— Сомнений не остается… Он умер… — сказала она.

— О господи боже, да кто умер-то?! — взревел констебль Оутс.

— Уочмен.

* * *

Оутс ошалело глядел на нескладную фигуру, лежащую на узеньком диванчике… Потом он вспомнил, что надо обнажить голову, и стащил свой полицейский шлем, с которого вода текла ручьями. Несколько капелек отлетело в сторону и попало на бледное лицо покойника… Оутс торопливо отер эти капли кончиком пальца в перчатке и виновато посмотрел на присутствующих.

— Так что же все-таки здесь произошло? — спросил он негромко.

Все молчали. Старик Эйб Помрой застыл у стойки, сцепив руки на животе. На лице его можно было прочитать только чувство глубочайшего изумления.

Себастьян Периш и Норман Кьюбитт стояли рядом в закутке у камина. Лицо Периша было залито слезами. Он то и дело приглаживал правой рукой волосы на темени. Кьюбитт низко опустил голову. Казалось, он пребывал в глубокой задумчивости, но время от времени исподлобья бросал острые взгляды на присутствующих.

Мистер Нарк восседал на табурете у стойки бара, сжимая и разжимая руки и в самые неожиданные моменты, через неравные промежутки времени, оглушительно и неудержимо икая.

Легг, белый, как береза зимой, покусывал ногти и пялился на вошедшего Оутса.

Дессима и Билл Помрой стояли плечом к плечу в дверях. Мисс Даррах сидела в низком кресле в дальнем углу, ее лунообразное личико было млечно-бледно, но она выглядела при этом вполне собранной.

Уочмен лежал на диване у самой стойки бара, рядом с мишенью для дартса. Глаза его были широко раскрыты, словно от удивления, зрачки неправдоподобно расширены; руки скрещены на груди, причем левая свешивалась почти до самого пола, и там, под нею, виднелось небольшое рыжеватое пятно подсыхающей крови.

— Итак, — угрожающим тоном произнес констебль Оутс, — кто-нибудь из вас способен вымолвить слово? Где ваши мозги? Почему сразу же не вызвали доктора?

— Телефон отключился, констебль, — негромко ответил Билл Помрой. — И кроме того, он уже не особенно нуждается в докторе…

Оутс взял левую руку Уочмена.

— Что это такое на руке? Кровь? Откуда?

— Ему в палец воткнулся дротик.

Оутс еще раз посмотрел на безжизненную руку и осторожно взял ее за запястье. На безымянном пальце, у самого ногтя, имелась аккуратная круглая ранка, явно от дротика. Ногти были синеваты.

— Это я… я сделал, — вдруг хрипловато сказал Легг. — Это я бросал дротики…

Оутс положил руку Уочмена на место и медленно, как тяжелый танк, наводящий пушку на цель, повернулся к Леггу. Оглядев Легга, Оутс через плечо бросил Биллу Помрою:

— Как бы то ни было, доктора все равно надо звать!

— Я поеду, — засуетился Кьюбитт. — Это, наверное, в Иллингтоне?..

— Да. Доктор Шоу. Главная улица, последний угол. Налево от полицейского участка, сэр. Хорошо, ежели бы вы притормозили еще в участке и сообщили о случившемся, сэр, — попросил констебль Оутс.

— Ладно, — кивнул Кьюбитт и вышел.

— Мне надо кой-чего записать! — заявил Оутс, расстегивая плащ. Он сделал шаг в сторону, и под его башмаком что-то захрустело.

— Тут по всему полу битое стекло, — глухо заметил Билл Помрой.

— А нельзя ли… нельзя ли его накрыть? — спросила в воздух Дессима Мур.

— И в самом деле, это было бы весьма уместно, — вдруг подала голос мисс Даррах, по сю пору упорно молчавшая, как стая рыб. — Я бы так и поступила…

— Сейчас я попытаюсь что-нибудь этакое найти подходящее… — Билл Помрой направился в кладовку.

Оутс снова оглядел компанию и обратился на сей раз к Себастьяну Перишу.

— Как давно это случилось, сэр? — спросил он.

— Да всего несколько минут назад… Прямо перед тем как вы пришли.

Оутс посмотрел на свои часы.

— Ага, сейчас половина десятого. — Полисмен что-то черкнул в своем блокноте. — Итак, я слушаю рассказ о случившемся.

— Наверное, к полиции этот несчастный случай не имеет отношения, — заметил Периш. — То есть, поскольку он умер так внезапно и…

— Во всяком случае, я уже здесь, — внушительным и не вполне дружелюбным басом констатировал Оутс. — Но если хотите, дождемся доктора. Он скажет нам, что и как и отчего скончался милейший мистер Уочмен.

— О нет, сэр, что вы, — заблеял актер. — Я вовсе не хотел сказать, что я возражаю… Просто этот ваш блокнот и всякое такое… Это пугает… — Периш не нашел в себе сил для вразумительного объяснения и повернулся к хозяину гостиницы: — Эйб, скажи ему сам, если можешь!..

— Вот как дело было, Дик, сейчас я тебе все растолкую, — вступил в разговор мистер Эйб Помрой. — Мистер Легг — вот он перед нами — сообщил, что умеет бросать дротики так, что обсаживает ими ладонь человека, ежели этот смельчак приложит ее к мишени. Так вот, мистер Уочмен, как есть храбрец, возьми да и приложи свою руку к доске! И пригласил мистера Легга попробовать этот трюк. Легг и попробовал. Первые три дротика легли тютелька в тютельку между пальцами мистера Уочмена… А четвертый дротик маленько промазал и воткнулся ему в палец… Тут мистер Уочмен говорит: «Ох ты, черт!» — и потом… а что дальше-то было?

