Когда он вышел из кабинета, я поднялся и, подойдя к окну, посмотрел вниз. Меня предупредили, но я не мог отказаться от Гленды. Я хотел ее, как ни одну женщину в мире. Если бы я был полностью уверен в том, что отдам двадцать тысяч ее мужу и он даст согласие на развод, проблемы бы больше не было. Зная, что я намерен жениться на Гленде, Браннингам ничего бы не имел против этого. Но как увидеться с ней?

Мне придется провести в Сан-Франциско, как минимум, два дня. А вдруг она завтра вернется сюда? Не хотелось, чтобы она подумала, будто я сбежал.

Я долго думал над этой проблемой, прежде чем совершить самый великий промах в моей жизни.

Я взял листок бумаги и написал:

«Милая Гленда!

Мне необходимо провести два-три дня в Сан-Франциско. Поскольку я не смог увидеться с тобой, пишу эту записку. Нам нужно поговорить. Это очень важно. Уже поползли слухи о наших отношениях. Нам нужно найти решение. Может быть, мы встретимся в воскресенье утром в Фэрри-Пойнт? Это в нескольких километрах от Шаронвилла. Мы поговорим о нашем будущем. Поезжай по магистрали на Сан-Франциско и на пятом повороте сверни налево. Если ты меня любишь, как я тебя, то обязательно приедешь.

Ларри».

Вложив письмо в конверт, я просунул его под дверь квартиры Гленды.



Фэрри-Пойнт – маленькая бухточка, окруженная кустарником и песчаными дюнами. Это идеальное место для купания. Я часто ездил туда, когда хотел побыть в одиночестве.

Жители Шаронвилла это место еще не открыли. Я съехал с грунтовой дороги, поставил машину в кустах и вышел на золотой песок пляжа. Приедет ли она? Я провел в Сан-Франциско два напряженных дня. Контракт был заключен, но нам очень нужен был кредит. Я был уверен, что мы получим его, и сказал Биллу, что поговорю на эту тему с Браннингамом, но вначале нужно было поговорить с Глендой.

И вдруг я увидел ее. Она сидела на песке в зеленом бикини, опершись подбородком о колени. Солнце отражалось от ее огненно-рыжих волос. Повернувшись в мою сторону, она улыбнулась.

Мгновенно я оказался рядом с ней.

– Как видишь, Ларри, я здесь. Искушение было слишком велико. Я думала о тебе днем и ночью… Но к чему слова, я хочу, чтобы ты любил меня.

Я снял рубашку и брюки. Она сняла бикини.

Встав на колени перед ней, я смотрел на ее великолепное тело, желая покрыть его поцелуями.

– Ну чего же ты ждешь, Ларри, люби же меня!

Ее нетерпение воспламенило меня.

Я взял ее. Она слабо вскрикнула, ее ногти вонзились мне в спину.

Солнце, мерный рокот волн, шелест листвы – все служило прекрасным обрамлением для нашей любви. Она обнимала меня, не давая отстраниться.

– Еще, – шептала она, задыхаясь. – Еще, я тебя умоляю…

– Поднимись, сволочь! – хрипло произнес кто-то у меня за спиной, и в следующий миг я почувствовал, как в бок мне ткнули холодным стволом револьвера. Чувствуя, как останавливается сердце, я вскочил, повернувшись лицом к нежданному свидетелю.

Рядом стоял небольшой коренастый мужчина. Бородатый, загорелый, его глаза злобно поблескивали. Панама, надвинутая на лоб, прикрывала кустистые брови. На нем был мятый, некогда белый костюм.

Едва Гленда попыталась подняться, как он ударом руки опрокинул ее наземь. Меня охватил дикий гнев, заглушивший ужас моего положения. Я бросился на него, схватив руками за горло. Мы покатились по песку, рыча, как дикие животные. Он обладал невероятной силой и вскоре освободился от моего захвата. Его кулак ударил меня по лицу, так что из глаз посыпались искры. Тут же последовал удар в низ живота, заставивший меня упасть на колени, взвыв от боли. И все же бешенство придало мне дополнительных сил. Поднявшись, я что было сил врезал ему по ненавистной физиономии. Все мое тело буквально разламывалось от боли, но я не обращал на это внимания. Мной владела лишь одна мысль: убить его.

И в тот момент, когда я попытался ударить его еще раз, кто-то нанес мне сзади предательский удар, отчего в голове моей словно разорвалась бомба. Солнце погасло, как гаснет разбитая лампочка, и я потерял сознание.



Я медленно выбирался из тьмы, приходя в сознание. Я чувствовал, как песок жжет мою кожу, но когда я пошевелился, боль буквально пронзила мое тело, и я застонал. Некоторое время я лежал неподвижно. Живот, голова, ребра – все болело. Солнце припекало. Я начал медленно различать звуки: шум волн, щебет птиц, шум листвы.

Я осторожно сел, обхватив голову руками. Преодолевая боль, пульсировавшую в голове, медленно открыл глаза. Оглянувшись, я не увидел и следа Гленды. Коренастого мужчины тоже нигде не было видно. Некоторое время я сидел неподвижно. Вдруг до меня дошло, что пальцы мои во что-то вымазаны. Поднеся их к глазам, я понял, что они покрыты наполовину запекшейся кровью.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем я начал более или менее связно мыслить.

Где Гленда? Что с ней?

Я посмотрел на часы. Было 8.45. Я находился без сознания минут тридцать.

