Агата Кристи - Врата судьбы

– И это о пожилых леди, которых убивают ударами по голове? – сказала Таппенс. – Наверное, так. Это последствие седых волос и артритной походки. Конечно, для кого-то я могу оказаться легкой добычей. Но я буду осторожна. Думаешь, мне стоит носить с собой маленький пистолет?

– Нет, – ответил Томми. – Ни в коем случае.

– Почему? Ты боишься, что с ним я наделаю глупостей?

– Я боюсь, что ты можешь споткнуться о корень или корягу. Ты же все время падаешь. И тогда ты вполне сможешь застрелить саму себя, вместо того чтобы использовать пистолет для самозащиты.

– Но ведь ты же не думаешь, что я способна на такую глупость, правда?

– Думаю, – ответил Томми. – Уверен, что ты на нее вполне способна.

– Тогда, может быть, выкидной нож? – предложила Таппенс.

– На твоем месте я вообще ничего не брал бы, – посоветовал муж. – Просто ходи как ни в чем не бывало и рассуждай о садоводстве. Или говори так: мы не совсем уверены, что дом нам подходит, и планируем поискать что-то в другой части Англии. Вот мой тебе совет.

– И кому я это должна говорить?

– Да кому угодно, – сказал Бересфорд. – Потом твои слова распространятся сами собой.

– Такие вещи вообще быстро распространяются, – заметила Таппенс. – А здесь самое место для подобного рода разговоров. Ты тоже будешь говорить это, Томми?

– В общем, да. Может быть, добавлю, что дом нам теперь нравится не так, как в самом начале.

– Но ведь ты тоже настроен продолжать расследование? – спросила Таппенс.

– Да, – подтвердил Томми. – Ты уже втянула меня в это дело.

– А ты уже придумал, что будешь делать?

– Продолжать то же, что я делаю сейчас. А ты, Таппенс? Есть какие-нибудь планы?

– Пока нет, – ответила миссис Бересфорд. – Но несколько идей имеется. Надо попробовать узнать побольше от этого… как его там звали?

– Генри. И его друга Кларенса.

Проводив Томми в Лондон, Таппенс принялась бесцельно бродить по дому, стараясь определить для себя действия, которые могли бы привести ее к успеху. Однако с утра ей в голову не приходило ничего путного.

Ощущая себя человеком, который возвращается к истокам, миссис Бересфорд забралась в библиотеку и стала бродить по ней, равнодушно поглядывая на корешки томов. Детские книги, множество детских книг, но с ними все и так уже ясно. Она сделала все, что было в ее силах. Сейчас Таппенс была почти уверена, что просмотрела каждую книгу в этой комнате – Александр Паркинсон не оставил здесь больше никаких секретов.

Она стояла, запустив пальцы в волосы, хмурясь и постукивая ногой по нижней полке с книгами по теологии, корешки которых от старости уже отваливались, когда в комнату вошел Альберт.

– С вами хотят встретиться, мадам, – произнес он.

– Что значит «хотят»? – спросила Таппенс. – Это кто-то, кого я знаю?

– Не знаю. Но не думаю. В основном это мальчишки. Мальчишки и пара девчонок в придачу. Наверное, хотят, чтобы вы на что-нибудь подписались или что-то в этом роде.

– Вот в чем дело… А они не назвались? Ничего не сказали?

– Один из них. Он сказал, что его зовут Кларенс и что вы все о нем знаете.

– Вот как, – задумчиво произнесла Таппенс, задумавшись. Может быть, это результаты ее вчерашней беседы? В любом случае, большого вреда от этой встречи не будет. – А второй мальчик тоже там? Тот, с которым я вчера разговаривала в саду?

– Не знаю. Они все на одно лицо. Довольно грязные и все такое.

– Ну что ж, – решилась Таппенс. – Я сейчас спущусь.

Спустившись на первый этаж, она вопросительно посмотрела на своего сопровождающего.

– Я не позволил им войти в дом, – пояснил Альберт. – Подумал, что так будет спокойнее. В наши дни никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент. Они в саду; просили передать вам, что будут около золотой жилы.

– Где они будут? – переспросила Таппенс.

– Около золотой жилы.

– А где это?

Альберт указал направление.

– Все, – сказала Таппенс. – Кажется, я знаю. Надо идти вдоль розария, а потом направо, по тропинке, обсаженной георгинами. Да… Там еще будет какой-то водный резервуар. Не знаю, то ли это ручей, то ли канал, то ли пруд, в котором когда-то плавали золотые рыбки… В любом случае, подай мне мои резиновые сапоги, и я, пожалуй, захвачу макинтош, на случай, если кто-то столкнет меня в воду.

– Я думаю, вам лучше надеть его, мадам. Боюсь, что сейчас пойдет дождь.

– Боже мой, – сказала Таппенс. – Дождь, дождь… Сплошной дождь.

Она довольно быстро добралась до группы детей, дожидавшихся ее; группа эта походила на внушительную депутацию. Их было человек десять-двенадцать, разного возраста и в основном мальчиков, среди которых виднелась пара девочек. Детвора выглядела взволнованной.

