— Да все с ней в порядке, — равнодушно сказала Джудит. — Просто обожает, когда с ней носятся.

Все-таки какая черствая эта молодежь.

Глава 5

До этого я всего лишь раз встречался с миссис Франклин. Лет тридцати, с наружностью, я бы сказал, мадонны. Большие темные глаза, разделенные прямым пробором волосы, нежное удлиненное лицо. Очень стройная, с тонкой, прозрачной кожей.

Она лежала на кушетке, обложенная подушками, на ней был элегантный пеньюар в белых и блекло-голубых тонах.

Тут же сидели за кофе доктор Франклин и Бойд Каррингтон. Миссис Франклин с улыбкой протянула мне руку.

— Как я рада, капитан Гастингс, что вы приехали. И для Джудит это тоже хорошо. Девочка так много работает.

— И очень этим довольна, — сказал я, пожимая маленькую хрупкую ручку.

Барбара Франклин вздохнула:

— Счастливая! Я так ей завидую. По-моему, она не знает, что означает слово «болеть»… Как вы думаете? — обратилась она к сиделке. — Ах, я ведь вас не познакомила! Это сестра Крейвен, я в ней ужасно нуждаюсь. Не знаю, что бы без нее делала. Она ходит за мной, как за малым ребенком.

Сестра Крейвен — высокая приятная молодая женщина со свежим лицом и прекрасными рыжеватыми волосами. Пальцы у нее длинные и белые, совсем не похожие на руки больничных сиделок. Она неразговорчива, порой даже на вопросы не отвечает. Вот и сейчас промолчала, только голову наклонила.

— Понимаете, — продолжала миссис Франклин, — Джон совсем не щадит вашу бедную дочь. Он самый настоящий эксплуататор. Джон, ты ведь эксплуататор, правда?

Мистер Франклин стоял у окна и смотрел сквозь стекло, тихонько насвистывая и позвякивая мелочью в кармане. Когда жена к нему обратилась, он слегка вздрогнул.

— Что-что, Барбара?

— Говорю, что ты бессовестно загружаешь работой Джудит Гастингс. Теперь, когда капитан Гастингс приехал, мы с ним совместными усилиями положим этому конец.

По-моему, доктор Франклин не был мастером вести разговор в шутливом тоне. Он встрепенулся и вопросительно посмотрел на Джудит.

— Если я перегнул палку, вы должны мне сказать, — торопливо проговорил он.

— Они шутят, — сказала Джудит. — Кстати о работе — я хотела вас спросить о красителе для второго предметного стекла, знаете, о том, которое…

Он оживленно ее перебил.

— Да-да, конечно, если вы не против, давайте пойдем в лабораторию. Хотелось бы убедиться…

Продолжая говорить, они вышли из комнаты.

Барбара Франклин откинулась на подушки и обреченно вздохнула.

Сестра Крейвен вдруг бросила с нескрываемой досадой:

— Уж если кто и эксплуататор, так это мисс Гастингс!

Миссис Франклин снова вздохнула.

— Я слишком чувствую свою неполноценность, — едва слышно проговорила она. — Знаю, мне следует больше интересоваться работой Джона, но я просто не в силах. Видимо, у меня какой-то изъян…

Она осеклась — Бойд Каррингтон, стоявший у камина, громко фыркнул.

— Чепуха, Бэбс, — сказал он. — С тобой-то как раз все в порядке. Можешь не волноваться.

— Билл, дорогой, как же не волноваться. Я прихожу в отчаяние от себя самой. Ведь все это… вызывает у меня отвращение, и я ничего не могу с собой поделать. Эти морские свинки, эти крысы, эти… Брр! — Она передернулась. — Знаю, я просто глупая. Но меня от всего этого тошнит. Мне хочется думать о чем-то приятном, радостном — о птицах, о цветах, о резвящихся детях. Вы-то меня понимаете, Билл.

Он подошел к ней и взял ее умоляюще простертую к нему руку. Когда он склонился над нею, лицо у него стало совсем другое — нежное, ласковое. Это было поразительно — ведь обычно Бойд Каррингтон — воплощенная мужественность.

— Бэбс, ты совсем не изменилась, все та же семнадцатилетняя девочка, — сказал он. — Помнишь оранжерею у вас в саду, поилку для птичек, пальмы? — Бойд Каррингтон обернулся ко мне. — Мы с Барбарой старые друзья детства.

— Ну уж и «старые»! — возмутилась она.

— Ах, ну конечно же — ты моложе меня на пятнадцать лет. Я был уже юноша, а ты совсем кроха, и я с тобой играл… Таскал тебя на закорках. Потом вернулся, а ты превратилась в прелестную юную леди, только начала выезжать в свет, я тогда тоже внес лепту — обучил тебя играть в гольф. Помнишь?

— Ах, Билл, неужели ты думаешь, я могу забыть? Мои родители здесь жили, а Билл приезжал в Неттон к своему дяде, старому сэру Эверарду, — объяснила она мне.

— Там не дом, а мавзолей какой-то. Как был, так и остался, — сказал Бойд Каррингтон. — Порой я отчаиваюсь сделать из него сносное жилище.

— Ах, Билл, его можно превратить в чудо, настоящее чудо!

— Это правда, Бэбс, но у меня нет воображения, и в этом вся загвоздка. Ванные комнаты, удобные кресла — да, но больше я ничего не могу придумать. Тут нужна женщина.

