Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Не знаю, в чем здесь дело… Возможно, дому, в котором когда-то случилось убийство, никогда уже не стать прежним. Не нравится мне здесь. Сначала тот несчастный случай с миссис Латтрелл — чертовски странное происшествие. Потом бедняжка Барбара. Не верю я в ее самоубийство, совсем на нее это не похоже… — помолчав, добавил он.

— Думаю, не стоит быть столь категоричным, — неуверенно протянул я, но он меня перебил:

— А я решительно это утверждаю! Черт побери, я провел с ней почти весь день накануне. Она была в хорошем настроении и очень радовалась нашей поездке. Единственное, что ее тревожило, так это не слишком ли Джон увлечен своими экспериментами и не совершит ли он чего-нибудь чрезвычайного, например, не испробует ли на самом себе свои растворы. И знаете, что я думаю, Гастингс?

— Нет.

— Что это он повинен в ее смерти. Видимо, все время придирался к ней. Со мной она всегда была весела и довольна, он же убеждал ее в том, что она испортила ему его драгоценную карьеру (я ему покажу карьеру!), и это ее сломило. А нашему эскулапу — черт его побери! — хоть бы что. Глазом не моргнув, заявил мне, что отправляется в Африку. Нет, Гастингс, я бы совсем не удивился, если бы смерть Барбары была его рук делом.

— Вряд ли вы, конечно, в это верите, — оборвал его я.

— Конечно, не верю. Хотя бы потому, что ему не резон было травить ее этими бобами, ведь все знают, что он с ними работает. Думаю, он прибегнул бы к другому средству. Впрочем, я не единственный, кто подозревает Франклина. Есть еще одна особа, у кого он на подозрении…

— И что же это за особа? — спросил я сухо.

— Сестра Крейвен, — ответил Бойд Каррингтон, заговорщицки понизив голос.

— Что? — Меня его ответ чрезвычайно заинтриговал.

— Тише. Не надо громко. Да, именно сестра Крейвен. Конечно, она бойкая особа, но в уме ей не откажешь. Франклин ей не нравится — и никогда не нравился.

Я удивился — по-моему, сестре Крейвен не нравилась ее подопечная. И еще я подумал, что, наверное, ей немало известно о семейных отношениях Франклинов.

— Она сегодня ночует в поместье, — продолжал Бойд Каррингтон.

— Что? — я снова удивился, ведь сестра Крейвен уехала сразу же после похорон.

— Она остановилась в пансионе на одну ночь, с завтрашнего дня она приступает к работе на новом месте…

— Понятно.

Услышав о возвращении сестры, я непонятно почему почувствовал какое-то смутное беспокойство. Может быть, есть какая-то тайная причина для ее возвращения? По словам Бойда Каррингтона, Франклина она не любила.

Я старался успокоиться, но вдруг с неожиданной запальчивостью сказал:

— Она не имеет никакого права подозревать Франклина. Ведь в конце концов факт самоубийства подтвержден и ее свидетельскими показаниями. К тому же Пуаро видел, как миссис Франклин вышла из лаборатории с колбой в руке.

— При чем тут колба? — отрезал Бойд Каррингтон. — Женщины всегда носят с собой разные флаконы — с ароматическими солями, лосьонами для волос, лаком для ногтей. Ваша дочь только что тоже бегала с бутылочкой — но это же не значит, что она задумала покончить с собой, не так ли? Так что, все это чепуха!

Он внезапно замолчал, потому что к нам подошел Аллертон. В тот же момент — очень кстати — в весьма мелодраматическом стиле, послышался глухой раскат грома, и я снова подумал, что Аллертон определенно создан природой на роль негодяя. Однако Аллертона не было в «Стайлзе» в ту ночь, когда умерла Барбара Франклин. И, кроме того, у него вообще не могло быть мотива для подобного убийства.

Но ведь у «Икс» тоже никогда не бывает мотивов. Этим-то он и силен. Только это и мешает нам установить, кто он, хотя в любой момент нас может озарить луч прозрения.

Здесь я должен упомянуть следующее: никогда не сомневался в том, что именно Пуаро одержит победу. По моему мнению, в борьбе с «Икс» Пуаро не мог не победить. Несмотря на его слабое здоровье, я верил, что из двух противников он сильнейший. Понимаете, я привык за время нашего знакомства к тому, что победителем в схватке с преступником всегда оказывается Пуаро.

Однако настал момент, когда я впервые в нем усомнился, и сомнение заронил сам Пуаро.

Направляясь вниз, к обеду, я завернул к нему. Не помню сейчас точно, что послужило причиной, но он внезапно употребил в разговоре выражение «если со мной что-нибудь случится».

Я решительно возразил: ничего не случится. Потому что этого просто не может быть.

— Еп Ыеп, значит, вы невнимательно слушали доктора Франклина.

— Франклин ничего не знает наверняка. Вы достаточно крепки и проживете еще много лет, Пуаро.

— Это возможно, друг мой, хотя в высшей степени сомнительно. Но я говорю об этом не просто так. Хотя мне и осталось жить не так много, все же поболее, чем этого хотелось бы мистеру «Икс».

