Агата Кристи - Вилла «Белый конь»

Я спросил, кто такая Эйлин Брендон – неожиданное упоминание о ней сбило меня с толку.

– Ужасное чучело. Прилизанные волосы, перманент. Туфли на шпильках не носит. Никакая. – Вьюнок пояснила затем: – Я с ней вместе училась в школе. Она и тогда была неинтересная. Географию здорово знала.

– А что у нее общего с «Белым конем»?

– Ничего. Просто ей там что-то показалось. И она ушла.

– Откуда ушла?

– Из УСП.

– Что за УСП?

– Да я толком не знаю. Просто так называется – УСП. Что-то про потребителей. Не то учет, не то расчет. Просто маленькая контора.

– А Эйлин Брендон у них работала? Какая у нее была работа?

– Ну, ходила и расспрашивала – про зубную пасту, про газовые плиты, какими кто губками моется. Скука. Кому это интересно?

– Наверное, УСП интересно.

Меня охватило волнение. Женщина, которая исповедовалась отцу Горману в ту ночь, тоже работала в подобной конторе. И кто-то в этом роде побывал у Джинджер на ее новой квартире. Тут есть возможная связь.

– А почему она ушла из конторы? Работа неинтересная?

– По-моему, не из-за этого. И они хорошо платят. Просто ей стало казаться, будто там что-то нечисто.

– Ей показалось, будто они связаны с «Белым конем»?

– Да не знаю. Что-то вроде. В общем, сейчас она работает в одном баре на Тоттенхем-Корт-роуд.

– Дайте мне ее адрес.

– Она не в вашем вкусе.

– Я не собираюсь за ней волочиться, – резко ответил я. – Мне нужно кое-что узнать об УСП. Хочу купить акции одной такой фирмы.

– Понимаю, – сказала Вьюнок, вполне удовлетворенная объяснением.

Больше из нее ничего нельзя было вытянуть, мы допили шампанское, я отвез ее домой и поблагодарил за чудесный вечер.

Утром я пытался дозвониться Лежену, но безрезультатно, однако, с великими трудностями, поймал Джима Корригана.

– Как там насчет психологического деятеля, которого вы приводили к Джинджер? Что он говорит?

– Сыплет специальными терминами. По-моему, Марк, он сам ни черта не понял. А воспалением легких каждый может заболеть – ничего в этом таинственного или особенного нет.

– Да, – ответил я. – И несколько человек из того списка умерли от воспаления легких, опухоли мозга, эпилепсии, паратифа и других хорошо известных болезней.

– Я знаю, вам нелегко. Но что можно сделать?

– Ей хуже?

– Да, пожалуй...

– Значит, нужно действовать.

– Как?

– Есть у меня одна мысль. Поехать в Мач-Диппинг, взяться за Тирзу Грей, застращать ее до полусмерти и вынудить, чтобы она разбила эти чары, или еще что-то предпринять...

– Пожалуй, можно попытаться.

– Или я пойду к Винаблзу.

– А при чем тут он? – резко произнес Корриган. – Ведь он калека. Какое он имеет к этому отношение?

– А вот интересно. Пойти к нему, сдернуть плед с колен, поглядеть, что у него с конечностями – атрофированы ли на самом деле.

– Мы все проверили...

– Подождите. Я случайно встретил этого аптекаря, Осборна, в Мач-Диппинг. Хочу привести его соображения, он ими со мной поделился.

Я пересказал соображения Осборна.

– У него навязчивая идея, – заметил Корриган. – И он принадлежит к тому типу людей, которые всегда считают, будто они правы.

– Но, Корриган, скажите, разве его предположения невероятны? Такое ведь возможно.

Помолчав с минуту, Корриган медленно ответил:

– Да. Надо признать, не исключено... Но об этом должны знать несколько человек – им нужно очень много платить, чтобы они держали язык за зубами.

– Разве это ему не по карману? Он несметно богат! Лежен сумел выяснить, как он нажил состояние?

