Джефф — моргнул.

— Вы сказали, что позвонили…

— Заткнись, парень. Сказали ему приготовить деньги к завтрашнему утру, и тогда мы позвоним ему еще раз и скажем, где и когда передать их. А теперь самое интересное, дорогая. Ты слушаешь?

— Слушаю.

— Хорошо. Завтра утром мы опять позвоним Кингу. Мы скажем ему…

— Вы говорите о… — начал Джефф, и Сай крикнул — Я сказал, заткнись, парень, не заставляй меня повторять, черт возьми! — Он сердито посмотрел на Джеффа.

Джефф, подбоченившись, прошелся перед ним, продолжая игру, и сказал, изо всех сил стараясь говорить, как настоящий «крутой парень». — Что ты о себе воображаешь, Мак?

— Уноси ноги, парень, пока цел.

Все еще играя, Джефф сказал:

— Хотите поссориться со мной, мистер?

— Я сказал, смывайся! — Сай сердито оттолкнул мальчика. Джефф удивленно посмотрел на него и нахмурился. В комнате было тихо. Неожиданно аппарат ожил.

«Внимание! Все машины! Внимание! Все машины! Подробности относительно похищения в Смоук Райз».

— Эй, слушайте, — сказал Эдди.

«Искать светловолосого восьмилетнего мальчика в яркокрасном свитере, голубых джинсах, белых носках и теннисных туфлях, без шапки, без перчаток, в руках может держать игрушечное ружье».

— Ты стал знаменитостью, парень, — сказал Сай, улыбаясь.

«Имя мальчика Джеффри Рейнолдс, уменьшительное имя Джефф…»

— Что? — сказал Эдди.

— Он назвал мое имя! — удивленно сказал Джефф.

— Заткнись! — рявкнул Сай.

<-сын Чарльза Рейнольдса, шофера в доме Клира. Произошла, ошибка ребята вы наверное догадываетесь в чем дело. Похитители потребовали выкуп в пятьсот тысяч долларов, возможно, они еще-, не знают, что ошиблись. Кто его знает? Во всяком случае, это все, что нам известно».

< — О чем он говорит, СлА? — сказал Эдди. — От — внезапного шока его лицо стало похоже на меловую маску. Он смотрел на Сая, ожидая ответа.

— Этот- человек сказал — мое имя! — удивленно повторил Джефф. — .

— Они врут, — быстро сказал Сай. — Хотят обвести нас вокруг пальца.

— По внутреннему радио, Сай? Они даже не подозревают, что мы их слышим! — — .

— Они стараются поймать нас, поэтому устраивают всякие дешевые штучки. И не думай, что Кинг об этом не знает! Вот сволочь!

— Как мы захватили не этого мальчишку? — заныл Эдди.

— Это тот самый мальчишка!

— А если и правда не тот? — спокойно сказала Кети. — Это значит, что вы сделали все это зря. Мы попали в беду, и все зря.

Эдди, посмотрел на жену, потом на Сая. — Ты… ты веришь тому, что тебе говорят эти фараоны? — сказал он. — Кети, им нельзя верить!

— А кому можно верить? Твоему напарнику?

— Почему бы и нет? — спросил Сай. — Я говорю вам, этот мальчишка — Бобби Кинг. Ну, так как?

— Я? — удивленно спросил Джефф. — Я не Бобби.

— Еще раз пискнешь…

— Пусть говорит, — сказала Кети. — Как тебя зовут, сынок?

— Джефф.

— Он врет! — крикнул Сай.

— Я не вру! — так же громко крикнул мальчик. Посмотрев на Сая, он сказал — Знаете, вы мне не нравитесь. Я иду домой.

Он направился к двери. Сай схватил его и дернул за руку так, что мальчик едва не упал. Подтянув мальчика к себе, бесцветным, невыразительным тоном, он спросил — Как твое имя? Твое настоящее имя?

ГЛАВА VI

По бокам подъездного пути, ведущего к дому Кинга, стояли два каменных столба; на каждом был фонарь, сделанный из узорчатого литого чугуна и стекла. Столбы находились на расстоянии примерно трех футов от находившейся в частном впадении дороги на Смоук Райз, которая проходила за домом, представляя собой единственное связующее звено между этим районом и внешним миром. Столбы от покрытой гравием дороги отделяла полоса травы. Такие же травяные полосы окаймляли обе стороны дороги, серая лента которой была словно вставлена в рамку бледной октябрьской зелени.

Дорога была пуста. Неудивительно, потому что был поздний октябрьский вечер, предвещающий холодную зиму. Поднялся пронизывающий речной ветер, который загонял домой всех, исключая бешеных собак, англичан и полицейских. Но бешеные собаки бегали по улицам потому, что были бешеные, англичане не шли домой из-за своего всемирно известного хладнокровия, полицейские же остались стоять на холодном ветру поневоле. В тот вечер каждый полицейский предпочел бы сидеть дома с хорошей книгой или хорошенькой женщиной, или бутылкой хорошего бренди. Пусть даже с плохой книгой, бутылкой плохого бренди, или, простите за грубость, с плохой женщиной.

На дороге в тот вечер не было женщин, ни плохих, ни хороших.

Там были только мужчины, а мужчины, с головой ушедшие в работу, не очень-то веселая компания даже в хорошую погоду.

