— Джонни! Я говорю со всей ответственностью, на которую только способна: Штамм — очень опасная фигура! Резидент! Он возглавляет шпионскую сеть и использует клуб как прикрытие — ну все равно как медальончик на цепочке. Ты понял? Ему известно, что это известно мне, и он...

— У тебя окончательно съехала крыша?! — заорал Джонни. — Я отключаю телефон. — И он бросил трубку.

Какие же тупоголовые, конченые безмозглые идиоты ходят в компаньонах у отважных и симпатичных, да к тому же умных девушек! Я сижу в подвале, куда в любой момент может войти убийца, а Джонни Рио обзывает меня сумасшедшей и швыряется трубками. Я, видите ли, мешаю ему дрыхнуть! Хм... И это говорит частный детектив! Тряпка! О боже...

Я явственно услышала чьи-то шаги. Кто-то спускался в подвал. Это не Сэди, ее походку не спутаешь ни с чьей другой.

Я бросилась под столик, на котором стоял телефон, и притаилась. Сердце мое колотилось без удержу — бюстгальтер не мог выступить в роли стабилизатора, потому что у него не было бретелек. Я боялась, что этот стук разносится колокольным гулом по всему подвалу.

Шаги все ближе, ближе... Я попыталась сдержать свое дыхание и... Резинка бюстгальтера лопнула с оглушительным треском. Убийца наверняка услышал этот звук, потому что шаги прекратились.

Что сделал Наполеон, когда в самый критический момент битвы при Ватерлоо его подвел маршал Груши? Я думаю, он проклял его. Но что мои проклятия какому-то предательскому бюстгальтеру!

Из-под стола мне были видны ноги в ботинках и брюки. Штамм! Он явился сюда, чтобы окончательно разобраться со мной! Но как я могу помочь себе? Разве что вытянуть шею и вцепиться зубами в его ногу?

— Мэвис, ты не ребенок, — услышала я мужской голос. — Вылезай из-под стола!

Ну у кого еще может быть такой раздраженный тон, как не у моего партнера Кези Джонса!

Я выскочила и завопила:

— Кези! Какое счастье! Какими судьбами!

Я даже бросилась ему на шею. Но Кези поморщился и сбросил мои руки так, словно я вся была поражена проказой.

— Прекрати эти нежности, Мэвис, и вообще будь серьезнее.

— Кези!.. Я сидела здесь и прощалась с жизнью. Думала, что тебя убили, что Штамм взялся за нас... Я так переживала... А теперь, когда я вижу, что мой партнер жив, бодр и, как всегда, раздражен, ты отпихиваешь меня, как ненужную вещь. Разве это справедливо?

Кези молча рассматривал меня. Постепенно глаза его потеплели, а лицо разгладилось.

— Извини... Я не ожидал, что ты так сразу набросишься. У меня дурное настроение, Мэвис. Полный провал!

— Что случилось?

— Я не нашел труп Саломеи. — Кези тяжело вздохнул. — Облазил весь клуб, был даже на чердаке, на крыше... Остается предположить, что те, кто замешан в этом деле, действовали очень быстро. Наверняка им удалось вынести тело из клуба и увезти. Если это так, шансов найти убитую — никаких. А раз нет трупа, то и убийства как бы не было. Стриптизерка исчезла, но это не повод для беспокойства. Быть может, ее умыкнул какой-нибудь слишком горячий поклонник. Они так и заявят полиции...

Я посмотрела на Кези с сочувствием:

— Ты столько сделал, и все — впустую!

— Нет! Я не хочу сдаваться! — Кези в ярости топнул ногой. — Надо искать!

Он глянул на меня, и взгляд его снова потеплел:

— Спасибо, Мэвис, за то, что нейтрализовала Штайнера.

— Ты бы знал, как это происходило! У меня до сих пор бегают мурашки по спине.

Я коротко рассказала, как Штайнер вынуждал меня обвинить в убийстве Саломеи Кези Джонса и как мне пришлось сказать, что клуб — это почта, и как это подействовало на громилу со шрамом.

— Тут появился Маркус Адлер и сказал, что нас с тобой ищут... Кстати, Кези, а ведь нас действительно ищут. Пора на сцену.

— Очень хорошо! — Кези потер руки и прищурился. — Мы дадим представление...

Мыслями он витал где-то очень далеко.

— Эй, Кези! Ты хочешь, чтобы Штайнер увидел меня на сцене? — ужаснулась я. — Да он тут же придушит бедную Мэвис или метнет в нее дротик!

— Успокойся, не трепещи. Штайнер не дурак. Зачем нападать на тебя, если тело Саломеи надежно спрятано? Ты сама сказала им, что видела всего лишь сон. Сон! И потом, что бы ни случилось, я буду рядом. Я твой защитник! — объявил он и выпятил грудь.

Надо сказать, фигура у Кези была внушительная, и бицепсы — что надо!

— Ну, если так... — я потупила глаза.

— Пойдем, Мэвис, — Кези глянул на часы, — до выхода осталось десять-пятнадцать минут.

— А как же Сэди? Я хочу поблагодарить старушку за то, что она разыскала тебя.

— Ты вряд ли дождешься старую пьянчужку, — рассмеялся Джонс. — Эта карга как упала на мою кушетку, так, наверное, там и лежит.

— Кези, нас здесь никто не слышит, и я хочу задать тебе один трудный вопрос... Как так вышло, что бывший вышибала и теперешний артист стал человеком, крайне заинтересованным в поимке немецкого шпиона?