– Нет. Если говорить начистоту, не совсем. Кое-что в этом типе вызывает подозрения. Темное прошлое. У него имеются документы на все деньги. На весь капитал. Исчерпывающие объяснения. Разобраться можно лишь путем тщательной проверки. Потребуются годы. Полиция часто занимается подобными делами, бывают финансовые махинаторы, которые сложнейшими путями заметают следы. Кажется, налоговая инспекция давно присматривается к Винаблзу. Но его голыми руками не возьмешь. Вы думаете, он душа этого предприятия?

– Думаю, да. По-моему, он планирует их деятельность.

– Возможно. Мозговой центр, так сказать. Но не станет же он делать черную работу, не пойдет убивать отца Гормана своими руками!

– А почему бы и нет, если дело не терпит отлагательства? Возможно, отца Гормана надо было убрать, пока он не успел сообщить о «Белом коне». О том, что рассказала умирающая про их делишки. Кроме того... – Тут я замолчал.

– Алло, куда вы делись?

– Да вот, задумался... Пришла в голову одна мысль.

– Что за мысль?

– Пока довольно смутная... Возможно, опасность можно ликвидировать только одним путем. Я еще как следует сам не разобрался. Так или иначе, мне пора. У меня свидание в кафе.

– У вас знакомая компания в каком-то кафе в Челси? Вот не знал!

– Никакой компании. Это кафе на Тоттенхем-Корт-роуд.

Я положил трубку и взглянул на часы. Когда я уже был у двери, телефон зазвонил снова. Я колебался, брать ли трубку. Десять к одному, это опять Джим Корриган. Будет выспрашивать, какая мысль пришла мне в голову. Мне не хотелось разговаривать сейчас с Джимом, и я решительно открыл дверь, но телефон все не унимался.

Да, конечно, могут звонить из больницы – Джинджер... Нельзя рисковать. Я поспешно ответил:

– Слушаю.

– Это вы, Марк?

– Да, кто говорит?

– Я, конечно, – ответили с упреком. – Послушайте, мне нужно кое-что вам сказать.

– А, это вы. – Я узнал миссис Оливер. – Видите ли, я очень тороплюсь, я уже в дверях. Позвоню вам попозже.

– Не выйдет, – отрезала миссис Оливер. – Придется вам меня выслушать. Дело важное.

– Ну, давайте скорее. У меня назначено свидание.

– Подумаешь! – рассердилась миссис Оливер. – На свидание можно и опоздать. Теперь все вечно опаздывают. За это только больше ценят.

Я, как мог, умерил нетерпение и, не сводя глаз со стенных часов, приготовился слушать.

– Итак?

– У моей Милли тонзиллит. Ей стало совсем худо, и она поехала за город к сестре.

Я заскрипел зубами:

– Очень прошу меня извинить, но я действительно...

– Слушайте. Я даже еще не начала. О чем это я говорила? Да. Милли пришлось уехать за город, а я позвонила в агентство по найму, куда я всегда обращаюсь. Называется «Ридженси», я еще всегда думала, что за глупое название, больше годится для кинотеатра...

– Я на самом деле...

– И говорю: «Кого вы можете прислать?» А они в ответ: сейчас очень сложно – кстати, это их вечная присказка, – но сделают все от них зависящее...

Никогда еще миссис Оливер не казалась мне столь несносной.

– И вот сегодня утром от них явилась прислуга, и кто бы вы думали?

– Представления не имею. Послушайте...

– Ее зовут Эдит Биннз – правда, забавное имя? И вы ее знаете.

– Нет. В жизни о ней не слыхал.

– Знаете, знаете. И видели совсем недавно. Она многие годы служила у вашей крестной, леди Хескет-Дюбуа.

– А, вот как.

– Да. Она вас тоже видела, когда вы приходили за картинами.

– Очень приятно, и, по-моему, вам повезло. Она надежная и честная и все такое. Тетушка Мин всегда это говорила. А теперь...