— Я же говорила, что готова тебе помочь. В самом деле готова, я не шучу…

Сэр Уильям с сомнением посмотрел на сиделку.

— Если ты в состоянии, я бы тебя туда отвез. Что скажете, сестра?

— Думаю, сэр Уильям, это пошло бы на пользу миссис Франклин, если, конечно, она будет осторожна и не будет переутомляться.

— Договорились, — сказал Бойд Каррингтон. — А теперь тебе надо хорошенько выспаться, чтобы завтра быть в хорошей форме.

Пожелав миссис Франклин доброй ночи, мы вышли. Спускаясь по лестнице, Бойд Каррингтон с грустью заметил:

— Вы не представляете, до чего прелестна она была в семнадцать лет. Я тогда вернулся из Бирмы, вы знаете, моя жена там умерла… Признаюсь честно, я без памяти влюбился в Барбару. Года четыре спустя она вышла за Франклина. По-моему, их брак счастливым не назовешь. Наверное, это одна из причин, почему она болеет. Доктор не сумел ни понять, ни оценить ее. А она необыкновенно чувствительна. Мне кажется, ее недомогание — это от нервов… Расшевелить ее, развлечь, заинтересовать — и она станет другой, совсем другой. Но этого бездушного лекаря занимают только пробирки, бактерии и западноафриканские туземцы. — Бойд Каррингтон гневно фыркнул.

В его словах что-то есть, подумал я. Однако удивительно, что его привлекает такое болезненное создание, как миссис Франклин, хотя, конечно, и прелестное своей хрупкой кукольной красотой. Сам-то он так и пышет энергией и здоровьем, и, казалось бы, слабые, невротические натуры должны вызывать у него отторжение. Однако Барбара, видимо, и вправду была в юности совершенно обворожительной девушкой, а идеалисты, к которым я причислил бы и Бойда Каррингтона, с трудом хоронят свои былые чувства.

Внизу на нас набросилась миссис Латтрелл и предложила сыграть в бридж[150]. Я уклонился под предлогом того, что хочу навестить Пуаро.

Мой друг уже лежал в постели. Кертис убирал в комнате, но вскоре вышел, притворив за собой дверь.

— Черт бы вас побрал, Пуаро, — сказал я, — вас и вашу жуткую привычку делать из всего тайну. Я весь вечер пытался вычислить вашего «Икс».

— И, наверное, были очень distrait[151], — заметил мой друг. — Неужели никто не высказался по этому поводу и не спросил вас, в чем дело?

Я покраснел, вспомнив разговор с Джудит. Думаю, от Пуаро не укрылось мое замешательство. Его губы тронула коварная усмешка. Однако он только спросил:

— И к какому же выводу вы пришли?

— Если я окажусь прав, вы мне скажете?

— Нет, конечно.

Я впился в него взглядом.

— Мне пришло в голову, что Нортон…

В лице Пуаро не дрогнул ни один мускул.

— Нет, собственно, сказать мне нечего, — продолжал я. — Просто, по-моему, скорее он, чем кто-либо другой. И потом он… такой… неприметный. Мне представляется, что убийца, которого мы должны обезвредить, должен быть неприметным.

— Это правда. Но способов стать неприметным — больше, чем вы думаете.

— В каком смысле?

— Рассмотрим гипотетический случай: за неделю — другую до убийства сюда без какой-либо определенной цели является незнакомец зловещего вида; естественно, он обращает на себя всеобщее внимание. Но никто на него и не взглянет, если он будет серенькой личностью, поглощенной каким-нибудь безобидным занятием вроде рыбной ловли.

— Или наблюдением за птицами, — вставил я. — Ну так я об этом и говорю.

— А с другой стороны, — продолжал Пуаро, — наверное, еще лучше, если о будущем убийце известно, что он, скажем, мясник. В дальнейшем это дало бы ему большие преимущества — разве кто-нибудь обратит внимание на пятна крови на его одежде!

— Пуаро, вы шутите. Еще как обратит, если ваш мясник с кем-то, скажем, с булочником, поссорится.

— Да, если мясник стал мясником только ради того, чтобы иметь возможность убить булочника. Мой друг, всегда надо действовать с оглядкой на прошлое.

Я сверлил Пуаро глазами, стараясь угадать, не кроется ли в этих словах какой-то намек. Если так, то, наверное, они указывают на полковника Латтрелла. Может, он специально открыл гостиницу, чтобы у него был удобный случай убить кого-то из постояльцев.

Пуаро добродушно покачал головой и сказал:

— На моем лице вы все равно не увидите ответа.

— Пуаро, вы и в самом деле сведете меня с ума, — со вздохом сказал я. — У меня на подозрении не один Нортон. Что скажете об Аллертоне?

— Он вам не нравится? — с безразличным видом поинтересовался Пуаро.

— Не нравится.

— По-вашему, он пренеприятный субъект, правда?

— Совершенно верно. Разве вы не согласны?

— Согласен. Из тех, — с расстановкой проговорил Пуаро, — кто очень нравится женщинам.

Я презрительно фыркнул.

— Неужели женщины так глупы?! Что они находят в подобных типах?

— Кто знает? Всегда так было. Mauvais sujets[152] неизменно привлекают женщин.