Инспектор Ласт появился рано — в половине десятого. Вместе с ним прибыли инспектор Праймер из полицейского управления и главный констебль графства. Последний, впрочем, долго задерживаться не стал. Зато инспектору Праймеру, служившему по сыскной части, было поручено расследовать дело об убийстве Лили Кимбл и все связанные с ним обстоятельства.

Инспектор Праймер производил обманчивое впечатление человека мягкого и уступчивого и говорил приветливым, извиняющимся тоном. Так, извиняющимся тоном, он и спросил у Гвенды, не будет ли она возражать, если его ребята немного покопаются в саду. Можно было подумать, что речь идет об укреплении здоровья «его ребят», а не об эксгумации трупа, пролежавшего в земле восемнадцать лет.

— Думаю, — вмешался в разговор Джайлз, — мы могли бы подсказать вам, где искать.

И он поведал инспектору о загадочных перемещениях лестницы на лужайку, после чего вывел его на террасу и показал все на месте.

Оглядев зарешеченное угловое окно на втором этаже, инспектор спросил:

— Это, вероятно, и есть детская?

Джайлз подтвердил энергичным кивком головы наряду с утвердительным ответом.

После чего двое «ребят» с лопатами отправились в сад, а инспектор Праймер в сопровождении Джайлза вернулся в гостиную, и Джайлз, опережая расспросы инспектора, сказал:

— Полагаю, инспектор, сначала вам следует выслушать то, чего моя жена до сих пор не рассказывала никому, кроме меня и… и еще одного человека.

Приветливый, но непонятным образом подчиняющий себе взгляд инспектора Праймера обратился на Гвенду. Казалось, инспектор что-то взвешивает в уме. Вероятно, решал, можно ли ей доверять или перед ним обычная болтушка. Так, во всяком случае, подумала Гвенда и, смутившись, в конце концов начала с оправданий:

— Конечно, может это только игра воображения, и, наверное, так оно и есть — но уж очень похоже на правду…

— Ничего, ничего, миссис Рид, — успокоил ее инспектор Праймер. — Расскажите-ка лучше обо всем по порядку.

И Гвенда рассказала. И о том, как дом, увиденный впервые, показался ей смутно знакомым. И как она впоследствии узнала, что действительно жила тут в детстве. И про обои в детской, и про дверь из столовой в гостиную, и про неотвязное ощущение, что вот здесь должна быть лестница на лужайку.

Инспектор Праймер терпеливо кивал. Он ни разу не сказал, что детские воспоминания Гвенды его не особенно интересуют, однако Гвенду этот вопрос явно продолжал беспокоить.

Наконец, путаясь от волнения в словах, она перешла к самому главному — к тому, как во время спектакля она вдруг перенеслась в «Холмы» — она стояла на лестничной площадке и смотрела между столбиками перил на труп женщины, задушенной посреди прихожей.

— Лицо у нее было совсем синее, а волосы золотые… И я откуда-то знала, что ее зовут Хелен. Это казалось полной бессмыслицей — у меня ведь не было ни одной знакомой Хелен.

— Мы считаем… — начал Джайлз, но инспектор Праймер остановил его неожиданно властным движением руки.

— Пожалуйста, пусть миссис Рид расскажет мне все сама.

Гвенда продолжала краснеть и запинаться, инспектор Праймер ненавязчивыми, точно заданными вопросами помогал ее повествованию продвигаться вперед, и она даже не догадывалась, что за этой ненавязчивостью стоит отточенное мастерство прекрасного психолога.

— Так-так, значит, Вебстер? — задумчиво пробормотал он. — «Герцогиня Амальфи»? М-да… Обезьяньи лапы?..

— Ну, это-то ей, вероятнее всего, примерещилось, — откомментировал Джайлз.

— Прошу вас, мистер Рид.

— Могло и все остальное примерещиться, — сказала Гвенда.

— Ну, так уж и все, — возразил инспектор Праймер. — Ведь если в этом доме не была убита женщина, чем тогда объяснить смерть Лили Кимбл?

Замечание инспектора показалось Гвенде столь разумным — едва ли не утешительным, — что она продолжала гораздо увереннее.

— Причем задушил ее не муж, это совершенно точно. Даже доктор Пенроуз не верит, что мой отец мог это сделать. Он говорит, такие люди в принципе не способны на убийство. И доктор Кеннеди тоже считает, что не он. Понимаете, просто кому-то было нужно, чтобы все выглядело так, будто виноват мой отец. И мы, кажется, знаем, кому. Во всяком случае, есть два человека, один из которых…

— Гвенда, — опять вмешался Джайлз, — мы ничего не можем утверждать наверняка…

— Послушайте, мистер Рид, — сказал инспектор. — Вы бы не могли пойти в сад и взглянуть, как там продвигается дело у моих ребят. Скажите им, что это я вас прислал.

Джайлз подчинился, и инспектор — заперев за ним на всякий случай дверь — вернулся к разговору.

— Итак, миссис Рид, вы хотели поделиться со мной своими соображениями? Говорите, не стесняйтесь, прошу вас, — даже если собственные рассуждения кажутся вам не совсем последовательными.