— Никогда в жизни не видал такого холодного октября, — сказал детектив Энди Паркер. — Всю жизнь живу в этом городе, и никогда не было так холодно в октябре. Как бы побыстрей сунуть в каталажку проклятых обезьян, а то мы все замерзнем.

Детектив Коттон Хейвз кивнул. Пальцы руки, в которой он держал фонарик, промерзли до костей, несмотря на кожаные перчатки, отороченные мехом. Круг света от фонарика падал на полосу травы через дорогу, напротив столбов. У его ног ползал на четвереньках Петер Крониг, техник криминалистической лаборатории, с которым у Хейвза не так давно было небольшое недоразумение. Хейвз не мог сказать, нравится ли ему светить Кронигу, пока тот шарит в траве. Он понимал, что совершенно напрасно высмеял его во время их предыдущей встречи, и теперь, когда им пришлось работать вместе, не знал, как себя вести. Правда, Хейвз тогда только пришел в 87-й участок. Как всякий новичок, он старался показать себя. В присутствии Стива Кареллы, которого он немедленно признал лучшим средн детективов участка, Хейвз стал смеяться над Кронигом. Позже Карелла высмеял его, правда, довольно добродушно. Для Хейвза это было уроком — никогда не наживай себе врагов из работников лаборатории. Хейвз отлично усвоил этот урок и припомнил его теперь, когда снова работал с Кронигом. '

— Посвети сюда, — сказал Крониг. — Левее.

Хейвз повернул фонарик влево.

— Всего шестнадцать градусов, — сказал Паркер. — Можете себе вообразить? А кажется, целых двадцать ниже нуля, верно? А на самом деле всего шестнадцать. Я слышал по радио. Холодно, правда, Хейвз?

— Да, — ответил Хейвз.

— Ты не очень-то разговорчивый, верно?

— Разговорчивый, — сказал Хейвз. Ему не особенно хотелось оправдываться перед Энди Паркером. Он не был близко знаком с Паркером и первый раз выезжал с ним вместе на задание, но по поведению других детективов понимал, что Паркер такой человек, с которым надо быть осторожным. В то же время Хейвз не хотел повторить ошибку, которую совершил с Кронитом. Он не хотел создавать себе врага из человека, который мог стать его приятелем. — Просто у меня челюсти примерзли друг к другу, — добавил он, надеясь, что этим смягчит Паркера.

Паркер кивнул. Он был высокий, почти такого же роста, как Хейвз, — шесть футов два дюйма без обуви. У Хейвза были голубые глаза и рыжие волосы, кроме седой пряди на левом виске, Паркер был брюнето! — черные волосы, карие глаза, смуглое лицо. По правде говоря, главное различие между ними заключалось в том, что Хейвз только начал постигать свою профессию, а Паркер знал о ней все.

— Эй, Кронит, — сказал он. — Какого черта ты тут ищешь? Клад? Нам что, нечего делать? Мы должны ползать здесь на четвереньках?

— Заткнись, Паркер, — ответил Кронит. — Ползаю ведь я, а вы только и делаете, что треплетесь о погоде.

— Что? Тебе не холодно? — сказал Паркер, — В тебе течет эскимосская кровь? — Он помолчал. — Эскимосы отдают на время своих жен, ты знаешь это?.

— Знаю, знаю, — сказал Кронит. — Давай-ка поищем здесь, Хейвз.

Они прошли несколько футов по дороге, свет фонарика плясал на полоске травы, окаймляющей гравий.

— Это чистая правда, известно тебе это или нет? Один эскимос приходит в гости к другому эскимосу, и тот дает ему на ночь свою жену. Чтобы тот не замерз. — Паркер покачал головой. — А еще называют нас цивилизованной нацией. Ты дашь мне на ночь свою жену, Кронит?

— Я не дам тебе даже 15 центов на чашку кофе, — ответил Кронит. — Давай-ка сюда, Хейвз. Кажется, здесь что-то намечается, — внезапно остановился он.

— Я не просил у тебя пятнадцать центов, я просил у тебя твою жену, — сказал Паркер, улыбаясь в темноте. — Ты бы видел жену этого парня, Хейвз. Прямо кинозвезда. Верно, Кронит?

— Иди ко всем чертям, — ответил Кронит. — Нет, здесь ничего не видно, Хейвз. Пройдем немного дальше.

— А что ты ищешь? — спросил Хейвз, стараясь, чтооы голос звучал как можно мягче.

Кронит минуту молча смотрел на него, белый пар дыхания вырывался у него изо рта. — Отпечатки пальцев, следы шин, обрывки ткани, спички — любую мелочь, которая могла бы навести нас на след.

— Понятно, — мягко сказал Хейвз. — Я не хочу лезть не в свое дело. Ты знаешь свою работу, и я не имею права строить какие-нибудь предположения.

— Да? — сказал Крониг, подозрительно глядя на Хейв- за. — Мне кажется, что когда мы встречались прошлый раз, у тебя была целая куча предположений и целая куча ответов. Ты старался показать, что много понимаешь в баллистике, верно? Происшествие с Энни Бун, помнишь?

— Помню, — ответил Хейвз.

— А сейчас ты очень скромный. Скромный цветочек из 87-го участка.

— Я напрасно сПорнл с тобой, — сказал Хейвз. — Тогда я просто вел себя как последний дурак.

— Да? — снова сказал Крониг, на этот раз удивленно. Продолжая смотреть на Хейвэа, он сказал — Так какие у тебя предположения? Я ведь не бог.