С трудом я все же поднялся на ноги. Море, берег угрожающе накренились, я был вынужден вновь сесть. Отдохнув, я предпринял еще одну попытку подняться, на сей раз удачную. Шатаясь, как пьяный, я медленно побрел к воде. Голова буквально раскалывалась, а на ногах были словно прицеплены тяжелые гири.

Наклонившись над водой, я вымыл лицо и руки. Соленая вода ужасно жгла кожу, но это вернуло меня к жизни. Я медленно поковылял к своей одежде. После нескольких неудачных попыток натянуть брюки я был вынужден сесть, чтобы набраться сил. В конце концов мне удалось одеться, хотя боль во всем теле еще более усилилась. И все же я был жив. Где Гленда? Кто этот коренастый мерзавец в мятом костюме? Качаясь, я добрался до машины и рухнул на переднее сиденье. Вновь пришлось сидеть неподвижно, выжидая, когда боль немного поутихнет. Я посмотрел в зеркальце. Правый глаз весь заплыл, и вокруг него красовался багрово-черный кровоподтек. Все лицо было покрыто ссадинами и синяками. И все же мой мозг функционировал почти нормально. Через два часа я должен был играть в гольф с Браннингамом. Ведь только во время игры я мог попросить у него банковский кредит. Но об этом можно было забыть. Нужно позвонить ему и отменить встречу. Это первоочередная задача. А потом уже думать о том, куда могла исчезнуть Гленда.

Выехав на магистраль, я затормозил у придорожного бара, но, еще раз глянув на себя в зеркальце, понял, что произведу сенсацию, если покажусь в таком виде. Ничего не оставалось, как ехать дальше.

К счастью, в это раннее утро движения практически не было. Все тело ныло тупой болью. Если меня остановят полицейские, неприятностей не оберешься. Но, к счастью, копов не было видно. Я практически действовал автоматически, когда ставил машину в гараж. Выйдя, я глянул туда, где обычно стояла машина Гленды. Ее там не было.

Через пять минут я разговаривал с Браннингамом. Он как раз намеревался ехать в гольф-клуб. Я извинился, сказав, что не смогу сегодня играть, так как попал в аварию.

– Вы ранены, сынок? – с беспокойством спросил он.

– Ударился головой о лобовое стекло, но ничего серьезного. Так, несколько ссадин.

– Что произошло?

– Пьяный водитель. Я едва успел отвернуть в сторону, но, резко затормозив, едва не вылетел через лобовое стекло.

– Очень жаль. Я могу быть вам чем-то полезен?

– Нет, благодарю вас. Прошу еще раз извинить меня.

– Сыграем как-нибудь в другой раз. Поправляйся, сынок.

Повесив трубку, я некоторое время сидел в кресле, потом, невзирая на боль, прошел по коридору к квартире Гленды. Позвонив, я нетерпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу.

– Она уехала, мистер Лукас.

Я медленно повернулся. Пожилая негритянка, которая убирала наш этаж, стояла с метлой в двух метрах от меня.

– Уехала?

– Да. Сегодня утром. Около шести утра. Она забрала с собой все свои вещи. Похоже, она очень спешила. Я хотела ей помочь, но она даже не обратила на меня внимания. – Ее глаза округлились от изумления. – Боже мой! Что с вашим лицом, мистер Лукас?

– Автомобильная авария, – сказал я.

Вернувшись к себе, я рухнул на постель, сжав голову руками.

– Как это понимать? Что происходит? Неужели она уехала навсегда?

От этих мыслей голова разболелась еще больше. Уже через силу я дошел до холодильника, и, вытащив оттуда кубики льда, завернул их в салфетку. Рухнув в кресло, я приложил холодный компресс к лицу. Не сразу, но полегчало. Боль стала вполне терпимой.

Неожиданно зазвонил телефон. Неужели это Гленда?

– Мистер Лукас? – мужской голос!

– Кто это? – пробормотал я.

– Меня зовут Эдвин Клаус. – После паузы он продолжил: – У меня к вам небольшое приватное дело. Через двадцать минут я буду у вас. Но вначале, будьте любезны, не сочтите за труд спуститься в гараж. Проверьте багажник вашего автомобиля. Понимаю, у вас ужасно болит голова, но все же посмотрите, что там находится. – В трубке послышались короткие гудки.

Что это – шутка? Или звонок какого-то сумасшедшего?

Я сидел не шевелясь и постепенно начал приходить к мысли, что это вовсе не шутка. Холодная дрожь пронзила мое тело. С трудом поднявшись, я, шатаясь, подошел к лифту, спустился в гараж и открыл багажник. В глазах у меня потемнело.

Коренастый тип был там! Его белый костюм и лицо были в запекшейся крови. Незрячие глаза смотрели прямо на меня. Не было сомнения в том, что он мертв. Мертвее не бывает.

Глава 3

Едва я вошел в свою квартиру и открыл дверь гостиной, как увидел его. Он сидел в моем любимом кресле. Его возраст определить было трудно – где-то между сорока пятью и шестидесятые. Его снежно-белые волосы были аккуратно зачесаны назад. Все в нем было безукоризненным: черный костюм, сшитый у прекрасного портного, белая рубашка, галстук, тщательно начищенные туфли. Лицо казалось сделанным из дерева. Тонкий крючковатый нос, узкий рот с бескровными губами, серые блестящие глаза.