Агата Кристи - Врата судьбы

– У меня есть йод.

– Никакого йода. Он сильно пачкается. Кроме того, врачи сейчас говорят, что им нельзя мазать раны.

– А мне казалось, что монастырский бальзам – это что-то, что надо вдыхать через ингалятор, – с надеждой заметил Альберт.

– Это одно из применений, – объяснила Таппенс. – А еще им очень хорошо смазывать порезы или царапины, если, например, поранятся дети или что-то в этом роде. Ты не забыл захватить эту штуку?

– Какую штуку? О чем ты, Таппенс?

– Ту, которую мы только что извлекли из кембриджского Лоэнгрина. Ту, которая там висела. Знаешь, может быть, это важно? Они нас видели. И если попытались убить – и заполучить ЭТО, – значит, в этом действительно что-то есть!

Томми сидел в кабинете полицейского инспектора. Инспектор Норрис мягко кивал.

– Думаю, если нам немного повезет, мистер Бересфорд, мы получим результаты, – сказал он. – Вы говорите, что доктор Кроссфилд сейчас у вашей жены?

– Да, – ответил Томми. – Там ничего серьезного. Просто царапина от пули, которая сильно кровит, но с Таппенс все будет в порядке, я в этом уверен. Доктор Кроссфилд сказал, что никакой опасности нет.

– Хотя, – заметил полицейский, – она не так молода, я полагаю.

– Ей за семьдесят, – ответил Томми. – Мы оба не молодеем, знаете ли.

– Да, да, именно так, – согласился инспектор Норрис. – В окру́ге о ней очень много говорят, знаете ли, с тех пор, как вы переехали сюда жить. Жителям она очень нравится. Мы слышали о ее прошлых делах. И о ваших тоже.

– Боже мой, – произнес Томми.

– От своего прошлого не избавишься, и не важно, хорошее оно или плохое, – заметил инспектор Норрис мягким голосом. – Оно останется с вами навсегда, были вы преступником или героем. Я хочу заверить вас в одном: мы сделаем все, что в наших силах. Полагаю, что описать этого человека вы не сможете?

– Нет, – ответил Томми. – Когда я увидел его, он бежал, преследуемый нашей собакой. Могу только сказать, что он не стар. То есть бежал достаточно легко.

– В четырнадцать-пятнадцать и позже наступает сложный возраст.

– Ему было явно больше.

– А вам не звонили или не присылали писем с требованием денег, или что-нибудь в этом роде? – спросил инспектор. – Или, может быть, требовали убраться из дома?

– Нет. Ничего подобного не было.

– И как долго вы живете здесь?

Томми ответил.

– Х-м-м-м… не так уж и долго. Большинство дней вы проводите в Лондоне, по-видимому?

– Да, – ответил Томми. – Если вам нужны подробности…

– Нет, – сказал инспектор Норрис. – Спасибо. Подробности мне не нужны. Единственное, что я могу вам посоветовать, – это не уезжать слишком часто. Если вы сможете остаться дома и лично приглядывать за миссис Бересфорд…

– Я уже и сам подумал об этом, – заметил Томми. – Мне кажется, что это хорошая причина не появляться на тех многочисленных встречах, которые у меня назначены в Лондоне.

– Со своей стороны, мы тоже постараемся контролировать ситуацию и, если удастся, арестовать…

– А вы думаете – хотя, может быть, мне не следует об этом спрашивать, – что уже знаете, кто это мог сделать? – поинтересовался Томми. – Уже знаете его имя или мотив?

– Знаете, мы достаточно много знаем о тех людях, которые здесь живут. Очень часто – даже больше, чем они сами могут предположить. Иногда мы просто этого не показываем, потому что так до них легче добраться. В этом случае мы можем проследить за кругом их общения, платят ли им за то, что они делают, или это им самим приходит в голову. Но мне кажется… я думаю, что это работа не местная, если можно так сказать.

– А почему вы так думаете? – спросил Томми.

– Понимаете ли, земля слухами полнится… И информация к нам поступает из множества источников.

Томми и инспектор посмотрели друг на друга. Минут пять они сидели молча и просто смотрели.

– Ну что ж, – прервал молчание Томми. – Я… мне кажется, я понимаю.

– Если позволите… – сказал инспектор.

– Я вас слушаю, – на лице у Томми было написано сомнение.

– Это о вашем саде. Как я понимаю, вы ищете помощника по саду.

– Вы, вероятно, слышали, что нашего садовника убили.

– Да, я хорошо это знаю. Это был старый Исаак Бодликотт, так, кажется? Славный старик. Время от времени любил рассказывать бесконечные истории о том, какие отличные вещи он делал в прошлом. Известная личность, которой можно было абсолютно доверять.

– Не могу понять, кто и за что его убил, – сказал Томми. – И, по-моему, этого никто не знает и никого так и не нашли.