– Идет! Вон она. Кто же будет говорить? Давай ты, Джордж. У тебя лучше получается. И ты у нас всегда говоришь за всех.

– А сегодня этого не будет. Говорить буду я, – заявил Кларенс.

– Заткнись, Кларри. Ты же знаешь, у тебя слабый голос. И ты кашляешь, когда говоришь.

– Послушай, это мой день. Я…

– Доброго утра всем вам, – вмешалась Таппенс. – Вы хотите со мной о чем-то поговорить, правильно? И о чем же?

– У нас кое-что есть для вас, – ответил Кларенс. – Информация. Ведь вы же ее все время ищете, нет?

– Все зависит от того, – ответила Таппенс, – какого она рода.

– Эта информация не про наше время, а про давние времена.

– Историческая информация, – сказала одна из девочек, которая была, видимо, интеллектуальным вожаком группы. – Она очень интересна для тех, кто изучает прошлое.

– Понятно, – сказала Таппенс, стараясь не показать, что ничего не поняла. – А что это такое, вот здесь?

– Это золотая жила.

– Вот как? И что, в ней есть золото? – Таппенс оглянулась вокруг.

– В действительности это пруд с золотыми рыбками, – объяснил один из мальчиков. – То есть когда-то был им, вы меня понимаете? Рыбки здесь были специальные, из Японии, со множеством хвостов. Вот это была красотища… И было это во времена миссис Форрестер. Лет, наверное, десять назад.

– Двадцать четыре года назад, – уточнила одна из девочек.

– Шестьдесят лет назад, – пропищал тоненький голосок. – И никак не меньше. Здесь было много золотых рыбок. Очень много. Говорят, они все были очень ценные. А иногда они умирали. Или сжирали друг друга, или просто переворачивались вверх брюхом и всплывали на поверхность. Вы знаете, как это бывает.

– И зачем же вы мне про них рассказываете? – спросила Таппенс. – Сейчас их здесь не видно.

– Нет. Это просто информация, – сказала умная девочка.

Тут все заговорили одновременно.

– Стоп, – подняла руку Таппенс. – Не все разом. По одному, максимум по двое. Так в чем же дело?

– Вы, наверное, хотели бы знать, где когда-то спрятали вещи. Спрятали и сказали, что это очень важно.

– А вы откуда об этом узнали? – поинтересовалась Таппенс.

Это вызвало целый хор ответов. Понять их было довольно сложно.

– От Дженни, – сказал один голос.

– От Бена, дяди Дженни, – уточнил второй.

– Нет, не так. Это был Генри… Точно, Генри. Кузен Генри Том… Он гораздо моложе. Это ему рассказала его бабушка, а его бабушке рассказал Джош. Да. Я, правда, не знаю, кто такой был этот Джош. Думаю, что он был ее мужем… Нет, он был не мужем, а дядей.

– Боже мой, – простонала Таппенс; затем, вглядевшись в эту жестикулирующую толпу, выбрала из нее одного. – Кларенс… ты ведь Кларенс, правильно? Твой друг рассказал мне о тебе. Ты… так что ты знаешь, и о чем вообще разговор?

– Если вы хотите все узнать, то вам надо в ДКП.

– Куда? – переспросила Таппенс.

– В ДКП.

– А что это такое?

– Это Дворец-клуб пенсионеров.

– Боже! Звучит очень впечатляюще, – произнесла Таппенс.

– Ничего там впечатляющего нет, – сказал мальчуган лет девяти. – Вообще ничего. Там есть только старики-пенсионеры, которые собираются вместе и разговаривают. Некоторые рассказывают небылицы о тех вещах, о которых еще помнят. Знаете, они помнят последнюю войну и то, что было сразу после нее. И рассказывают всякую ерунду.

– И где же находится этот ДКП?

– На другом конце деревни. На полдороге к Мортон-Кросс. Если вы пенсионер, то вам дают билет, и вы можете пойти туда. Там есть бинго[62] и всякие другие развлечения. В принципе, довольно весело. Правда, некоторые из этих пенсионеров совсем старые, уже ничего не слышат и не видят, и все такое. Но все они… понимаете, им нравится собираться всем вместе.

– Я бы хотела туда попасть, – сказала Таппенс. – Очень. А туда нужно приходить в какое-то определенное время?

– Кажется, в любое, но лучше всего было бы пойти во второй половине дня, вы меня понимаете? Тогда они могут сказать, что к ним придет друг, а если он к ним приходит, то им дают всякие дополнительные штучки к чаю, знаете? Иногда бисквиты, посыпанные сахаром, а иногда чипсы. Ну, вы сами знаете… Что ты сказал, Фред?

Фред вышел вперед и помпезно поклонился Таппенс.

– Я буду очень рад, – произнес он, – сопроводить вас. Вас устроит в три тридцать сегодня днем?

– Послушай, не выпендривайся, – сказал Кларенс, – и не говори таким языком.