— Ее убил кто-то другой, — сказала Гвенда.

— Но дитя мое, тогда чего ради Келвин уверял всех, что убийца он?

— Он и сам был в этом уверен. Увидел ее тело на кровати и решил, что задушил ее в припадке безумия, — могло ведь что-то быть в этом роде, как вы считаете?

Доктор Кеннеди угрюмо потер переносицу.

— Откуда я знаю? Я ведь не психиатр. Наверное, могло, если до этого он пережил сильное потрясение. Но кому, скажите на милость, понадобилось убивать Хелен?

— Мы полагаем, один из трех… — начала Гвенда.

— Господи, да каких трех? Никто, ни один человек не имел оснований желать ей смерти — разве что полоумный! Ведь у Хелен не было врагов, ее все, все любили!

Дошагав в очередной раз до письменного стола, он выдвинул ящик и принялся в нем копаться.

— На днях, когда я искал ее письма, мне встретилось вот это, — наконец сказал он, протягивая им пожелтелую фотокарточку.

Давнишний, судя по всему, снимок запечатлел милую долговязую девочку в школьной форме — гладко зачесанные волосы, лучистый взгляд, — а рядом с ней самого доктора, вполне узнаваемого, только гораздо моложе и счастливее теперешнего. Доктор Кеннеди держал в руках маленького лохматого терьерчика.

— В последнее время я много думаю о ней, — глухо проговорил он. — Столько лет почти не вспоминал, надеялся, что вот-вот забуду, а тут вы… Теперь все время только о ней и думаю. Да, это все из-за вас, — закончил он едва ли не обвиняющим тоном.

— Думаю, это из-за нее, — возразила ему Гвенда.

— То есть — что вы хотите сказать?

— Только то, что сказала. Я не смогу объяснить это словами, но — дело не в нас. Дело в самой Хелен.

Издалека донесся протяжный гудок локомотива. Доктор Кеннеди, а за ним и Риды вышли на террасу. Внизу, в долине, виднелся медленно удаляющийся дымок.

— Вот он, поезд, — кивнул Кеннеди.

— Подходит к станции?

— Нет, уже отходит. — Он помолчал. — Ну все, ждать осталось совсем немного, несколько минут, и она будет здесь.

Но минуты шли, а Лили Кимбл все не появлялась.

В Дилмуте Лили Кимбл вышла из вагона и по пешеходному мостику перебежала на соседнюю платформу, где уже ждали отправления два вагончика пригородного поезда. Пассажиров набралось немного, всего человек пять-шесть. В середине дня поезда вообще ходят пустые, а сегодня вдобавок в Хелчестере был базарный день.

Наконец, состав дернулся и, важно попыхивая, покатил по извилистой Вудлейской дороге. До конечной — Лонсбери-Бей — было еще три станции: Ньютон-Лонгфорд, Мэтчингс-Холт (откуда любители пикников пешком добираются до Вудлейского Становища) и Вудлей-Болтон.

Лили Кимбл смотрела в окно, но вместо буйной придорожной растительности перед глазами у нее маячил гостиный гарнитур с обивкой роскошного нефритового цвета…

Лили оказалась единственной пассажиркой, сошедшей с поезда на станции «Мэтчингс-Холт». Через малюсенький кассовый зал она выбралась на шоссе и, проворно дошагав до указателя «К Вудлейскому Становищу», свернула на пешеходную тропу.

Тропа, натоптанная любителями пикников, вела от шоссе круто вверх. С одной стороны от нее тянулся лес, с другой каменистый склон, поросший вереском и утесником.

Когда от ближнего дерева отделилась одинокая фигура, у Лили Кимбл чуть ноги не подкосились от неожиданности.

— Фу, как напугали, — воскликнула она, переводя дух. — Вот не чаяла вас тут увидеть!

— Удивлены? Сейчас еще больше удивитесь.

На тропинке в этот час не было ни души, и никто не услыхал ни крика, ни звуков борьбы. Крика, впрочем, и не было, а борьба длилась совсем недолго.

Лишь потревоженный лесной голубь вспорхнул с соседнего дерева.

3

— Интересно, куда она могла запропаститься? — Доктор Кеннеди не скрывал раздражения.

Стрелки на больших часах показывали без десяти пять.

— Может, заблудилась по дороге от станции до вашего дома?

— В письме я ей все четко объяснил. Да и где тут, в конце концов, можно заблудиться? От станции налево, потом первый поворот направо. Всего-то пять минут.

— Возможно, она передумала, — предположил Джайлз.

— Похоже на то.

— Или опоздала на поезд, — выдвинула еще одну версию Гвенда.

Доктор Кеннеди покачал головой.

— Скорее уж передумала, решила не приезжать. Может, муж не пустил — да мало ли что может быть. От этой деревенщины никогда не знаешь, чего ждать.

Еще немного помаршировав взад-вперед по комнате, он, наконец, снял телефонную трубку и набрал номер.

— Алло, станция? Говорит доктор Кеннеди из «Взгорья». Ко мне сегодня должны были приехать. Да, женщина средних лет, сельская жительница, я ожидал ее в шестнадцать тридцать пять. Никто не спрашивал, как до меня добраться? Как вы сказали? Понятно, спасибо.

Гвенда и Джайлз, стоявшие в двух шагах, тоже расслышали скучающий голос единственного служащего станции «Вудлей-Болтон».

