Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Кто — она? — негромко спросила мисс Марпл.

— Хелен, — ни секунды не колеблясь, отозвалась Гвенда.

Некоторое время она молча непонимающе взирала на мисс Марпл, потом, словно очнувшись, откинула упавшую на глаза прядь.

— Я сказала Хелен… Какая Хелен? Почему Хелен? Не знаю я никакой Хелен.

Плечи ее горестно поникли.

— Ну вот, видите, — пробормотала она. — Я сошла с ума. Мерещится Бог знает что. Сперва были цветочки… ну, то есть, на обоях — а теперь пошли покойницы. Наверное, болезнь прогрессирует…

— Ну что вы, милочка, давайте не будем торопиться…

— А может, все дело в доме? Вдруг на нем какое-нибудь проклятие, заклятие или уж не знаю что? Я вижу то, что в нем когда-то происходило… Или еще произойдет? А ведь это еще хуже: тогда получается, что эту самую Хелен еще не убили, но убьют обязательно. Вот только не могу понять: если причина в доме, то почему эти видения преследуют меня и в Лондоне? Нет, я точно схожу с ума, и мне нужно срочно — сегодня же, сейчас же! — обратиться к психиатру.

— Можно, разумеется, пойти к психиатру — это в крайнем случае, — но, Гвенда, милочка, мне кажется, нужно попробовать дать другие объяснения. Давайте-ка еще раз уточним, что, собственно, вас беспокоит. Итак, первое — лестница в саду, о существовании которой вы каким-то образом догадались, хотя она давно была засыпана землей и поросла кустарником; второе — замурованный дверной проем; и, наконец, обои, которых вы не могли раньше видеть и, тем не менее, в точности представили себе их рисунок. Так?

— Да.

— Ну что ж, в таком случае, самым естественным объяснением является то, что когда-то вы все это уже видели…

— То есть… в предыдущей жизни?

— Ну, что вы, милочка! Я говорю об этой жизни. Возможно, все это известно вам из ваших же собственных воспоминаний.

— Но, мисс Марпл, я никогда не бывала в Англии. Месяц назад я приехала сюда впервые.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Ну разумеется! Я всю жизнь провела в Новой Зеландии, неподалеку от Крайстчерча[228].

— И там родились?

— Нет, родилась в Индии. Мой отец был офицером Британской армии. Когда мне было года два, не больше, моя мама умерла, и вскоре отец отослал меня к маминым родственникам в Новую Зеландию — там я и выросла. Через несколько лет отец тоже умер.

— А вы не помните, как вы плыли из Индии в Новую Зеландию?

— Очень смутно. Помню только море, и такое круглое окошко… Был там еще человек в белой форме: красное лицо, голубые глаза и отметина на подбородке — видимо, шрам. Помню, как он меня подбрасывал на руках: подбросит — поймает, подбросит — поймает, а мне и жутко, и весело… Но все это какие-то фрагменты, ничего цельного.

— А вы не помните — была ли у вас в то время какая-нибудь няня… или, возможно, айя?[229]

— Нет, айи не было, а вот няню помню — она потом жила у нас довольно долго, мне уже было лет пять. Она умела вырезать забавных уточек — из бумаги. Да, няня тоже плыла со мной на пароходе: помню, она еще бранила меня за то, что я брыкалась и ревела, когда капитан хотел меня поцеловать. Понимаете, мне очень не нравилась его колючая борода.

— Гм-м, все, что вы говорите, милочка, очень интересно, но мне кажется, вы что-то путаете. Судя по всему, вы сейчас рассказываете о двух разных кораблях и двух капитанах. У одного была борода, у другого — очень красное лицо и шрам на подбородке.

— Д-да, — задумчиво протянула Гвенда. — Наверное, вы правы.

— Мне все-таки кажется, — продолжала мисс Марпл, — что когда ваша мама умерла, отец не сразу отправил вас к родственникам, а сначала взял с собой в Англию. И очень возможно, что вы с ним жили именно в «Холмах» — в этом самом доме. Помните, вы сами говорили, что с первой же минуты почувствовали себя там как дома? И не исключено, что та комнатка, которую вы выбрали для себя, была когда-то вашей детской.

— Да, там раньше была детская. На окнах и сейчас решетки.

— Вот видите! А на стенах были те славные обои, с васильками и маками. Дети ведь накрепко запоминают стены своих детских. Я, например, до сих пор помню бледно-лиловые ирисы на стене рядом со своей кроваткой — хотя, насколько мне известно, обои в моей детской переклеили, когда мне было три года.

— И поэтому я сразу подумала про кукольный домик и шкафчики для игрушек?

— Конечно. То же и с ванной. Помните, вы сами мне говорили: как только вы увидели эту огромную ванну, обшитую красным деревом, вам тут же захотелось пускать в ней уточек.

— А ведь и правда, — задумчиво проговорила Гвенда. — Я будто с самого начала знала, где там что: где кухня, где шкаф для белья… И эта дверь между столовой и гостиной: мне все время казалось, что она там должна быть… Но все же слабо верится, что человек может вот так явиться в Англию и случайно купить тот самый дом, в котором жил много лет назад. Нет, это совершенно невозможно!

