– Я хочу, чтобы эту собаку вернули живой и невредимой. Понятно?

– Конечно.

– Продолжим разговор через несколько минут. Я вернусь.

Роважински с подозрением взглянул на Кларенса, по-птичьи склонив голову и прищурив один глаз:

– Вернетесь сюда?

– Да. – Кларенс подошел к двери и попытался отодвинуть задвижку с металлической пластинкой за ней.

Роважински помог ему. Сначала надо было вынуть пластинку. Кларенс подумал, что следовало бы поискать деньги или то, что осталось от них, в тайнике под полом. Впрочем, этому подонку все равно не улизнуть с ними. Если деньги у сестры, что скорее всего, полиция найдет ее, даже если эта дама ему и не сестра. Поляка легко прижмут к ногтю, как только он вернет Лизу.

Выходя в коридор, Кларенс уловил, как скрипнула дверь справа, к которой вели ступеньки. Хозяйка, конечно, подслушивала. Позади поляк запирал дверь и задвигал засов.

Кларенс побежал к дому Рейнолдса. Было десять минут шестого. Мистер Рейнолдс еще не вернулся с работы. Тяжело дыша, Кларенс попросил чернокожего швейцара позвонить.

– Миссис Рейнолдс? Это Кларенс Духамель. Можно мне зайти к вам?

– Конечно! Поднимайтесь, пожалуйста.

Кларенс бросился к лифту и нажал кнопку восьмого этажа. Дверь квартиры открылась, он шагнул в прихожую, повернулся к хозяйке и улыбнулся:

– Я нашел этого человека. Анонима.

– Да? А где Лиза?

– Он говорит, что собака у его сестры на Лонг-Айленде, но отказывается назвать адрес. У него польская фамилия. Живет в Западном округе на Сто третьей улице. Проблема в том, что он хочет получить еще тысячу долларов к завтрашнему дню, иначе, как он говорит, его сестра убьет собаку.

– О, mein Gott![3]

– Вот я и пришел обсудить это с вами. Мне очень хотелось бы переговорить с вашим мужем. Он не сможет приехать сюда? Сейчас.

– Я позвоню ему. Конечно! – Она посмотрела на телефон. – Но я уверена, что он скажет «да, конечно». Какие проблемы? Ох, я ничего не понимаю!

– Мне все же хотелось бы, чтобы вы позвонили ему, миссис Рейнолдс.

Она набрала номер:

– Привет, Фрэнсис. Это Грета. Послушай, мне надо переговорить с Эдом. Это срочно... Важнее любых дел. Позови его.

Последовала долгая пауза.

Кларенс ждал, засунув руки в карманы. Грета уставилась в пол, покусывая нижнюю губу.

– Привет, Эдди! У нас полицейский. Они нашли этого человека!.. Да! Ты можешь прямо сейчас приехать домой? Надо срочно кое-что обсудить. Не могу объяснить по телефону, приезжай...

Кларенс подумал, что можно бы решить вопрос по телефону, но Эд, очевидно, готов был приехать.

– Минут через пятнадцать он будет здесь, – сказала Грета Кларенсу. – Он очень доволен. Садитесь, мистер Духамель.

Кларенс присел на краешек стула.

– Как вы нашли его?

Кларенс рассказал ей, как следил за Роважински, как нашел его дом на Сто третьей улице.

– Я заставил его написать одну фразу печатными буквами. Вот эту. – Он вытащил из кармана сложенный листок и, встав, протянул его Грете.

– Ach, ja! Почерк тот самый!

– Да. Я уверен.

– Неужели невозможно заставить его сказать, где живет сестра? Ведь людей заставляют делать признания, так ведь?

– Да. Как правило. Я мог бы отвести его в полицейский участок, но не уверен, честно говоря, что полицейские там будут очень стараться. Не знаю, удастся ли заставить его говорить. Он странный тип.

В голове Кларенса мелькнула мысль, что, возможно, эта женщина на своем опыте знает, что такое пытки. Может, ее или ее родителей задерживало гестапо. Грета принесла из кухни ведерко со льдом и спросила Кларенса, не хочет ли он выпить или предпочитает кофе. Кларенс отказался. Он хотел как можно быстрее вернуться в дом поляка. Потом звякнул ключ в замке и вошел мистер Рейнолдс:

– Здравствуйте! Так вы нашли этого человека.

– Да. Поляк по имени Кеннет Роважински, – ответил Кларенс, на этот раз правильно произнеся его фамилию.

– Дорогой, он требует еще тысячу долларов, – сказала Грета.

– Расскажите мне всю историю. – Эд бросил портфель на диван.

– Он хочет, чтобы вы оставили тысячу долларов завтра вечером в одиннадцать часов на том же месте, – объяснил Кларенс. – Лиза сейчас у сестры поляка в Квинсе. Так он, по крайней мере, говорит.

– О-о-ох, – застонал Эд. – Вы разговаривали с его сестрой?

– В том-то и проблема. Он не хочет говорить, где она живет или как ее фамилия. Поэтому невозможно узнать, там ли собака. И еще он заявляет, что его сестра... что она убьет собаку завтра вечером, в шесть часов, если ему не дадут денег. Теперь мой...

– Чудовищно! – воскликнул Эд.

– Мой план, – продолжал Кларенс, – пообещать, что завтра вечером деньги будут оставлены в условленном месте, а тем временем попытаться найти его сестру. Если удастся сделать это до завтрашнего вечера, мы заберем собаку и деньги не понадобятся. Он должен сообщить своей сестре, что деньги будут до... завтра в полдень.