И Гвенда выложила ему все, до чего они с Джайлзом сумели додуматься. Рассказав о шагах, предпринятых ими в поисках всех троих «мужчин в жизни Хелен», она довела повествование до вчерашнего дня, когда Фейну и Эффлику позвонил якобы Джайлз и срочно вызвал обоих в «Холмы».

— Но — вы же понимаете, инспектор, один из них вполне мог лгать?

— Понимаю, — совершенно обыденным тоном сказал инспектор. — Это одна из трудностей в нашей работе. Вы не представляете, сколько людей могут лгать… и сколько в действительности лгут, причем по причинам, о которых мы порой даже не догадываемся. А ведь бывает и так, что люди лгут, сами того не замечая.

— По-вашему, и я тоже? — упавшим голосом спросила Гвенда.

Инспектор улыбнулся.

— По-моему, миссис Рид, вы просто на редкость правдивый свидетель.

— И вы думаете, я правильно угадала, кто убийца?

— В нашем деле не угадывают, миссис Рид. В нашем деле проверяют, тщательно и досконально: кто где был, что он сам об этом говорит. Мы знаем, в какое время — плюс-минус десять минут — была вчера убита Лили Кимбл. От двух двадцати до двух сорока пяти. Любой из них мог убить ее, а уже после этого явиться к вам. Так что я, признаться, пока не понимаю, кому нужны были эти телефонные звонки. Во всяком случае, не этим двоим: использовать визит к вам в качестве алиби они все равно бы не смогли.

— Но вы все-таки выясните, чем они занимались в это время? От четырнадцати двадцати до четырнадцати сорока пяти? Вы зададите им этот вопрос, да?

Инспектор Праймер улыбнулся.

— Не волнуйтесь, миссис Рид, зададим, и выясним — в свое время. А торопить события мы не будем. Нужно сначала разобраться, что к чему.

Гвенде вдруг представилась долгая кропотливая работа, выполняемая без спешки и суеты, но все же неуклонно движущаяся к своему завершению…

— Да, понимаю, — окончательно устыдилась она. — Вы ведь профессионал. А мы с Джайлзом дилетанты. Мы, может, и попали где-то случайно в точку, а что дальше с этим делать, все равно не знаем.

— Похоже, так, миссис Рид, — еще раз улыбнулся инспектор.

Поднявшись с дивана, он отпер дверь на террасу и уже собирался переступить через порог, но вдруг застыл на месте. Как пойнтер в стойке, подумала Гвенда.

— Прошу прощения, миссис Рид. Эта дама в саду, случайно, не мисс Марпл?

Гвенда подошла к стеклянной двери. В дальнем углу сада мисс Марпл все еще вела безнадежную войну с повителью.

— Да, она самая. Она согласилась помочь нам привести в порядок сад.

— Ах, вот оно что, — усмехнулся инспектор. — Тогда понятно.

— Мисс Марпл — наш добрый ангел, — проговорила Гвенда несколько озадаченно.

— Видите ли, — сказал инспектор, отвечая на ее немой вопрос, — мисс Марпл — очень известная дама. Настолько известная, что главные констебли по меньшей мере трех графств ловят каждое ее слово. Кстати, мой шеф пока что не из их числа, но, я бы сказал, всему свое время. Так, значит, мисс Марпл внесла кое-какую лепту…

— Да, она высказала множество интересных мыслей, — подтвердила Гвенда.

— Не сомневаюсь. И интересная мысль насчет того, где лучше всего искать труп, — тоже ее?

— Она сказала, что мы наверняка и сами уже догадались, как убийца обошелся с телом. И правда, мы с Джайлзом диву дались: как это мы сразу не сообразили?

Инспектор, посмеиваясь, направился в дальний угол сада.

— Мисс Марпл, нас, кажется, официально не представляли друг другу, — сказал он, остановившись в конце садовой дорожки. — Но как-то раз мне показывал вас полковник Мелроуз[267]…

Мисс Марпл, разрумянившаяся от работы на свежем воздухе, выпрямилась. В одной руке она сжимала пучок длинной плетистой травы.

— Полковник Мелроуз? Как же, помню. Милейший человек и всегда был со мной так предупредителен — еще с тех пор…

— С тех пор, как церковного старосту застрелили в кабинете викария, — то есть с довольно-таки давних пор. Но вы как будто и после этого даром времени не теряли? Мне, например, рассказывали про историю с отравленным пером, которая случилась где-то близ Лимстока[268].

— О, вы столько обо мне знаете, инспектор…

— Праймер, сударыня. Насколько я понял, здесь тоже не обошлось без вашей помощи.

— Да, как видите, вожусь в саду, пытаюсь сделать, что в моих силах. Все так запущено, просто беда. Одна злодейка-повитель чего стоит. Знаете, какие у нее длинные корни, — говорила мисс Марпл, серьезно глядя на Праймера. — Тянутся далеко вниз, очень далеко, опутывают все, все под землей…

— Да, тут вы, безусловно, правы, — кивнул инспектор. — Далеко вниз… И далеко назад… Это убийство… Как-никак, восемнадцать лет.

— Да, восемнадцать лет — а может, и дальше, — продолжала мисс Марпл. — Конечно, под землей их не видно. Но знали бы вы, инспектор, какой вред они наносят цветам, только-только набирающим силу. Просто душат их…