– Вы хотите сказать, что полиция никого не нашла. Знаете, на такие дела требуется какое-то время. Обычно это не случается во время досудебного расследования, когда коронер выносит вердикт: умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом. Очень часто это только начало. Так вот что я хотел вам сказать: вполне возможно, что к вам придет некто и предложит свои услуги по уходу за садом. Он скажет, что готов работать два-три дня в неделю, а может быть, и больше. И скажет, что вы можете справиться о нем у мистера Соломона, у которого он проработал несколько лет. Вы сможете запомнить это имя, да?

– Мистер Соломон, – повторил Томми.

На мгновение в глазах инспектора Норриса вспыхнул огонек.

– Он мертв. Я имею в виду мистера Соломона. Но он действительно жил здесь, и у него действительно работали несколько садовников. Я не уверен, каким именем назовется этот человек, – я не совсем его запомнил. Имен может быть несколько – например, Криспин, в возрасте от тридцати до пятидесяти, работал на мистера Соломона. Если кто-то придет и предложит вам свои услуги, не упомянув мистера Соломона, то на вашем месте я не стал бы доверять этому человеку. Это просто небольшое предупреждение.

– Понятно, – произнес Томми. – Все понятно. Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

– И это самое главное, – сказал инспектор Норрис. – А вы быстро соображаете, мистер Бересфорд. Думаю, что в прошлом вы были отличным оперативником. Что-нибудь еще вы хотите узнать?

– Кажется, нет, – ответил Томми. – Я даже не знаю, о чем еще спросить.

– Мы продолжим наводить справки и, как вы понимаете, не только здесь. Возможно, мне придется выехать в Лондон или в другие районы. Мы все примем участие в розыске. Это понятно?

– Я хочу попытаться оградить Таппенс – мою жену – от того, чтобы она не попала в какую-нибудь историю… но это довольно сложно.

– С женщинами всегда непросто, – согласился инспектор Норрис.

Эту сентенцию Томми повторил позже, когда сидел возле постели Таппенс и наблюдал, как она ест виноград.

– А ты что, никогда не вытаскиваешь косточки?

– Обычно нет, – ответила Таппенс. – На это уходит слишком много времени, правда? Не думаю, что они могут причинить какой-то вред.

– Ну, если до сих пор с тобой ничего не случилось, а ты делаешь это всю жизнь, то я не думаю, что тебе что-то грозит, – сказал Томми.

– Что тебе сказали в полиции?

– Именно то, что мы и ожидали услышать.

– У них уже есть подозреваемые?

– Они говорят, что это работа не местных.

– А с кем ты там встречался? Кажется, его зовут инспектор Уотсон, правильно?

– Нет. На этот раз был инспектор Норрис.

– Вот как! Этого я не знаю… Что еще он говорил?

– Он сказал, что женщин очень трудно держать в узде.

– Да неужели? – произнесла Таппенс. – Как ты думаешь, он ожидал, что ты мне это расскажешь?

– Может быть, и нет, – ответил Томми, вставая. – Я должен сделать пару звонков в Лондон. Я не появлюсь там пару дней.

– Ты спокойно можешь ехать. Я здесь в полной безопасности. За мной присмотрит Альберт и все остальные. Доктор Кроссфилд оказался очень мил и теперь наблюдает за мной, как курица-наседка за своими цыплятами.

– Мне надо купить продукты для Альберта. Тебе что-нибудь захватить?

– Да, – ответила Таппенс. – Купи мне дыню. Что-то мне все время хочется фруктов. Ничего, кроме фруктов.

– Хорошо, – пообещал ее муж.

Томми набрал лондонский номер телефона.

– Полковник Пайкэвей?

– Да, слушаю вас. Томас Бересфорд, правильно?

– Так вы узнали мой голос! Я хотел сообщить, что…

– Что-то насчет Таппенс. Я уже обо всем слышал, – сказал полковник Пайкэвей. – Так что ничего не говорите. И оставайтесь на месте день, два, а то и неделю. Не приезжайте в Лондон. И сообщайте обо всем, что будет с вами происходить.

– Думаю, что нам надо кое-что привезти вам…

– Пусть оно пока побудет у вас. И пусть Таппенс припрячет его получше.

– Это она умеет. Совсем как наш пес. Он прячет кости в саду.

– Я слышал, что он преследовал человека, который стрелял в вас, и изгнал его с вашего участка…

– Очевидно, что вы знаете об этом абсолютно все.

– А мы всегда все знаем, – ответил полковник Пайкэвей.

– Нашему псу удалось его ухватить, и он вернулся с клочком брюк в зубах.

– Приветствую, – произнес полковник Пайкэвей, выдыхая клубы дыма. – Прошу прощения за столь неожиданный вызов, но я решил, что лучше встретиться с вами лично.