— И посмотреть, — докончил Пуаро. — Как поступал ваш мистер Асквит[161] во время позапрошлой войны. Вот этого, mon cher, мы как раз делать не должны. Заметьте, я не утверждаю, что мы достигнем цели, ибо, как я уже говорил раньше, когда преступник замыслил убийство, сорвать его планы очень нелегко. Но, по крайней мере, попытаться можно. Представьте себе, Гастингс, что вы играете в бридж и можете видеть все карты. Все, что от вас требуется, — предсказать результат сдачи.

Я покачал головой.

— Бесполезно, Пуаро. Ничего на ум не приходит. Вот если бы я знал, кто такой «Икс»…

Пуаро снова принялся кричать. Да так громко, что из соседней комнаты прибежал до смерти перепуганный Кертис. Пуаро отослал его прочь, и когда тот удалился, мой друг заговорил более сдержанно.

— Послушайте, Гастингс, не прикидывайтесь, на самом деле вы вовсе не так глупы. Вы ведь внимательно прочли то, что я вам дал. Вы не знаете, кто такой «Икс», но вам понятно, как он совершает преступления.

— Да, понятно.

— Ну конечно. Ваша беда в том, что у вас ленивый ум. Вы забавляетесь, гадаете на кофейной гуще, и это вам нравится. А пошевелить мозгами — не нравится. Что главное в том методе, которым пользуется «Икс»? Разве не то, что его преступные деяния носят абсолютно законченный характер? То есть имеются мотив преступления, возможность его реализации, средства и, последнее и наиболее важное, есть потенциальный виновный, готовый кандидат на скамью подсудимых.

Я сразу схватил суть дела. Как же я был недальновиден, что раньше не догадался.

— Понял, — сказал я. — Надо искать того, кто… кто отвечает всем этим требованиям, то есть потенциальную жертву.

Пуаро вздохнул и откинулся в кресле…

— Enfin![162] Как я устал. Пришлите ко мне Кертиса. Теперь вы поняли, что нужно делать. Вы энергичны, можете бывать где заблагорассудится, разговаривать, незаметно за всеми следить…

Я хотел было с негодованием отвергнуть последнее предложение, но удержался. Наши с Пуаро взгляды на этот вопрос всегда резко расходились.

— Слушайте, о чем они говорят, колени у вас еще гнутся, можете на них стать и посмотреть в замочную скважину…

— Не буду смотреть в замочную скважину! — с жаром перебил я.

Пуаро закрыл глаза.

— Хорошо. Не смотрите в замочную скважину. Оставайтесь истинным англичанином, джентльменом, и пусть совершится убийство. Не имеет значения. У англичанина на первом месте честь. Она важнее чьей-то жизни. Bien! Мне все понятно.

— Но, черт возьми, Пуаро…

— Пошлите ко мне Кертиса, — сухо сказал он. — И ступайте. Вы упрямы и глупы, лучше бы на вашем месте был кто-нибудь другой, кому я мог бы довериться, но, видимо, придется мириться с вами и вашими абсурдными понятиями о честной игре. Если уж не можете использовать серые клеточки — их у вас нет, — то используйте хотя бы глаза, уши и нос в той мере, разумеется, в какой это допускается кодексом чести.

На следующий день я отважился обсудить с Пуаро одну мысль, которая уже не раз приходила мне на ум. Отважиться-то я отважился, но сомнения меня все-таки мучили, ибо никогда не знаешь, как поведет себя Пуаро.

— Послушайте, мой друг, звезд я с неба не хватаю, это ясно. Вы говорите, что я не очень умен, и в известном смысле это правда. И я уже совсем не тот, что был раньше. С тех пор, как Синдерс умерла…

Я осекся. Пуаро сочувственно вздохнул.

— Однако здесь есть человек, который мог бы нам помочь, как раз такой нам и нужен. Интеллект, воображение, находчивость, жизненный опыт — все при нем. К тому же он привык принимать решения. Я говорю о Бойде Каррингтоне. Мой друг, этот человек нам необходим. Доверьтесь ему. Расскажите ему все как есть.

— Ни за что, — отрезал Пуаро.

— Но почему? Не станете же вы отрицать, что он умен. Гораздо умнее меня.

— Ну, это не показатель ума, — с убийственной иронией сказал Пуаро. — Гастингс, выбросьте из головы эту мысль. Мы не будем доверяться никому. Это решено. Поймите, я запрещаю вам говорить об этом деле.

— Хорошо, раз вы так считаете, но все-таки Бойд Каррингтон…

— Кто он такой этот ваш Бойд Каррингтон! Почему вы так им одержимы? Что он из себя представляет? Как же, знаменитость! Напыщен и самодоволен, ведь все его величают «ваша светлость». Да, обаятелен, хорошо держится. Но нет в нем ничего замечательного, в этом вашем Бойде Каррингтоне. Повторяется, все время рассказывает одно и то же. У него совсем плохо с памятью: он вам поведает то, что от вас же и услышал. Выдающиеся способности, говорите? С чего вы это взяли?.. Пустомеля, скучнейшая личность, enfin, чванливое ничтожество!

— Ох! — невольно воскликнул я. У меня будто глаза открылись.