— Очень странно все выглядело, — медленно проговорила мисс Даррах. — Уочмен не двигался и руки от мишени не отнимал… Кровь потекла у него по тыльной стороне ладони и выглядело это так, словно Уочмену вскрыли вены… Наверное, в некотором смысле, мистер Уочмен оказался пригвожден к мишени…

— Да, и тут он становится цвета свежей побелки, — вставил Эйб Помрой.

— А потом он выдергивает дротик из мишени и кидает его на пол, — продолжил Периш. — При этом он как-то чудно передернулся, правда?

— Ладно, а что дальше? — подстегнул его Оутс.

— По-моему, он сделал шаг к скамейке, — предположил Периш.

— Он сел на скамейку, — сказала Дессима. — И тут мисс Даррах говорит: «Ему плохо, дайте ему хлебнуть коньяку, это бодрит». Еще кто-то, кажется мистер Помрой, сказал, что надо бы смазать пораненный палец йодом. Я побежала к буфетному столу и стала искать стакан с коньяком, но как на беду все стаканы уже были пусты… Я взяла бутылку. Когда я наливала коньяк, мистер Помрой как раз смазывал палец мистера Уочмена йодом… Мистер Уочмен тут как заскрипит зубами, да как закричит! Он отдернул руку и не позволил дальше мазать йодом…

Дессима умолкла и прикрыла глаза…

Вошел Билл Помрой, неся в руках простыню. Он накинул простыню на тело Уочмена и повернулся к Дессиме.

— Не нужно тебе быть при этом, Десси, — сказал он. — Пойдем-ка наверх, к миссис Ивз…

— Нет. Погоди, я закончу.

— Не надо.

Билл обнял Дессиму за плечи и обернулся к констеблю Оутсу:

— Я вам скажу, вот мистер Периш, стоящий тут, уже говорил, что Уочмен не выносил вида собственной крови. Но, одним словом, мой отец все-таки полил ему палец йодом и забинтовал, а мисс Десси дала ему хлебнуть коньяку. Однако стакан выпал у него из руки…

— А мисс Даррах как раз собиралась завязать узелок на бинте — я-то плохо вижу, — как вдруг свет отключили, — добавил Эйб Помрой.

— Как это — отключили?

— А вот так-с! Тут, пока гроза играла и резвилась, этот, с позволения сказать, свет то гас, то разгорался… Срам один — словно при царе Горохе живем, при лучине…

— Ужасно было слышать, как он с трудом дышит, — вставил Периш. — Везде валялись битые стаканы, и голоса в темноте гудели… А зажечь масляные лампы никто не догадался… Но зато Легг сказал, что подбросит поленьев в камин, чтоб поярче разгорелся и стало светлее… Только он сделал это, как свет включился.

— Так, сэр, погодите-ка, не тараторьте, мне все это надо записать, — важно пророкотал Оутс, снова распахивая свой блокнот.

— Но… э-э… погодите… — замямлил Периш.

— Но тут свет зажегся и мы увидели Уочмена, — прервал его Билл Помрой. — Мистер Уочмен был очень нехорош. Дрыгал ногами, будто его щекотали, и дыхание у него было очень странное… Я пошел к телефону и попытался вызвать доктора, но все без толку — с проводами что-то случилось. Тогда я вышел на крылечко и стал звать вас, мистер Оутс.

Билл решительно потащил слабо упиравшуюся Дессиму к двери.

— Если я понадоблюсь, я буду у себя, — угрюмо бросил он, обернувшись к отцу. — Ну, так ты идешь, Десси?

— Со мной все в порядке, — тихо пробормотала девушка.

— А наверху, в покое, тебе станет еще лучше. Пошли.

Дессима поглядела на него, колеблясь, потом повернулась к мисс Даррах:

— Может быть, вы пойдете со мной? — спросила она.

Мисс Даррах пристально посмотрела девушке в глаза и после короткой паузы ответила:

— Ну конечно, дорогая. Сейчас нам лучше быть подальше от всего этого, знаете ли…

Мисс Даррах собрала свой подрамник с художественными принадлежностями и покатилась к двери, как большой круглый мяч в кегельбане.

Легг подошел к покойнику.

— Боже мой, неужто это могло приключиться от маленького дротика? — хрипловато пробормотал он. — Как это все странно — раньше я ни разу не промахивался… Эх ты, черт, не надо было мне пить этот коньяк!

— Где дротик? — сухо спросил Оутс, продолжая записывать.

Легг нагнулся и стал шарить по полу. Под ботинком у него хрустнуло стекло.

— Эйб, если ты не возражаешь, лучше нам сейчас не ходить по этой стороне комнаты, — заметил констебль. — Если никто не против, давайте перейдем в общий зал.

— Конечно, бога ради, почему же нет! — воскликнул Периш.

Мистер Нарк вдруг схватился за живот. Через секунду он продемонстрировал полный набор последствий неумеренных возлияний, которые тут же оказались на полу и могли бы красноречиво рассказать незнакомцу о меню этого ужина…

— Ну раз так, тем более пошли отсюда! — хладнокровно заключил Эйб Помрой.