— Что?

Очевидно, лицо мое вполне отразило потрясение, которое я испытывал. Пуаро утвердительно кивнул:

— Да, это в самом деле так, Гастингс. Ведь «Икс», в конце концов, умен. Очень умен. И он не может не понимать, что мое устранение, даже если оно предварит естественную смерть всего на несколько дней, будет для него весьма ощутимым преимуществом.

— Но тогда — что же будет… потом? — спросил я в смятении.

— Когда убивают полковника, mon ami, командование берет на себя ближайший по званию. Тогда наше дело продолжите вы.

— Но как же я смогу? Я блуждаю в потемках относительно обстоятельств дела.

— Я предусмотрел это. Если со мной что-нибудь случится, друг мой, вы найдете вот здесь, — и он похлопал рукой по запертой шкатулке с бумагами, — все необходимые «ключи». Как видите, я постарался предупредить малейшую случайность.

— Что толку махать кулаками после драки. Расскажите мне сейчас все, что мне следует знать.

— Нет, друг мой. Вам неизвестно то, о чем знаю я, и это важное преимущество.

— Вы оставили мне подробное описание всего происходящего?

— Разумеется, нет. Им мог бы завладеть «Икс».

— Тогда что же вы оставили?

— Своего рода подсказки. Для «Икс» они совершенно бессмысленны, не сомневайтесь, но вам они помогут установить истину.

— А я совсем в этом не уверен. Ну зачем вам нужны все эти извилистые пути, Пуаро? Вы любите все максимально усложнять… Вы всегда все усложняли!

— А теперь это превратилось в некую манию, не так ли? Вы это хотели сказать? Возможно. Но будьте уверены, оставленные «ключи» выведут вас на верную дорогу.

Он помолчал, а затем добавил:

— И, может быть, тогда вы пожалеете, что связали себя с этим делом. И скажете: «Опустите занавес».

Его слова прозвучали так, что я снова вдруг ощутил страх. Казалось, где-то там, за горизонтом, таится нечто дикое, страшное и непонятное, чего я не хотел бы видеть, о чем мне было бы невыносимо знать. Нечто такое, что в глубине души мне уже ведомо.

Я отогнал от себя это наваждение и спустился к обеду.

Обед прошел в довольно веселой и непринужденной атмосфере. Миссис Латтрелл тоже присутствовала. Она была в ударе, из нее так и била ее несколько наигранная ирландская жизнерадостность. И Франклина я еще никогда не видел таким оживленным и веселым. Впервые сестра Крейвен надела не форму, а затейливое платье, напоминающее одеяние мусульманок. Она сбросила с себя профессиональную сдержанность и казалась очень привлекательной.

После обеда миссис Латтрелл предложила партию в бридж, но в результате было сыграно несколько партий в покер и пикет. Примерно в половине десятого Нортон сказал, что пойдет навестить Пуаро.

— Хорошая мысль, — одобрил Бойд Каррингтон. — К сожалению, в последнее время он неважно себя чувствует. Я тоже хотел бы пойти с вами.

Действовать надо было незамедлительно.

— Послушайте, — вмешался я, — не обессудьте, но он слишком слаб, чтобы беседовать с двоими сразу… Он очень быстро утомляется.

Нортон понял намек и сразу подхватил:

— Я только хочу передать ему книгу о птицах. Он просил почитать.

— Ну что ж, хорошо, — ответил Бойд Каррингтон, — но вы вернетесь, Гастингс?

— Да.

И мы с Нортоном ушли.

Пуаро нас ждал. Немного с ним поговорив, я опять сошел вниз, и мы начали играть в карты.

Мне показалось, что Бойду Каррингтону не нравится беззаботная атмосфера, царившая в тот вечер в «Стайлзе». Наверное, он считал, что все слишком быстро забыли о недавней трагедии. Он пребывал в рассеянности, часто забывал, чей ход, наконец извинился, сказал, что больше играть не может, подошел к окну и открыл его. В отдалении глухо рокотал гром. Приближалась гроза. Он закрыл окно, вернулся к столу, постоял пару минут, наблюдая за игрой, а потом удалился.

Без четверти одиннадцать я лег в постель. К Пуаро не зашел. Он мог уже спать. Более того, мне не хотелось думать о «Стайлзе» и проблемах, с ним связанных. Я хотел уснуть — уснуть и забыться.

Только я задремал, меня разбудил какой-то звук. Мне показалось, что это стук в дверь. «Войдите», — крикнул я, но ответа не последовало. Я включил свет, встал, выглянул в коридор и увидел, как Нортон выходит из ванной и направляется к себе в комнату. На нем был клетчатый халат отвратительной расцветки, волосы стояли дыбом — как обычно. Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, и я услышал, как ключ повернули в замке.

В небе погрохмыхивало — надвигалась гроза.

Я снова лег с неприятным ощущением от звука поворачивающегося в замке ключа. Он наводил на мысли о разных зловещих вариантах. Интересно, Нортон всегда запирается на ночь? Или так посоветовал ему делать Пуаро? И с внезапным беспокойством я вспомнил о таинственном исчезновении ключа от комнаты Пуаро.