– Спасибо... нет. Мне еще нужно позвонить.

– Ох уж эти банковские служащие, – Вейдман пожал руку Петтерсона. – Вечно вы заняты.

Петтерсон рассмеялся.

– Вы же знаете, как это бывает.

Вейдман придержал его.

– Как насчет того, чтобы пообедать со мной на будущей неделе? Я созвонюсь со своей девушкой, вы со своей.

– Нет вопросов!.. Большое спасибо за приглашение.

Вейдман взмахнул сигарой.

– Итак, на будущей неделе.

Петтерсон проследил за тем, как адвокат усаживался в свой сверкающий «кадиллак». Водитель предусмотрительно открыл перед ним дверь. Вейдман повернулся и еще раз махнул Петтерсону. Петтерсон понимал, что Вейдман знает о завещании, и это было главной причиной, по которой он пригласил его на обед на следующей неделе. Вейдман работал с дальним прицелом: как же, Петтерсон мог быть его будущим клиентом. Что ж, если не произойдет ничего плохого, так и будет.

Петтерсон пересек холл и подошел к лифту, который в это время работал в автоматическом режиме. Не было никаких оснований волноваться: старая леди давно спала.

Джо Хэндли, детектив отеля, как раз в это время находился в холле. Он отметил, что Петтерсон вновь вернулся в лифт, но, поскольку он знал, что банкир ужинал в обществе старой леди, он решил, что этот молодой человек что-нибудь забыл. Он равнодушно следил за показанием индикатора, пока лифт медленно поднимался с этажа на этаж. Неожиданно лифт остановился на девятнадцатом этаже. Детектив насторожился. Почему Петтерсон вышел именно на этом этаже? Вытащив записную книжку, Хэндли сделал соответствующую запись. Возможно, это был рядовой случай, но все же что-то здесь было не так. На этом этаже жили только четыре пожилые супружеские пары, и непонятно было, какое дело могло привести банковского служащего в 22.15. Время весьма и весьма позднее. Детектив вдруг вспомнил напутствие Лаусона, который советовал ему не совать нос в дела миссис Морели-Джонсон. Поэтому он ограничился лишь тем, что на всякий случай запомнил этот факт.

Поднимаясь в лифте, Петтерсон попытался взять себя в руки. Он знал, что все против него. Итак, придется вступить в торг. Как служащий банка он получал тридцать тысяч долларов в год. Чтобы заставить Шейлу молчать, придется платить ей не меньше пятисот долларов в месяц. Но будет ли она удовлетворена? Скорее всего, она предъявит совершенно иные требования. Как бы то ни было, придется пойти на все требования этой бестии, лишь бы сохранить за собой место.

Выйдя на девятнадцатом этаже, он прошел на служебную лестницу и, поднявшись, увидел открытую дверь. Он вошел в спальню Шейлы и закрыл за собой дверь.

Шейла сидела в небольшом кресле с раскрытой книгой на коленях. Она была одета в белую блузку и черную юбку. Именно в этой одежде она принимала гостей миссис Морели-Джонсон.

– Спасибо, что пришел, – сказала она низким, грудным голосом. – Присаживайся.

Петтерсон сел в соседнее кресло и выжидательно глянул на нее. Холодное выражение застыло в ее дымчато-голубых глазах. Эта женщина была для него загадкой, а загадки всегда беспокоили Петтерсона.

– Итак, ты прочел завещание? – сразу взяла быка за рога Шейла.

– Да, я прочел.

– Прекрасно. Как видишь, я сказала чистую правду.

– Да.

– Так ты хочешь получить эти деньги?

Они глянули друг на друга. Оба пытались придать лицу равнодушное выражение.

– Разумеется.

– Другого ответа я и не ожидала. Но ты можешь оказаться у разбитого корыта, не так ли? Придется их заработать.

«Бог мой! – подумал Петтерсон. – Настоящий профессионал! Ни одного лишнего слова».

– Что от меня требуется?

Некоторое время она изучающе молча смотрела на него.

– Требуется... что?

Глядя на ее ноги, Петтерсон постепенно успокоился.

– Твои условия, конечно, – он улыбнулся. – Надеюсь, ты понимаешь, что это шантаж, не так ли? А за шантаж можно схлопотать довольно продолжительное заключение в тюрьме, как ты сама знаешь.

Она кивнула.

– Да... я знаю. – Она махнула в сторону телефона, стоящего на ночном столике. – Позвони в полицию... сообщи им.

Снова они глянули друг другу в глаза.

– Ты непонятная женщина. О'кей, так каковы твои условия?

– Завещание у тебя?

– Да... Я должен его вернуть в нотариальный отдел банка завтра утром.

– Я хотела бы получить его.

Он удивленно уставился на нее.

– Ты хотела бы получить завещание? Но для чего оно тебе?

Шейла выдвинула ящик стола и вытащила сигарету. Петтерсон приподнялся, поднося ей огонек зажигалки. Совершенно случайно он коснулся ее руки, и словно электрический разряд пробежал по его телу. Он понял, что хочет эту женщину. Он поспешно сел на место.

– Может быть, тебе прокрутить магнитофонную запись? – спросила она. – Я совершенно случайно взяла магнитофон напрокат.

Петтерсон, все еще под впечатлением контакта с ее рукой, нерешительно качнул головой.

