– Что Кларенс собирается делать завтра? – спросил Эд.

– Хочет помочь мне с покупками. И выгулять собаку. – Грета рассмеялась.

– Мне не хотелось бы, чтобы он гулял с собакой, – произнес Эд, понизив голос. – Мы справимся сами.

– Ему хочется быть полезным. Он...

– Звонил тот самый Манзони, – прервал ее Эд. – Не знаю. Возможно, он следит за домом. Мне это не правится.

Грета пристально посмотрела на него:

– Хорошо, Эдди.

– Завтра расскажу подробней, что ему надо.

* * *

Следующим вечером, без десяти семь, Эд спустился в вестибюль своего дома.

– Жду одного человека, – с улыбкой объяснил он швейцару.

Кларенс выходил днем в кино, но сейчас был дома и хотел пригласить Эда и Грету пойти куда-нибудь пообедать. Эд сказал Кларенсу, что у него назначена встреча с одним из его авторов, который живет неподалеку, и он вернется через полчаса.

Манзони был пунктуален, и Эд сразу признал в нем полицейского, как только швейцар впустил его: мужчина приблизительно пяти футов роста, черные вьющиеся волосы, синий плащ, надменная улыбка на широком помятом лице.

– Мистер Рейнолдс? – спросил он.

– Да. Добрый вечер.

– Что ж, зайдем куда-нибудь?

Они нашли неподалеку небольшой бар. Манзони направился к угловому столику. Когда они уселись, он сказал:

– Узнал сегодня, что Кларенс поселился у вас. От его родителей.

– Да. На пару дней. Он только что вышел из госпиталя, как вам, вероятно, известно.

– Думмель обязан был доложить, где находится. Он остается копом, даже если в данный момент болен. Вот почему я позвонил его родителям. Его телефон не отвечал.

Эд промолчал.

– Так вот, – улыбнулся Манзони, – что вам известно относительно Роважински, мистер Рейнолдс? Я пришел спросить, что рассказал о нем Думмель.

– Знаю только, что его нашли мертвым, – ответил Эд.

Подошел официант. Манзони пробормотал что-то. Эд заказал виски с содовой.

Манзони закурил сигарету. У него были пухлые сильные руки, под стать лицу.

– Понимаете, отдел по расследованию убийств не знает, кто убил Роважински, но они подозревают, что это дело рук Думмеля. А чьих же еще, в самом деле? Как вы считаете?

– Я не думал об этом.

– Нет? В самом деле?

Эд постарался успокоиться и вытащил сигареты.

– Вы что, полагаете, что мне доставляет удовольствие вспоминать Роважински? Я забыл о нем.

– Честно говоря, я хочу спросить вас: не думаете ли вы, что это сделал Кларенс? Он не рассказывал вам?

– Нет. – Эд слегка нахмурился, изобразил легкое удивление: он понял, что немного играет и что это правильно. – Вам известно столько же, сколько мне, и даже, наверное, больше. – Поскольку Манзони молчал, наблюдая за ним со скептической улыбкой, Эд спросил: – Вы детектив?

– Нет. Стану им.

Принесли их заказ.

Манзони отпил из своего стакана и зажал кусочек льда между зубами.

– Мне пришло в голову, мистер Рейнолдс, что, если Думмель убил парня, вы должны быть на стороне Думмеля, правда? В конце концов, вам не правился Роважински.

Эд снова притворно вздохнул:

– Я не настолько ненавидел Роважински, чтобы желать убить его. Он был больным человеком, сумасшедшим.

Манзони кивнул:

– Что бы Кларенс ни говорил вам... Послушайте, мистер Рейнолдс, мы уверены, что это сделал Думмель, и ему придется отвечать на наши вопросы, понимаете? Конечно, он только что выписался из госпиталя...

– Вот как? Вы уверены?

– У Думмеля был мотив. Вы знаете об этом. Этот поляк приставал к его подружке. Он обвинил Думмеля, что тот получил взятку. Нечто, чего нельзя доказать: да или нет! – объяснил Манзони, подняв вверх толстый указательный палец. – Думмель без ума от таких людей, как вы, хотел сделать что-нибудь хорошее для вас. Общественный прилипала.

Эд с притворным изумлением покачал головой:

– Так в чем дело?

– Я не могу представить вам неопровержимых улик. Понимаю, что вы, конечно, станете покрывать своего приятеля.

Эд поспешил допить свой стакан, ему хотелось поскорее уйти.

– Мистер Рейнолдс, Думмеля уже взяли в оборот, и мы доберемся до него. Не знаю только... как. – Манзони затих, приподняв плечи, углубившись на несколько секунд в свои мысли. – Но это не составит труда.

Очевидно, предположил Эд, Манзони не настолько уверен в своей правоте, иначе он прямо сказал бы, что он, Эд Рейнолдс, покрывает Думмеля. Эд тоже пожал плечами, как бы говоря: «Это ваша забота».

Манзони пристально посмотрел на Эда, слегка улыбаясь, но испепеляя его суровым взглядом, который Эд видел в фильмах и телесериалах: крутой детектив добивается откровенного признания, настал критический момент или, возможно, противники меряются силами.

– Так вы утверждаете, что Кларенс не сказал вам ни слова.

– Именно, – подтвердил Эд.

– Он только сказал, что провел ту ночь со своей подружкой?

– Ту ночь?

– Ночь, когда был убит Роважински. Вторник. Тот вторник.