— Отчего же невозможно, милочка. Просто удивительное совпадение — но такие совпадения случаются иногда в жизни. Ваш муж изъявил желание поселиться на южном побережье — оттуда вы и начали свои поиски. Один из домов всколыхнул в вас смутные воспоминания — вы, естественно, проявили к нему интерес. По размерам дом вам как будто подошел, по цене тоже, вот вы и решили его купить. Право, ничего такого уж невероятного в этом нет. Что же касается чего-то сверхъестественного — кто знает, может, и впрямь где-то есть так называемые дома с привидениями, но полагаю, что в этом случае вы бы чувствовали себя совершенно иначе. У вас ведь не было ни страха, никаких других неприятных ощущений, за одним-единственным исключением, о котором вы мне рассказывали: когда, начав спускаться по лестнице, вы случайно взглянули вниз, в прихожую.

В глазах у Гвенды снова мелькнул испуг.

— Вы хотите сказать, — начала она, — что Хелен… и то, что я видела, — тоже было?

— Да, милочка, — как можно мягче проговорила мисс Марпл. — Думаю, нам следует признать очевидное: если все остальное — ваши воспоминания, то и это тоже воспоминание.

— И я и в самом деле видела ее убитую — задушенную, лежащую?

— Не думаю, что в тот момент вы это осознавали. То, что она была задушена, вам подсказала вчерашняя пьеса. Это ведь взрослому человеку понятно, что означает искаженное лицо синего цвета, — вы ведь тогда были еще совсем крошкой. Глядя сверху в прихожую, вы, вероятно, чувствовали, что перед вами зло, насилие и смерть, и для вас они навсегда остались связаны с той фразой из спектакля, — я ни капельки не сомневаюсь, что убийца таки ее произнес. Для маленького ребенка это очень тяжелое потрясение. Но дети — существа странные. Если они чем-то сильно напуганы — особенно чем-то непонятным для них, — они, как правило, ни с кем об этом не заговаривают. Как бы забывают, но на самом деле все это хранится у них в подсознании…

Гвенда тяжело вздохнула.

— Вы думаете, именно это со мной и произошло? Но тогда почему я сейчас больше ничего не могу вспомнить?

— Память, милочка, очень сложная штука. Бывает, чем больше стараешься что-то припомнить, тем событие, наоборот, отодвигается, заволакивается словно дымкой… В данном случае кое-что подсказывает нам, что наши догадки верны. Например, слова, которыми вы только что описывали свои вчерашние переживания. Вы сказали, что как будто стояли на лестничной площадке и смотрели в прихожую «между стойками перил» — а ведь обычно, как вы понимаете, человек смотрит не «между стойками перил», а над ними. «Между» может смотреть разве что совсем маленький ребенок.

— Как это вы сразу сообразили, — в голосе Гвенды послышалось искреннее уважение.

— Да, незначительные мелочи порой о многом нам говорят.

— Вот только кто она такая — эта Хелен? — озадаченно нахмурилась Гвенда.

— Скажите, милая, вы твердо убеждены, что ее звали Хелен?

— Да… И это очень странно, потому что я понятия не имею, кто такая эта Хелен, — и в то же время знаю точно… То есть знаю, что там лежала именно Хелен… Как же мне теперь во всем этом разобраться?

— Думаю, для начала нам нужно с полной определенностью выяснить, могли ли вы в детстве оказаться в Англии или же этого совершенно быть не могло. Ваши родственники…

— Тетя Элисон! — подхватила Гвенда. — Она наверняка знает.

— Тогда я бы на вашем месте сегодня же отправила ей письмо — авиапочтой. Напишите ей, что в связи с некоторыми неожиданно возникшими обстоятельствами вам необходимо знать, бывали ли вы прежде в Англии. К тому времени, когда ваш муж приедет, вы, вероятно, уже получите ответ.

— Огромное вам спасибо, мисс Марпл. Вы так добры! Надеюсь, что ваши предположения подтвердятся. Тогда, значит, не все уж так страшно — во всяком случае, ничего сверхъестественного.

Мисс Марпл улыбнулась.

— Надеюсь, так оно и окажется. Послезавтра я уезжаю — мои старинные друзья пригласили меня погостить. Так что поеду на север… А дней через десять, когда буду возвращаться домой, я снова загляну в Лондон и, надеюсь, за это время придет ответ от ваших родственников — будет очень любопытно узнать, что они вам напишут… Тогда все и обсудим с вами и вашим мужем…

— Конечно же, мисс Марпл! Тем более что я хотела познакомить вас с Джайлзом. Он у меня такой чудный! Тогда уж и поболтаем обо всех этих штучках.

У Гвенды словно гора свалилась с плеч, она уже совсем успокоилась…

Мисс Марпл, однако, казалась задумчивой.

Дней десять спустя мисс Марпл вошла в маленькую гостиницу в Мейфэре[230]. Молодая чета Ридов встретила ее с распростертыми объятиями.