– Боже мой, – пробормотал Эд. Он взял стакан, предложенный Гретой. – Спасибо, дорогая. Так почему бы не заставить этого поляка... Какой он?

Кларенс в нескольких словах обрисовал внешность поляка и написал его имя и адрес на листке бумаги, вырванном из блокнота.

– Я обыскал комнату, надеясь найти адрес сестры, но ничего не обнаружил. И денег, тех денег, которые вы дали ему, тоже нет.

– Ах, деньги! – нетерпеливо отмахнулся Эд.

– Я заставил его написать вот это. – Кларенс взял листок бумаги с кофейного столика и показал его Эду. – Так что я уверен, что это тот человек.

– Да-а, – задумчиво протянул Эд, возвращая листок.

– Что нам делать, Эдди? Стоит попытаться или нет? – спросила Грета.

– Конечно. – Эд отпил из своего стакана. – Предполагается, что я получу письмо относительно выкупа завтра утром?

– Он сказал, что позвонит вам.

– Где он сейчас?

– В своей квартире. Вот почему мне надо вернуться. Я хочу сказать ему, что вы согласны насчет денег.

Эд с улыбкой пожал плечами:

– Вы могли бы сказать ему это, и не советуясь со мной. И начать искать сестру. – Эд тут же пожалел, что сказал так. Молодой человек так гордился, что нашел этого мерзавца. И Эд понимал, что должен быть благодарен ему. – Передайте ему, что он получит деньги. Вы считаете, он позвонит мне?

– Не знаю, сэр.

– То же место, то же время? Между одиннадцатым и двенадцатым столбом того же забора?

– В то же время, так он сказал, по крайней мере. Можно мне позвонить от вас, сэр? Потом я уйду.

– Пожалуйста. – Эд указал на телефон. – В вашем распоряжении.

Кларенс позвонил на Центральную улицу и назвал себя.

– Мне хотелось бы получить какие-нибудь сведения о сестре Кеннета Роважински... – Он произнес имя по буквам. – Сестра или сестры, возможно, на Лонг-Айленде. – Кларенс продиктовал адрес Роважински, его приблизительный возраст, номер страхового полиса, потом добавил, что хотел бы получить информацию как можно быстрее, и попросил передать ее в его участок.

– Кому сообщить сведения? Вашему капитану?

– Передайте информацию любому, но убедитесь, что ее записали. Это срочно.

Кларенс повернулся к Рейнолдсам:

– Надеюсь, мы узнаем что-нибудь об этой сестре сегодня вечером. – Кларенс с воодушевлением протянул руку мистеру Рейнолдсу.

Эд пожал ее. Пожатие молодого человека было крепким, более уверенным, чем его собственное.

– У меня это первый интересный случай за весь год. Я верю, что все будет хорошо, – сказал Кларенс.

– Позвоните нам вечером, – попросил Эд, – даже если ничего не случится. Не важно, в котором часу. Позвоните нам.

Кларенс ушел. Три минуты спустя он уже стучался в зеленую дверь квартиры, где жил Роважински. Потом постучал еще раз. Не мог же Роважински его не слышать. В этот момент открылась дверь на первом этаже и на пороге появилась хозяйка.

– Я выставила его. Он ушел.

– Когда? – Кларенс поглядел по сторонам. – И куда?

– Понятия не имею, но я его выставила из своего дома!

– Он взял... чемодан?

– Кажется, у него был чемодан. Какое счастье, что я избавилась от него! Неприятности с полицией! Этого мне только не хватало!

– Можно осмотреть его комнату?

– Зачем вам? Нет.

– Мадам... пожалуйста... – пробормотал Кларенс. – Я полицейский. Я ничего не трону.

Миссис Уильямс невнятно буркнула что-то, спустилась в коридор и отперла зеленую дверь.

– Какой разгром. Ужасно! Что он тут натворил?

Кларенс с удивлением огляделся. Ящики комода были выдвинуты, из них торчали какие-то застиранные вещи. Неубранная постель выглядела так же. Грязный замызганный галстук валялся на полу. Пара консервных банок осталось на полке у плиты.

– Он ничего не говорил о Квинсе? – спросил Кларенс.

– Квинс?

– Лонг-Айленд. Он собирался поехать туда?

– Я не знаю, куда он уехал. За квартиру он расплатился, вот все, что могу сказать о нем. А что он натворил?

– Не могу ничего сказать вам сейчас, мэм, – поспешно ответил Кларенс. – Он никогда не рассказывал вам о своей сестре?

– Нет. О семье он вообще не говорил.

– Как долго он прожил у вас?

– Семь месяцев.

Кларенс повернулся к двери:

– До свидания, мэм. Спасибо. О... будьте добры, ваше имя?

– Миссис Хелен Уильямс, – ответила она, нисколько не чувствуя себя виноватой.

Кларенс взял такси. Мэрилин жила на другом конце города, и пропади пропадом эта подземка в час пик. Черт возьми, подумал он, Роважински исчез! Где его теперь искать? Если он попросит помощи в полицейском участке, коллеги скажут (если сочтут нужным как-то отреагировать на это): «Вот болван! Нашел преступника и позволил ему улизнуть!» Но Роважински придет на Йорк-авеню завтра вечером за деньгами, в этом Кларенс был абсолютно уверен. Там его и схватят. Не все потеряно.