— Вы хотите сказать, сейчас возникла очередная проблема?

— Ну, разумеется. Я же говорю, они есть всегда.

— И какая?

— А вот этого я не знаю, — ответил полковник Пайкэвей. — Но ко мне приходят и задают вопросы, а поскольку я знаю далеко не все, приходится выяснять остальное, восстанавливать события давно забытого прошлого и стараться представить, кто за всем этим мог стоять и кому нужно было все сохранить в тайне. В свое время вы с женой славно поработали. А сейчас решили вспомнить старое?

— Даже не знаю, — выдавил Томми. — Если… Выдумаете, мы действительно еще на что-то способны? Все-таки годы…

— Ну, на мой взгляд, здоровье у вас получше, чем у многих ваших сверстников. Да вы еще молодым фору дадите. А у вашей жены так просто нюх на подобного рода дела. Она прирожденная ищейка!

Томми не сдержал улыбки.

— И что же нам нужно делать? — спросил он. — Я, конечно, сделаю все что смогу… но есть сомнения… Я совсем не уверен, что смогу сейчас многое… Тем более, что никаких конкретных предложений нам не поступало.

— И вряд ли поступит, — полковник Пайкэвей с удовольствием затянулся очередной сигаретой. — Во всяком случае, не от меня. Думаю, Робинсон также ничего вам не сказал. Толстяк умеет держать язык за зубами. Поэтому я вкратце обрисую вам ситуацию. Вы же знаете, что творится в мире. Мошенничество, корыстолюбие, нигилизм молодежи, культ насилия, террор, наконец, — почти как во времена Гитлера. Полный набор. И все так переплетено и запутано, что разобраться в этом нет никакой возможности. Общий рынок… Нет, штука, конечно, хорошая, спору нет, без него сейчас никуда, но только не в нынешнем же его виде. Европа должна стать единой по-настоящему, а не на бумаге. Нам нужен союз стран, живущих по законам цивилизованного общества. Однако, если этого нет и если что-то идет не так как хотелось бы, этому обязательно должна быть причина. А если есть причина, необходимо найти ее истоки, корни, так сказать. И в этом отношении нашему желтокожему слону просто цены нет — от него ничего не укроется.

— Вы о мистере Робинсоне?

— О ком же еще? Между прочим, недавно ему хотели присвоить титул пэра[101], так он и слышать об этом не захотел. Он, видите ли, слишком занят. Вы, кстати, имеете представление, чем?

— Полагаю, — сказал Томми, — деньгами.

— Верно. В деньгах он разбирается от и до. Знает, не только откуда они берутся, но и — что особенно интересно — куда исчезают, а также кто стоит за каждым банком и крупным промышленным монстром. И, поскольку все в этом мире завязано на деньгах, ему волей-неволей приходится вникать во все. Поэтому он прекрасно осведомлен об истинных виновниках тех или иных событий, знает всех, кто причастен к торговле наркотиками, знает всех наркодельцов в частности и рынок оборота наркотиков в целом. И еще он прекрасно разбирается в психологии нынешних олигархов. Ему лучше других известно, что владельцев больших состояний уже не радуют ни дома, ни «роллс-ройсы»[102] — им нужно только одно: чтобы их капитал прирастал до бесконечности, несмотря на огромный разрыв между бедными и богатыми, все возрастающее число обездоленных и угрозу социального взрыва… Согласен, всеобщее равенство ни к чему, а вот хоть какая-то социальная справедливость совсем бы не помешала. Миру нужно, чтобы сильные помогали слабым, богатые — бедным, и чтобы каждый хороший и честный человек мог уважать себя хотя бы на одном этом основании, — полковник стряхнул пепел с сигареты. — Финансы! Все так или иначе упирается в финансы: в то, где крутятся деньги, как они крутятся, куда уходят и на какие цели. Так вот… В свое время известные люди, имевшие много власти и не лишенные мозгов, проводили кое-какие секретные операции с привлечением весьма больших капиталов. Но было это очень давно, а мы узнали совсем недавно. Так вот, нужно выяснить, кто сейчас за всем этим стоит. В то время «Ласточкино гнездо» было чем-то вроде их штаба. А позднее в Холлоукее происходили и еще кое-какие вещи. Слыхали про некоего Джонатана Кейна?

— Имя знакомое, — не слишком уверенно ответил Томми. — Вот только никак не вспомню…

— Сначала им восхищались — я имею в виду, до того, как поняли, что такое нацизм и кто такой Гитлер. В те времена было очень много проблем, а нацизм предлагал удивительно простой рецепт их решения, всех сразу. Так вот… У Джонатана Кейна было почти все: многочисленные сторонники, и не только среди молодежи, были планы и возможность эти планы осуществить, а кроме того, были определенного рода сведения об очень влиятельных людях. Ну, вы понимаете…

Шантаж. И как раз сегодня нам крайне важно знать, кого он шантажировал и — главное — что сталось с его сторонниками. Они могут занимать важные посты, и, скорее всего, у них есть какие-то планы. Как вы понимаете, Бирсфорд, информация на этот счет очень для нас важна…

Томми кивнул.

