— Стив, — сказал Мейер. — Ко мне только что приходил парень, который…

— Шшш, шшш, — ответил Карелла, продолжая ударять по клавишам, пока не закончил параграф. Потом он поднял голову.

— Ну так как? — спросил Мейер.

— Давай!

— У меня только что был парень, который…

— Почему бы тебе не присесть? Хочешь кофе? Попросим Мисколо приготовить нам немного кофе.

— Нет, не хочу я кофе, — терпеливо сказал Мейер.

— Значит, это не визит вежливости?

— Нет. У меня только что был владелец магазина радиодеталей на Калвер-авеню.

— Правда?

— Правда. И его магазин был ограблен два раза подряд. Первый раз вор украл генератор, не знаю, что это за чертова штука, второй раз кучу мусора, который валяется в магазине. И мне кажется, я вспоминаю…

— Ага! А что ты скажешь на это? — сказал Карелла. Отодвинув столик с машинкой, он открыл нижний ящик письменного стола. Бросив на стол кипу листов, он бегло стал просматривать их.

— Целая серия ограблений радиомагазинов, верно? — сказал Мейер.

— Да, да, — ответил Карелла. — Куда к черту делась эта бумага? — Он раскидывал бумаги по столу. — Посмотри на это. Сколько мусора в этом проклятом ящике! Этого парня поймали, н он уже отбывает свой срок в Кэстлвыо. Где же это?.. Ювелирные магазины… велосипеды… Почему это не подложат к краденым велосипедам?.. А вот он. Ты это имел в виду?

Мейер посмотрел на бумагу.

— Да, именно это, — сказал он. — Довольно странно, тебе не кажется?

Собственно говоря, в бумаге не было ничего странного. Это был просто список товаров, украденных из нескольких радиомагазииов за последние несколько месяцев. Оба детектива с разных сторон стола наклонились над списком, внимательно изучая его.

— Ну и какой вывод? — спросил Мейер.

— Не знаю.

— Но ты ведь, наверно, подумал, что здесь что-то не так, иначе не сделал бы надписи, когд~ подавал этот список лейтенанту.

— Ага, — ответил Карелла.

— А что сказал Пит по этому поводу?

— Ни черта не сказал. По-моему, он думает, что это дело подростков.

— А при каких обстоятельствах происходили ограбления, Стив? Не поинишь?

— В каждом случае было выдавлено заднее окно магазина. И каждый раз была украдена либо одна большая деталь, либо несколько маленьких.

— Как ты думаешь, почему вор поступал таким образом?

— Может быть, он думал, что о мелком воровстве не сообщат в полицию. Может быть, даже не заметят пропажу, если предпололиггь, что все ограбления совершены одним лицом.

— Это выглядит так на сто процентов, — сказал Мейер.

— М-м-м. Во всяком случае, не очень серьезно.

— Думаю, что нет. Вот, прибавь это ограбление к своему списку, — Мейер помолчал, почесывая лысину. — А может быть, тут шпион или что-нибудь в этом роде?

— Шпион или ирландский террорист.

— А иначе к чему все эти детали?

— Возможно, мы имеем дело с любителем, которому хобби не по карману, — сказал Карелла.

— Почему бы ему тогда не сменить свое хобби?

— С того момента, как я стал детективом, я не думаю о мотиве, — сказал Карелла. — Если начнешь гадать, какие мотивы были у мошенника — сойдешь с ума.

— Ты разрушаешь мою детскую веру в правдивость детективных романов, — возразил Мейер. — «Средства, Мотив и Возможность». Это знают все.

— Кроме меня. Я просто делаю свое дело, — ответил Карелла.

— Да, — подтвердил Мейер.

— Но как бы то ни было, в конце концов все проясняется. В один прекрасный день все части головоломки сходятся. И всегда разгадка не такая, какая должна быть по твоей версии. Чтобы представить себе все мотивы, надо быть психиатром.

— И все же, — задумчиво сказал Мейер. — Все эти детали. И вор совершал взлом семь раз, чтобы, получить их. Слишком большой риск для хобби. Ну, что думаешь, Стив?

— Поди тут к черту разберись, — ответил Стив и снова принялся печатать.

Вот как выглядел список, который Карелла берег в ящике своего письменного стола:

11 июня ограблен магазин» Дэвид Редио» (украден генератор 1600 вольт, телефонный диск, батарея);

22 июля — еРЛ Парте» (передатчик 35,66 МГц);

5 августа — «С парке Инк» (приемник 43,66 МГц);

8 сентября — «Осикриас. Радиодетали. Ремонт и другие услуги» (четыре реле, шесть батарей, тридцать пять футов изолированного провода).

Пометка Кареллы:

Пит!

Может быть, есть какая-нибудь связь между этими фактами?

Стив.

ГЛАВА III

Дайана Кинг не была красивой.

Но она была привлекательной.

Своим очарованием она в значительной степени была обязана утонченному контуру лица, который, не совсем отвечая принятым в Голливуде или на Меднсон-авеню стандартам красоты, придавал законченность ее правильным чертам. Ее привлекательность зависела также от некоторых дополнительных факторов, а именно: различных кремов и мазей, изготовляемых целым легионом косметических фирм, досуга и роскоши; свободного доступа к лучшему парикмахеру; врожденного хорошего вкуса и умелого выбора туалетов, которые должны были скрыть некоторые недостатки фигуры, которую природа не наделила сверхразвитыми грудными железами кинозвезды.