– Да. Именно так он говорил.

– Возможно, вам известно, что подружка Думмеля бросила его. Мэрилин.

– Вот как?

– Вы не знали?

– Кларенс не упоминал об этом.

– Вы знакомы с Мэрилин?

– Нет. Встречал ее как-то раз, вот и все.

– Так вот, она сыта по горло. Она в курсе. Никто не поверит, что Кларенс провел там всю ночь. Его подружка говорит так потому, что ей правится дурачить конов. Но она не хочет иметь дружком убийцу, о нет.

Эд спокойно сказал:

– Мне ничего не известно о Мэрилин. Кларенс не говорил ни слова. – Он посмотрел на часы. – Если не возражаете...

– О, конечно нет. Вы спешите?

Эд кивнул и вытащил бумажник.

– Если только у вас больше нет ко мне вопросов. Что-то еще?

– Нет. Только если Кларенс скажет вам что-нибудь, даже какой-то пустяк, дайте нам знать, хорошо? Вот мой телефон. – Манзони тоже вытащил бумажник и достал из него полдюжины визиток, передав одну Эду.

Адрес полицейского участка и номер телефона были напечатаны криво красными чернилами. Эд положил визитку в карман пальто. Манзони хотел сначала расплатиться за обоих, но Эд возразил, и они заплатили каждый за себя и оставили щедрые чаевые.

* * *

Для Кларенса день начался великолепно. Он проснулся в четверть десятого, когда Грета постучала в дверь: она принесла на подносе кофе и апельсиновый сок. На улице светило солнце, и Кларенс в пижаме прошелся босиком по комнате, отпивая глотками кофе и разглядывая обстановку. Его разместили в рабочей комнате Греты: в углу стояли использованные, но чистые кисти в высокой банке из-под печенья, на столе лежали набросок темно-красной акварелью для портрета Эда и оплаченный счет из магазина, на котором Грета пробовала различные оттенки желтого. Он услышал жужжание пылесоса и вспомнил слова Греты о том, что сегодня утром придет женщина убираться в квартире.

Кларенс выведал, что можно сделать для Греты: найти в универмаге «Мейсиз» кое-какие кухонные приспособления. Кларенс отправился в путешествие с таким воодушевлением, будто искал Святой Грааль. Он не собирался возвращаться без добычи, даже если для этого потребуется отправиться в Бруклин. Он заказал столик в венгерском ресторане, куда хотел пригласить Грету и Эда сегодня вечером. Было почти одиннадцать, когда он добрался подземкой до Четвертой улицы Западного округа, в это время можно попытаться поговорить с Мэрилин, не боясь разбудить ее. Он зашел в аптеку и нашел в справочнике номер телефона Денни Шепперда. Ответил мужской голос.

– Здравствуйте. Говорит Кларенс Духамель. Это Денни?

– Да-а.

– Извини за беспокойство, Мэрилин здесь?

Короткая пауза.

– Послушай, Кларенс, этот негодяй снова взялся за прежнее. Тот коп. Он только что звонил сюда. Он просто преследует Мэрилин. Так что самое лучшее, что ты можешь сделать: пожалуйста, исчезни. Понимаешь? Это мой дом...

– Могу я поговорить с Мэрилин? – спросил Кларенс.

– Не думаю, что она захочет разговаривать с тобой.

– Почему бы тебе не спросить ее?

В этот момент Кларенс услышал на заднем плане голос Мэрилин.

– Привет, – сказала Мэрилин.

– Привет, дорогая. Как ты?

– А как по-твоему?

– Мэрилин... я очень хочу встретиться с тобой.

– Это, очевидно, не самая удачная мысль, верно?

– Но... я должен увидеть тебя. Только на пять минут. Я сейчас совсем близко. Подожду тебя... на углу улицы. Пожалуйста, Мэрилин!

Мэрилин отказалась.

Потрясенный, Кларенс отправился в «Мейсиз». Он нашел приспособление, которое хотела Грета. Позвонил ей, сказал, что все купил (она собиралась остаться дома и поработать, заняться живописью), а потом отправился в кино, просто чтобы избавиться от мыслей о Мэрилин и освободить комнату для Греты, хотя она заявила, что с таким же успехом может работать в гостиной.

* * *

На следующий день, в четверг, Кларенс собирался съехать от Рейнолдсов и вернуться домой, но оказалось, что это день рождения Греты. Эрик Шафнер и Лили Брендстрам должны были прийти к обеду, и Грета сказала, что она надеялась видеть за столом и Кларенса и что глупо переезжать поздно вечером, так почему бы не провести у них еще одну ночь? Кларенс согласился. Он купил для Греты серебряную цепочку в магазине на Восьмой улице, очень дорогой подарок, но не настолько дорогой, надеялся Кларенс, чтобы это выглядело дурным тоном. Настроение у него стало лучше, и он позвонил в квартиру Денни, надеясь, что веселые потки в его голосе заставят Мэрилин согласиться на встречу с ним.

На этот раз она подошла к телефону:

– Я не хочу видеть тебя, но ладно. Только на пять минут.

Они договорились встретиться на углу Одиннадцатой улицы и Шестой авеню. Кларенс торопился.

Мэрилин предстояло пройти всего квартал, и, когда он появился, она уже стояла на углу улицы. На ее лице застыло злое и напряженное выражение. На ней была незнакомая кожаная куртка с бахромой, не по размеру, и Кларенс решил, что это куртка Денни.