— Нет, доктор, никаких посторонних женщин на шестнадцать тридцать пять нынче не было. Только свои: мистер Нарракоттс из «Лугов», Джонни Лаус да дочка старика Бенсона. И больше никого.

— Значит, передумала, — констатировал доктор Кеннеди. — Ну что ж, видно, придется нам чаевничать без нее. Схожу на кухню принесу чайник.

Вскоре он вернулся, и они втроем уселись за стол.

Доктор Кеннеди, видимо, уже немного приободрился.

— Ничего, — сказал он. — Ничего страшного. Непредвиденная заминка. Адрес ее у нас есть — так что поедем к ней сами.

Тут ему пришлось прерваться, потому что зазвонил телефон.

— Доктор Кеннеди?

— Слушаю вас.

— Говорит инспектор Ласт из Лонгфордского полицейского участка. Скажите, вы сегодня не ждали гостей? Некую Лили Кимбл… да, миссис Лили Кимбл?

— Совершенно верно. Ждал. Что там у нее случилось? Какие-то дорожные неприятности?..

— Да, неприятности, только… не совсем то, что вы, вероятно, подумали. Мы нашли ее труп. У нее с собой оказалось ваше письмо, поэтому я вам и звоню. Вас не затруднит приехать сейчас к нам в участок? В Лонгфорд. И как можно скорее.

— Выезжаю.

— Что ж, попробуем прояснить картину. — Инспектор Ласт перевел взгляд с доктора на супругов Ридов, вместе с ним прибывших в участок. Гвенда сидела с неестественно белым лицом, сцепив руки на коленях. — Насколько я понимаю, ваша гостья должна была приехать поездом, который выходит из Дилмута в шестнадцать ноль пять и останавливается на станции «Вудлей-Болтон» в шестнадцать тридцать пять?

Доктор Кеннеди молча кивнул.

Инспектор еще раз заглянул в письмо, найденное в сумочке убитой. Все было достаточно ясно.

«Уважаемая миссис Кимбл!

Буду рад дать Вам совет, о котором Вы просите, если только это окажется в моих силах. Адрес, как видите, у меня изменился, я давно уже уехал из Дилмута. Теперь, чтобы добраться до меня, Вам необходимо выехать из Кумблея поездом в 15.30, в Дилмуте пересесть на пригородный поезд, идущий до Лонсбери-Бея, и доехать на нем до станции „Вудлей-Болтон“, а тут уже до моего дома рукой подать: от станции сначала налево, потом первый поворот направо. Мой дом в конце улицы, по правую руку, на калитке — табличка с моей фамилией.

До встречи в четверг, Ваш Джеймс Кеннеди».

— А она не сообщала вам, что собирается приехать пораньше?

— Пораньше? Зачем? — пожал плечами Кеннеди.

— Зачем — не знаю, только из Кумблея она выехала не в пятнадцать тридцать, а в тринадцать тридцать, в Дилмуте успела на четырнадцать ноль пять и доехала, вместо Вудлей-Болтона, до Мэтчингс-Холта, то есть сошла на предыдущей станции.

— Господи, все на свете перепутала!

— Скажите, доктор, зачем она ехала к вам, ей нужна была консультация врача?

— Да нет, я уже несколько лет не практикую.

— Я так и думал. Вы хорошо знали покойную?

Кеннеди отрицательно покачал головой.

— Последние лет двадцать я с ней не встречался.

— А сейчас, когда увидели тело, — узнали?

От вопроса инспектора Гвенду бросило в дрожь, но Кеннеди — врач есть врач, трупом его не смутишь — отвечал совершенно бесстрастно.

— При данных обстоятельствах трудно быть совершенно уверенным. Ее ведь задушили — я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Тело нашли в лесочке близ тропы, ведущей на Вудлейское Становище, недалеко от станции. Случайно набрел один отдыхающий, он возвращался домой с пикника, где-то в пятнадцать пятьдесят. Наш эксперт считает, что смерть наступила между четырнадцатью пятнадцатью и пятнадцатью часами — видимо, вскоре после того, как миссис Кимбл сошла с поезда. До Мэтчингс-Холта, кстати, ехала она одна, больше на этой станции никто не выходил. Вопрос: почему она решила сойти именно здесь? Перепутала? Вряд ли. Тем более, что приехала она совсем другим поездом, на два часа раньше, чем договаривалась с вами, — хотя при себе у нее было ваше письмо. Полагаю, доктор, что в первую очередь нам следует выяснить, с какой именно целью она ехала к вам.

Доктор Кеннеди похлопал себя по карману и извлек оттуда письмо Лили Кимбл.

— Вот, взял на всякий случай. А вырезка из газеты в этом же конверте — объявление мистера и миссис Рид.

Инспектор Ласт внимательно изучил письмо Лили Кимбл и приложенное к нему объявление, после чего переключил свое внимание на растерянных Ридов.

— Желательно было бы услышать от вас более подробное объяснение. История, как я понимаю, давнишняя?

— Восемнадцатилетняя, — подтвердила Гвенда.

4

Рассказ был перемежен множеством отступлений и добавлений. Инспектор Ласт оказался прекрасным слушателем. Он позволил каждому из троих излагать события по-своему. Кеннеди ограничился сухим перечислением фактов, сбивчивая речь Гвенды была, пожалуй, не слишком последовательна, зато эмоциональна. Изложение Джайлза представляло наибольший интерес: он говорил внятно и по существу, не так скупо, как Кеннеди, и не так путано, как Гвенда. Времени на все это понадобилось немало.