— Умеешь ты, Мэвис, задавать вопросы, — Кези посмотрел на меня так, словно видел впервые. — Но и я умею отвечать достойно. Однако ничего тебе не скажу. Потерпи немного, и ты все узнаешь. А сейчас — поверь мне на слово: я не я.

— Так и быть: поверю. Вообще-то я немного догадываюсь. Я знаю, что некоторые парни, так называемые агенты, внедряются в разные подозрительные структуры, прикидываются тупицами и невеждами, а потом — р-раз! — и раскрывают все секреты.

Кези опешил.

— Агенты... секреты... Что ты имеешь в виду?

— Как что? ЦРУ, ФБР... Есть еще какие-то ККК, КИД... Разве не слышал?

— Это сокращения, да? — промямлил Кези. — Вашингтон вечно придумывает такие дурацкие аббревиатуры.

— Дорогой...

Я поправила ему галстук и мило улыбнулась. В книжках про то, как надо общаться, говорится, что не следует демонстрировать превосходство своего ума, и всегда, прежде чем делать неприятное сообщение, надо сказать какой-нибудь комплимент.

— Ты сегодня такой находчивый, — пропела я нежным голоском. — В отличие от Вашингтона, который, кстати, давно умер.

— Как ты права, дорогая! Как хорошо, что ты мне это сказала!

* * *

Мы выступили. Все было спокойно, если не считать, как обычно, бесновавшейся стаи взбудораженных самцов, рвущих на мелкие клочки мой бюстгальтер, который я перед выступлением успела починить.

Штайнер так и не появился, как и предвидел Кези. Когда мы нырнули за кулисы, нас встретил Маркус Адлер. Он прямо светился:

— Ты настоящая циркачка, Мэвис! Прелесть! — Он восторженно причмокнул губами. — Я даже не обижусь, если ты еще раз поцелуешь меня.

И, скользнув по мне масляными глазками, гиббон удалился.

Кези удивился:

— Ты целовала эту волосатую обезьяну?

— Это была уловка... Иначе мне не удалось бы вырваться от Штайнера, — ответила я. — Неужели ты думаешь, что можно испытывать удовольствие от поцелуев с директором?

— Целуйся, с кем хочешь, я тебе не нянька. Но ты хоть смотри внимательнее, кого целуешь. Он же толст, волосат и хохочет, как граммофонная труба!

— Да это так, — я виновато опустила глаза, — и мне было очень противно.

Я бы могла многое объяснить Кези, но мне не хотелось в очередной раз демонстрировать свой могучий интеллект. И потом, если сравнивать Джонса и Адлера, то они, пожалуй, стоили друг друга: там, где выигрывал один, начисто проигрывал другой, и наоборот.

— Ну, а теперь что будем делать? — спросила я. — Разбежимся?

Кези был мрачен и только злобно посверкивал глазами.

— Да, надо идти спать. Пока, Мэвис. Спи спокойно. Никто на тебя не охотится, разве что эта неугомонная волосатая обезьяна...

Я пропустила последнюю фразу мимо ушей и мило улыбнулась. Сказать по правде, мне вовсе не хотелось в койку. Я надеялась, что партнер предложит выпить по коктейлю в каком-нибудь уютном ресторанчике...

— До завтра? — я тянула время.

— До завтра, — сухо ответил Кези. — Еще раз спасибо за то, что помогла.

— Не стоит благодарности, — изрекла я дежурную любезность, ковыряя носком туфли пол. — Кези, давно собиралась тебя спросить — ты никогда не пробовал заняться частным сыском?

— Чем-чем?

— Не хотела тебе говорить, но главной в нашем агентстве «Рио инвестигейшн» являюсь я. В последнее время от моего младшего компаньона мало толка, и я подумываю, кем бы его заменить.

— Вот как!

— Джонни Рио ленив, туп, жаден... Меня он никак не устраивает. Ну посуди сам: в данный момент всю работу выполняю я. А где бравый сыщик Джонни? Работает в обнимку с подушкой. Спит! Стоило мне позвонить ему, как он тут же обозвал меня сумасшедшей и поставил диагноз по телефону: паранойя! Ничего себе! Я тут надрываюсь, а он почивает на лаврах. Так что в ближайшие дни я хочу сменить партнера. Тебя это не интересует?

Кези вдруг поперхнулся, лицо его покраснело, глаза вытаращились.

— Спасибо... — только и смог произнести несчастный.

Надо сказать, я нанесла по его мозгам сильный удар Кези долго не мог отдышаться после приступа и все хлопал ресницами.

— Я ценю твое доверие, Мэвис, — сказал он, откашлявшись. — Это очень здорово, но вряд ли возможно. Мы не всегда вольны распоряжаться сами собой...

— Ты имеешь в виду наше шоу? — удивилась я. — Но это же ерунда, камуфляж. Мэвис Зейдлиц довольно легко превратилась в Мэвис Циркус, но обратное превращение произойдет еще легче. А ты? Опять будешь работать вышибалой? Разбираться с перевозбужденными юнцами и выталкивать пьяных?

— Нет, конечно... — Кези осторожно подбирал слова. — Я найду то, что мне нужно... И все же, отложим этот разговор на потом.

— Хорошо. Но я уверена: ты подумаешь и скажешь «да».

— Очевидно, так и произойдет. А пока — бай-бай, малышка.

— Спокойной ночи.

Я смотрела ему вслед, но Кези даже не обернулся.

В своей гримерке я недолго приводила себя в божеский вид: надела плащ и только взялась за гребень, как, постучав, вошла Ирма.