– Ни к чему, – он попытался взять себя в руки. – Я все понимаю. По теории, если я не выполню твоих требований – то есть того, что ты хочешь, – ты дашь прослушать запись старой леди, и тогда я потеряю работу в банке, а старая леди перепишет завещание... не так ли?

Она кивнула.

– Ты все правильно понял.

Петтерсон глянул на нее.

– Итак, ты хочешь получить завещание... и что еще?

– Ты дашь мне его?

– Возможно. Послушай, Шейла, ты поймала меня в капкан. Согласен. Верно и то, что я хотел бы получить деньги старой леди. Этот шанс мог бы изменить мою жизнь. Обстоятельства вынуждают меня согласиться с твоими требованиями. Но, может быть, будет лучше для нас обоих выложить карты на стол, и ты объяснишь мне, чего ты хочешь?

Шейла замолчала в нерешительности, но в этот момент дверь открылась и в спальню вошел Бромхид. На нем был темно-зеленый костюм, белая рубашка и коричневый галстук. Выглядел он как епископ, принимающий участие в важном заседании.

Петтерсон удивленно уставился на него, но в следующий момент немедленно уловил связь между этой парочкой. Бромхид не сказал еще ни единого слова, а Петтерсон уже знал, что он тоже связан с этим делом.

– Может быть, я объясню вам все получше, – сказал Бромхид, косо глянув на Шейлу. – Мы действительно должны ввести мистера Петтерсона во все детали дела.

– Да, – Шейла успокоилась.

Бромхид обошел кресло Петтерсона и уселся на кровать.

– Вы попросили нас выложить карты на стол. Я сделаю это. Вы прочитали завещание миссис Морели-Джонсон? Речь идет о нескольких миллионах долларов. С вашей помощью я предлагаю несколько изменить завещание и отписать ее племяннику полтора миллиона долларов. Ваша доля от этого, разумеется, не уменьшится даже на цент. Я действую, так сказать, в интересах племянника старой леди, который совершенно забыт в завещании. По моему мнению, люди, оставляющие огромные суммы на благотворительные цели, не должны забывать своих родственников.

Слушая спокойный голос Бромхида, Петтерсон тоже успокоился.

– Я и не знал, что у старой леди имеется племянник.

– Да... у нее есть племянник. Правда, нельзя сказать, что это добропорядочный парень. В свои годы он уже имел дела с полицией. Старая леди не симпатизирует ему, но он мне нравится. Шейле тоже. Вот мы и решили помочь ему, изменив кое-что в завещании старой леди.

Бромхид с добродушной улыбкой глянул на Петтерсона. Петтерсон ненадолго задумался, затем кивнул.

– Да. Но по всему видно, вы действуете не только из филантропических побуждений. – Он изучающе глянул на Бромхида. – Племянник получит все деньги?

– Разумеется, нет. Он поделится с нами, – менторским тоном произнес Бромхид.

– И что требуется от меня?

– В первую очередь от вас требуется содействие. Надеюсь, вы понимаете, что я не блефую? Когда дело касается таких денег, блеф очень опасен. Вы понимаете, что наш разговор опять же записывается на магнитофон. – Он глянул на Шейлу. – Ты довольна? Может, прокрутишь запись мистеру Петтерсону еще раз?

Шейла протянула руку и включила магнитофон. Петтерсон услышал свой голос, говорящий: «Я, Кристофер Петтерсон, благодарю Шейлу Олдхилл...» и тому подобное. Особенно то, что касалось старой леди.

Он слушал это, понимая, что попал в ловушку и должен выполнить все требования этих негодяев. Если старая леди услышит это... Он моментально потеряет работу... а уж сто тысяч долларов годового дохода ему не видать, как своих ушей!

– Впечатляет, не так ли? – спокойно сказал Бромхид. – Чистая запись, не правда ли? У меня имеется еще и пара копий.

Петтерсон открыл золотой портсигар, выбрал сигарету и прикурил золотой зажигалкой.

– Я еще раз спрашиваю, чего вы хотите от меня?

– Первое, что мне нужно, это получить завещание.

– Вы можете получить его, но я не понимаю, для чего оно вам нужно. Неужели вы надеетесь подделать ее подпись?

Бромхид кивнул.

– Именно это я и намереваюсь сделать.

– Не кажется ли вам, что вы чересчур самоуверенны, – терпеливо сказал Петтерсон. – Но Вейдман, ее адвокат, не так глуп. Он не даст обвести себя вокруг пальца. Он прекрасно знает подпись миссис Морели-Джонсон.

Бромхид вытащил из кармана блокнот и авторучку.

– Мистер Петтерсон, позвольте провести небольшую демонстрацию. Поставьте вашу подпись на этом листке.

Петтерсон нерешительно глянул на него, потом взял авторучку, быстро расписался и протянул блокнот Бромхиду. Тот внимательно изучил подпись.

– Что ж, это несколько сложнее, чем подпись старой леди. И все же... – Он взял перо и без малейшего колебания воспроизвел подпись Петтерсона, вырвал два листка из блокнота и протянул их Петтерсону.

– Где ваша подпись?

Петтерсон изучил две идентичные подписи, почувствовал, как дрожь пробежала у него по спине. Чем дольше он всматривался в подписи, тем большее смятение овладевало им. Несмотря на свой многолетний опыт работы в банке, он не мог определить, какая из этих подписей подлинная.