил комнату известной вам особы: его там не оказалось.

— О’кей! Продолжайте искать, пожалуйста.

— Слушаюсь. Ты идешь, Слад?

Они пошли, а я отправился в комнату Жоан Крег. Слад уже обыскал ее и нашел кольт; вряд ли от него что-нибудь ускользнуло, но я тем не менее решил побывать там, так как это все же было лучше, чем ничего не делать в ожидании приезда Лаверса и парней из уголовной бригады.

Через четверть часа я закончил обыск, не найдя ничего интересного. Я еще раз взглянул на проигрыватель. На нем лежал диск: «Новые лица 1952 года», В тот год был открыт Эрл Китт и его записи находились среди других. Последняя песня называлась «Лиззи Борден».

Лиззи Борден?.. Где я слышал это имя?.. И я вспомнил о вопросе, который задала мне Жоан Крег после этого проклятого собеседования. Ее интересовало, можно ли оправдать преступление Лиззи Борден. Жоан, вероятно, как раз перед конференцией прослушала эту пластинку.

Я запустил песню о Лиззи Борден с самого начала и с усмешкой стал слушать... Это была очаровательная экстравагантность. Особенно то сентиментальное место, где Лиззи Борден рассказывает, что встретила свою мать на улице и зарезала ее.

Прослушав песню, я погасил свет и быстро пошел в комнату Ненси Риттер. На этот раз я торопился. Через семь минут все закончил и ничего не обнаружил.

Я вернулся в кабинет и вспомнил, без особой причины, что оглушенного Мефисто сунули в сундук в гимнастическом зале. Я подумал, что гимнастический зал— хорошее укрытие, особенно для такого типа, как Дикей,

Дверь была закрыта, но не заперта. Я приоткрыл ее. В зале горел свет, и я услышал диалог:

— Аугустус, дорогой,—ворковала, мисс Томплинсон,— ты любишь своего цыпленка?

— Ну да, Агата.— В голове Дикея слышалась нервозность.— Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю.

— Тогда еще раз скажи своему маленькому цыпленку, что ты любишь его больше всего.

— Я люблю тебя, Агата! — Дикей был явно обозлен.— Этого довольно!

— Не для твоего маленького цыпленка! Ему будет плохо, если он не будет слышать, как его Аугустус говорит, что он любит..,

Я закрыл дверь и сделал полуоборот. Дикей, вероятно, жалеет, что не находится больше в котельной.

Вернувшись в директорский кабинет, я посмотрел на часы: без четверти четыре. Мне оставалось меньше получаса до приезда Лаверса и остальных.

Я уселся в кресло мисс Баннистер, положил ноги на ее письменный стол и попытался размышлять. Я поочередно рассмотрел все, что было у меня в голове, и ни к чему не пришел.

— Я не могла спать...— проговорил извиняющийся голос.

Я поднял нос и увидел Каролину в амбразуре окна,

— Входите же! Я тоже не сплю!

— А вам не хочется чего-нибудь выпить?

— Это неплохая мысль...

— Тогда пойдемте со мной.

— Подождите секунду... Вы коллекционерка?

Она засмеялась:

— Только бриллианты.

— А я держу пари, что вы собираете целую кучу ненужных вещей. Все женщины это делают.

— Я исключение. Никогда ничего не храню такого, что не могу немедленно использовать.

— Вы совершенно уверены в этом?

— Конечно. Но почему вы спрашиваете?

— Просто так. Я только удивлен, что вы спрятали все вырезки из газет, касающиеся девицы, о которой раньше никогда не слышали. Вы хранили эти вырезки в течение двух лет до того момента, пока не встретили, благодаря простой удаче, эту девушку в Пин-Сити. Если это не. предвидение, то я не знаю, что это такое.