— Я говорю не совсем определенно, так как не знаю всех подробностей. Хотя на самом деле их, наверное, не знает никто. Мы многое видели в своей жизни: войны, смуты, авторитарные режимы — и поэтому думаем, что знаем все. Но вот иногда я задаю себе вопрос: а что мы, собственно, знаем, например, о бактериологическом оружии, отравляющих веществах, о новых видах атомного оружия? У них ведь тоже были свои секреты, у них были свои химики, свои вирусологи, были и свои военные лаборатории. А вдруг те результаты, которых они достигли, никуда не исчезли, вдруг они мирно хранятся у верных людей или у их детей, вдруг они все еще пылятся в банковских или адвокатских сейфах или у прочих юридических лиц… Конечно же, большинство этих секретов безнадежно устарело, но где гарантия, что хотя бы немногие из них актуальны и по сей день и ждут не дождутся своего часа… — полковник Пайковэй распечатал пачку сигарет и закурил, переводя дух.

Томми, одуревший от значимости выпавшей на их с Таппенс долю миссии — или от клубов табачного дыма — только кивал и слушал.

— Похоже, в самом начале века планировалось нечто грандиозное, так и не осуществившееся, но до сих пор пребывающее в некоем анабиозе. Иногда полезно оглядываться назад. Только подумайте, уже в средние века люди стремились летать и располагали кое-какими соображениями на сей счет. Да что средние века! У древних египтян, между прочим, были весьма оригинальные идеи, и я не берусь гадать, по какому пути пошло бы сейчас человечество, воплотись они в жизнь. Ну да ладно, не будем отвлекаться… Так вот… Некоторые из этих сподвижничков или деток просто не понимают, чем они, собственно, владеют, другие, так и не осознав, все уже давно уничтожили. Но все исчезнуть не может — и нам обязательно нужно отыскать те, что еще остались. В мире ох как не спокойно… Даже в относительно благополучных странах. И эти материалы могут попасть совершенно не в те руки. Попасть в конце концов к человеку, у которого хватит и ума, и средств, чтобы развить и реализовать их. И тогда может произойти все что угодно. Недавно, например, мы пришли к выводу, что появление некоторых штаммов бактерий невозможно объяснить иначе, как результатом определенных разработок, в свое время оставшихся без внимания. И рот кто-то, в чьи руки попали эти разработки, смог на их основе создать нечто совсем зловещее… Сейчас стало даже возможным вторгаться в психику человека, превращать его в монстра. И все ради одного — ради «желтого тельца» и всего, что из этого вытекает. Ради власти, благ и весьма сомнительных удовольствий. Ну-с, мой юный друг, что вы на это скажете?

— Мрачноватая перспектива, — закашлявшись, проговорил Томми.

— Еще бы! Надеюсь, вы не думаете, что я просто пытаюсь вас запугать? — рассмеялся полковник.

— Нет, сэр, — ответил Томми. — Нисколько не сомневаюсь, что это от вашей информированности. Вы всегда были — и остаетесь — в курсе всех событий.

— Да уж. И до сих пор я остаюсь востребованным… Правда, такие крупные дела сейчас встречаются все реже и реже. Последний раз ко мне обращались за помощью во время той франкфуртской истории. Тогда нам удалось предотвратить опасность. Мы добрались до человека, который за всем этим стоял. За сегодняшними событиями тоже кто-то стоит, и, скорее всего, не один. Собственно говоря, мы даже знаем приблизительно кто, а если и ошибаемся, то вряд ли сильно.

— Понятно, — проговорил Томми. — И все же возникает очень много вопросов.

— Вот как? И вам это не кажется чепухой? Нелепыми фантазиями?

— Я всегда верил, что жизнь невероятнее самых нелепых фантазий, — сказал Томми. — Слишком уж часто за свою жизнь я видел, как самые поразительные и немыслимые вещи оказывались вдруг реальностью. Но вы не забываете, что я не профессионал? Мне не хватает определенных знаний, опыта… Да много чего не хватает.

— Вы человек, которому всегда удавалось выяснять истину, — возразил полковник Пайкэвей. — Вам и вашей жене. У нее просто нюх на такие вещи. А уж любопытства на троих хватит. Женщинам вообще лучше удается распутывать такие истории… Пока молоды и красивы, они делают это, как Далила[103]. А состарившись… знаете, у меня была двоюродная бабка… так вот, не существовало такого секрета, в который она не сунула бы свой длинный нос и не выяснила всю подноготную. В общем, так… Финансовой стороной занимается Робинсон. Он следит, откуда, куда и на какие цели идут деньги. Он словно врач держит руку на пульсе всех финансовых операций. Остальным занимаетесь вы с супругой. Вы оказались в нужном месте и в нужное время — причем, совершенно случайно… Поэтому вы вне подозрений — обычная пожилая супружеская пара… пенсионеры… Нашли себе, наконец, тихое пристанище, где намерены в тишине и покое провести остаток дней. Побольше общайтесь с соседями и всегда будьте начеку. Особенно берите на заметку россказни о старых добрых временах — и о недобрых тоже.

— Там у нас поговаривают о каком-то давнем скандале на флоте и чертежах какой-то подводной лодки, — сказал Томми. — Правда, ничего конкретного.