Память у Бойда Каррингтона и правда была скверная. Он действительно совершил оплошность, которая, как я сейчас понял, до крайности раздосадовала Пуаро. Как-то мой друг рассказал ему один случай, произошедший с ним, когда он служил в бельгийской полиции. И вот спустя пару Дней сидим мы в саду и вдруг Бойд Каррингтон рассказывает нам с Пуаро эту же самую историю, предварив ее словами: «Помнится, начальник парижской Сюртэ[163] однажды мне поведал…»

Теперь я осознал, как был уязвлен Пуаро.

Из деликатности я больше не стал распространяться на эту тему и вскоре удалился.

3

Спустившись вниз, я побрел в сад. Вокруг не было ни души. Прогулявшись по роще, я вышел к поросшему травой холму, на котором возвышалось что-то вроде сильно обветшавшего павильона. Я сел, закурил трубку и принялся размышлять.

У кого здесь, в «Стайлзе», есть явный мотив для убийства или хотя бы намек на мотив?

Исключим из «списка претендентов» полковника Латтрелла, который, думаю, едва ли поднимет руку на свою жену, скажем, в разгаре роббера, хотя такой шаг был бы вполне оправдан. Я не представляю, кого бы можно было взять на подозрение…

Беда в том, что я слишком мало знал обо всех этих людях. О Нортоне, например, или о мисс Коул. Из-за чего обычно совершаются убийства? Деньги? Из всей здешней компании, по-моему, богат один только Бойд Каррингтон. Кто ему наследует в случае его смерти? Кто-нибудь из обитателей «Стайлза»? Вряд ли, но все же тут есть над чем подумать. Что если он завещал все свое состояние на научно-исследовательские цели и попечителем сделал доктора Франклина? А если учесть этакое милое желание этого ученого энтузиаста уничтожить восемьдесят процентов человечества, то вот вам и убийственный аргумент против этого рыжеволосого умника. А может быть, Нортон или мисс Коул — дальние родственники Каррингтона и автоматически наследуют его состояние? Притянуто за уши, но допустимо. И полковник Латтрелл, старый друг, тоже мог бы фигурировать в завещании. Итак, кажется, что касается денег, я все исчерпал. Рассмотрим более романтические мотивы. Начнем с Франклинов. Миссис Франклин страдает тяжким заболеванием. А что если ее чем-то травят — постепенно, небольшими дозами, тогда в случае ее смерти вина падет на ее мужа. Он как врач имеет, безусловно, и возможности и средства. А мотив? Противный страх кольнул мне душу, когда я подумал, что в этой истории может быть замешана Джудит. Мне-то отлично известно, что у них с доктором исключительно деловые отношения, но как быть с общественным мнением? Джудит очень красивая молодая девушка. Сколько преступлений совершается ради хорошеньких ассистенток и секретарш! Эта версия привела меня в смятение.

Теперь Аллертон. Существует ли причина, по которой с ним могут захотеть разделаться? Если уж свершится убийство, я бы предпочел, чтоб жертвой стал Аллертон. В этом случае найти мотив не представляет сложности. Мисс Коул, например, хоть и не первой молодости, но вполне привлекательна. Если они с Аллертоном были когда-то в близких отношениях, то ею могла направлять ревность, хотя, признаться, оснований для подобных предположений у меня не было. Кроме того, если «Икс» — это Аллертон…

Я нетерпеливо тряхнул головой. Это тупик. И тут мое Внимание привлекло шуршание шагов внизу по гравию. К павильону торопливо вышагивал Франклин, руки в карманах, голова втянута в плечи. Вид подавленный. Я был поражен: оказывается, если застать его врасплох, как сейчас, можно увидеть его совершенно несчастнейшее лицо…

Поглощенный своим открытием, я абсолютно ничего не слышал и, когда рядом раздался голос, непроизвольно вздрогнул. Вскочив на ноги, я увидел мисс Коул.

— Не заметил, как вы подошли, — виновато пояснил я.

Она разглядывала ветхий павильон.

— Чудная викторианская реликвия!

— Именно! Кажется, вот-вот рухнет. Садитесь, пожалуйста. Вот только сотру пыль со скамейки.

Удобный случай познакомиться с ней поближе, подумал я.

Смахивая паутину, я украдкой посмотрел на мисс Коул.

Возраст между тридцатью и сорока, худая, с тонким профилем и красивыми глазами. Держится настороженно, даже недоверчиво. Наверное, ей пришлось много страдать, вдруг мелькнуло у меня в голове, и она не ждет от жизни ничего хорошего. Мне захотелось побольше о ней узнать.

— Прошу, — сказал я, наведя носовым платком последний глянец, — сделал все, что мог.

— Благодарю вас. — Она улыбнулась мне и села. Я сел рядом. Скамья угрожающе заскрипела, но выдержала.

Мисс Коул сказала:

— Послушайте, о чем вы думали, когда я к вам подошла? У вас был отрешенный вид.

— Наблюдал за доктором Франклином, — медленно проговорил я.

— Да?

У меня не было оснований скрывать от нее свои впечатления.

— Поразительно, какое несчастное у него лицо.

— Ну разумеется, он несчастен. Как этого не понять! спокойно сказала она.

Я не мог скрыть удивления.

— Но… нет… не понимаю, — запинаясь возразил я. — Мне всегда казалось, что он весь в работе…