Дайана Кинг была привлекательна. По правде говоря, Дайана Кинг была ужасно привлекательна.

Она, тридцатидвухлетняя женщина, одетая в узкие домашние черные брюки и белую блузу с длинными рукавами, открытую у ворота, стояла в холле своего роскошного дома. На плечи было накинуто полотенце, закрывающее шею. Волосы ее были как будто отражением эбонитово-черного цвета брюк, за исключением серебряной пряди, поднимающейся ото лба и расширяющейся кверху, словно разлившаяся ртуть. Пояс из накладного серебра обвивал ее стройную талию. Она посмотрела большими зелеными глазами на входную дверь, потом взглянула в лицо Пита Камерона и спросила еще раз — Что они сделали с Дутом?

— Ничего, — сказал Камерон. Он посмотрел на ее волосы. — А что вы сделали со своими волосами?

Дайана рассеянно провела рукой по волосам. — О, это все придумала Лиз, — сказала она. — Что тут был за крик, Пит?

— А Лиз еще здесь? — спросил Камерон с нескрываемым интересом.

— Да, она еще здесь. От Дуга прямо пар валил, когда он поднялся наверх. В чем дело? Ненавижу эти встречи на высшем уровне! Он меня даже не заметил, Пит, известно вам это?

— Зато он заметил меня! — сказал женский голос, и по лестнице сошла Лиз Беллев. Все, чего не хватало Дайане Кинг, в изобилии имелось у Лиз. Она, от природы блондинка, имела волосы, не нуждающиеся в услугах парикмахера, у нее были голубые глаза, окаймленные густыми ресницами, точеный нос и с полными, словно припухшими губами рот. С годами она приобрела фигуру, на которой большими неоновыми буквами как будто было начертано слово СЕКС. Она — извините за выражение — покрыла свою бесспорную красоту лаком, твердым и непроницаемым, словно эмаль. И даже одетая «как попало» (для Смоук Райз), в простой прямой юбке, свитере, замшевых туфлях на низком каблуке и с огромной замшевой сумкой, похожей на мешок, она излучала сексуальность. На ней на левой руке было только одно украшение — огромный бриллиант, размером с небольшую злокачественную опухоль.

— Будь я проклята, если позволю хоть одному мужчине пройти мимо Лиз Беллев и не сказать «привет», — сказала она, вероятно, намекая на свою встречу с Кингом наверху.

— Тогда и я скажу «привет», — вставил Камерон.

— Я все ждала, когда вы меня заметите.

— Мне стало известно, что в свободное время вы занимаетесь ремеслом косметолога, — сказал Камерон.

— Ах, волосы Дайаны! Разве это не эффектно?

— Мне не нравится, — заметил Камерон. — Простите за откровенность. Я думаю, она достаточно красива и без всяких ухищрений.

— Молчите, чудовище! — сказала Лиз. — Эта прядь придает ей шик. Она эмансипирует ее. — Лиз замолчала. Потом с нарочитой скромностью она добавила. — Если это ей не нравится, она может смыть краску.

— Сначала подожду, что об этом скажет Дуг, — ответила Дайана.

— Дорогая, никогда не спрашивай мужчину, что он думает о какой-либо части твоего тела. Я права, Пит?

— Совершенно правы, — улыбнулся Камерон.

Дайана беспокойно посмотрела на лестницу. — Что он делает там наверху?

— Твой любимый? — спросила Лиз. — Он всего-навсего говорит с кем-то по телефону. Я остановила его, но он извинился и сказал, что у него важный телефонный разговор.

— Пит, вы уверены, что с ним ничего не случилось? Он так выглядел…

— Тебе не знакомо это выражение? — сказала Лиз. — Господи, Гарольд всегда такой. Это значит, что он намерен кого-то убить.

— Убить?

— Конечно!

Дайана резко повернулась к Камерону. — Пит, что здесь случилось?

Камерон пожал плечами:

— Ничего. Они предложили Дугу сделку, а ои им всем наплевал в физиономию.

— Мой Гарольд вышвырнул бы их из дома, — сказала Лиз.

— Именно это Дуг и сделал.

— Значит, ситуация. контролируется. Готовься к убийству, Дайана.

— Я всегда готова к этому, — ответила. Дайана. £е зеленые глаза глядеш обеспокоенно. Отвернувшись от Л из-и Камерона, она прошла к бару. — Но такие побоища происходят все чаще и чаще.

— Ну что же, Дайана, — заметил Камерон, — это бизнес. Волки пожирают друг друга.

— Как бы там ни было, это прекрасное развлечение, — вставила Лиз. — Мой лозунг — «Не волнуйся и наслаждайся жизнью». — Она игриво улыбнулась Камерону, который с готовностью ответил тем же.

И если казалось, что Лиз и Камерон объединяет постоянная сложная словесная пикировка, что их обращение друг к другу всего лишь несколько фамильярно, то это впечатление создавалось благодаря тому, что они уже много лет плыли по бурньш-волнам адюльтера, умело скрывая свою связь от окружающих. Как бы. ни была Лиз предана Гарольду, своему супругу, как бы ни был занят делами Пит Камерон, мелкий служащий, — который с минуты пробуждения начинал думать о бизнесе, им всегда удавалось находить время для встреч, начиная с первой, «пробной», до свиданий, безудержно страстных, граничащих с оргией.