– Подождите. Я еще не сказала самого главного. Она долго распространялась про вашу крестную – и как та заболела, и умерла, и прочее, они все любят поговорить о болезнях и смертях. А потом вдруг выложила самое главное.

– Что «самое главное»?

– Что-то вроде: «Бедняжка, так мучилась! Была совсем здорова, и вдруг опухоль мозга. До чего ее было жалко – прихожу к ней в больницу, лежит, и волосы у нее лезут и лезут, а густые были – седина очень красивая. И прямо клочья на подушке». И тут, Марк, я вспомнила Мэри Делафонтейн. У нее тоже лезли волосы. И вы мне рассказывали про какую-то девицу в кафе, в Челси, как у нее в драке другая выдирала пряди. А ведь волосы так легко не вырвешь, Марк. Попробуйте-ка сами. Ничего не выйдет. Это неспроста – может, новая болезнь? Особый симптом?

Я сжал в руке трубку, и у меня все поплыло перед глазами. Факты, полузабытые сведения встали на свои места. Роуда со своей собакой, статья в медицинском журнале, прочитанная давным-давно, – конечно... конечно...

Я вдруг услышал, что голос миссис Оливер все еще весело квакает в трубке.

– Благослови вас бог, – сказал я. – Вы – чудо!

Я положил трубку, тут же взял снова, набрал номер Лежена, и мне повезло – он был у себя и сразу ответил.

– Слушайте, – спросил я, – у Джинджер сильно лезут волосы?

– По-моему, да. Наверное, от высокой температуры.

– Температура, как бы не так! У Джинджер таллиевое отравление. И у остальных было то же самое. Господи, только бы не было слишком поздно...

– Не опоздали мы? Она будет жить?

Я шагал из угла в угол. Лежен наблюдал за мной. Он проявлял безграничное терпение и доброту.

– Будьте уверены, делается все возможное.

Один и тот же ответ. Меня он не успокаивал.

– А им известно, как лечить таллиевое отравление?

– Случай нечастый, но все меры будут приняты. Уверен – она выкарабкается.

Я взглянул на него. Искренне ли он говорит? Или просто пытается меня утешить?

– Во всяком случае, подтвердилось? Это таллий?

– Да, подтвердилось.

– Вот вам и правда про «Белого коня». Яд. Не колдовство, не гипноз, не смертоносные лучи. Отравители! И как она меня обвела вокруг пальца, черт ее побери! А сама, наверное, в душе посмеивалась.

– О ком вы?

– О Тирзе Грей. О своем первом к ней визите. Был зван к чаю. Она пустилась в пространные рассуждения о Борджиа и разных ядах, которые не оставляют следов. Об отравленных перчатках и прочем. «На самом-то деле, – заключила она, – все было проще. Обычный мышьяк». А сама потом развела такую липу! Транс, белые петухи, жаровня, пентаграммы, всяческие фокусы, вуду, перевернутое распятие! Это для суеверных простаков. А знаменитый аппарат – для просвещенных. Мы в духов, ведьм и чары не верим, но разеваем рот, когда речь заходит о «лучах», «волнах» и психологии. Ящик этот, держу пари, просто мотор с цветными лампочками, гудит, когда надо. Мы живем в постоянном страхе перед радиоактивными осадками, стронцием-90 и тому подобным, верим научным выкладкам, очень в этом плане подвержены влиянию. Представление в «Белом коне» – обычное шарлатанство. Приманка для легковерных, и не более того. Отвлечь внимание, чтобы никому и в голову не пришло разбираться в подоплеке. Самое интересное – они в полной безопасности. Пусть Тирза Грей сколько угодно похваляется своим могуществом в оккультной сфере. Привлечь ее за это к суду и обвинить в убийстве было бы невозможно. А если проверить аппарат, то это наверняка безобидная машинка. Любой суд отклонил бы обвинение против них, ведь с виду это вздор, нелепость! И на поверку, кстати, то же самое.