В отдалении гудела музыка, словно фальшивящий бас из дешевого приемника. Наверху виднелись мачтовые огни, сквозь туман проглядывало несколько звезд.

Я выбрался наружу, вынул из наплечной кобуры пистолет и прижал рукой к боку. Сделав три осторожных шага, прислушался. Все было спокойно. Негромкий разговор утих, но не из-за меня. И вдруг в темноте и тумане свет каким-то загадочным образом сфокусировался и заблестел на стали пулемета, стоящего на высокой треноге и свисающего через поручень. Возле него стояли двое, они не курили, не шевелились, вскоре опять послышалось их негромкое бормотание, в котором нельзя было разобрать ни слова.

Я слишком долго прислушивался к нему. Чей-то голос отчетливо произнес за моей спиной:

— Прошу прощения, гостям не разрешается выходить на шлюпочную палубу.

Я повернулся, не очень быстро, и взглянул на руки говорившего. Они казались светлыми пятнами, в них не было ничего. Я кивнул, сделал шаг в сторону, и конец шлюпки скрыл нас. Человек осторожно последовал за мной, шагов его по влажной палубе не было слышно.

— Кажется, я заблудился, — сказал я.

— Кажется, да. — У него был бодрый, приятный голос. — Но перед сходным трапом у нас дверь, на ней пружинный замок. Вполне надежный. Раньше там был открытый проход с цепью и медной табличкой. Мы обнаружили, что кое-кто пользовался им.

Говорил он не умолкая, то ли чтобы казаться любезным, то ли с целью протянуть время.

— Должно быть, кто-то оставил дверь незапертой, — сказал я.

Он кивнул, голова его едва возвышалась над моим плечом.

— Но видите ли, что получается. Если кто-то оставил дверь незапертой, босс будет недоволен. Если нет, нам захочется узнать, как вы попали сюда. Я уверен, что вы понимаете.

— Тут и понимать нечего. Давайте спустимся и скажем ему об этом.

— Вы приехали с компанией?

— Да, с очень миловидной.

— И оставались бы при ней.

— Знаете, как бывает — только отвернешься, а другой уже заказывает ей выпивку.

Он засмеялся. Потом кивнул.

Я пригнулся, отпрянул в сторону, и дубинка прошелестела в тихом воздухе долгим, усталым вздохом. Казалось, каждая дубинка в пределах досягаемости автоматически взлетает, метя мне по голове. Рослый мужчина выругался.

— Ну, давайте, смелее, — сказал я.

И громко щелкнул предохранителем.

Иногда даже скверная игра потрясает зрителей. Рослый замер, я видел, как раскачивается дубинка, свисающая с его руки. Тот, с кем я разговаривал, обдумывал все не спеша.

— Этим вы ничего не добьетесь, — рассудительно сказал он. — Покинуть судно вам не удастся.

— Я подумал об этом. Потом решил, что для вас это не будет иметь значения.

Игра так и оставалась скверной.

— Что вам нужно? — негромко спросил он.

— Пистолет у меня громкий, — сказал я. — Но стрелять ему не обязательно. Я хочу поговорить с Брюнетом.

— Брюнет уехал по делам в Сан-Диего.

— Поговорю с тем, кто его замещает.

— Твердый вы человек, — сказал невысокий. — Пошли вниз. Спрячьте пистолет, прежде чем мы войдем в дверь.

— Спрячу, когда буду уверен, что войду в дверь.

Он негромко засмеялся:

— Иди на свой пост, Ловкач. Тут я разберусь сам.

И лениво зашагал, а рослый растаял в темноте.

— Идите за мной.

Мы пошли гуськом по палубе. Спустились по окантованным медью ступеням. Внизу была толстая дверь. Он открыл ее и осмотрел замок. Улыбнулся, кивнул, придержал дверь, пропуская меня, и я шагнул через порог, сунув пистолет в карман.

Дверь закрылась, замок щелкнул. Мой спутник сказал:

— Вечер пока спокойный.

Перед нами была позолоченная арка, за ней игорный зал, не особенно переполненный. Он был похож на прочие игорные залы. В дальнем конце были небольшая стойка и несколько табуретов. Когда мы дошли до середины трапа, музыка усилилась и смолкла. Я услышал шорох колес рулетки. За столом для фараона крупье сдавал карты единственному игроку. В зале было не более шестидесяти человек. На столе для фараона лежала стопка золотых сертификатов; с таким начальным капиталом можно было бы открыть свой банк. Игрок, пожилой седоволосый человек, смотрел на банкомета с вежливым вниманием, но не больше.

Двое спокойного вида мужчин в смокингах неторопливо вошли под арку, не глядя на нас. Этого следовало ожидать. Они направлялись к нам, и невысокий стройный человек, стоящий рядом со мной, ждал их. Отойдя подальше от арки, оба сунули руки в боковые карманы, разумеется за сигаретами.

— Теперь все будет происходить несколько организованнее, — сказал невысокий. — Полагаю, вы ничего не имеете против.

— Вы Брюнет, — вдруг выпалил я.

Он пожал плечами:

— Конечно.

— Вид у вас не особенно грозный.

— Надеюсь, что нет.

Двое в смокингах мягко подошли вплотную ко мне.

— Сюда, — сказал Брюнет. — Поговорим в непринужденной обстановке.

Он открыл дверь, и они ввели меня в док.

Комната была и похожа на каюту, и не похожа. Над черным столом, сделанным, вероятно, из пластика, висели две медные лампы. У стены стояли две койки, раскрашенные под дерево. Нижняя была тщательно застлана, на верхней лежало несколько грампластинок. В углу стояла радиола. Кроме того, там были красный кожаный диван, красный ковер, курительный столик, полка с графином, стаканами и сигаретами, напротив коек — небольшой бар.

— Садитесь, — сказал Брюнет и подошел к столу с другой стороны.

На столе было много бумаг с колонками цифр, отпечатанных на счетной машине. Он сел в директорское кресло с высокой спинкой, запрокинул голову и оглядел меня. Потом снова поднялся, снял плащ и шарф, швырнул их в сторону. Сел опять. Взял ручку и почесал ею мочку уха. У него была кошачья улыбка, но я люблю кошек.

Брюнет был не молод и не стар, не худ и не толст. Долгое пребывание в море придало его лицу здоровый цвет. Темно-каштановые волосы вились от природы. Лоб неширокий, умный, в желтоватых глазах таилась еле уловимая угроза. Руки изящные, не ухоженные до невозможности, но холеные. Смокинг темно-синий, решил я, потому что выглядел очень уж черным. Жемчужина показалась мне великоватой, но, возможно, просто от зависти.

Долгое время он глядел на меня, потом сказал:

— У него пистолет.

Один из бархатно-грозных телохранителей приставил к моей спине что-то похожее на конец удилища. Ловкие руки извлекли пистолет из моего кармана и проверили, нет ли другого.

— Еще что-нибудь?

Брюнет покачал головой:

— Пока не надо.

Телохранитель положил на стол мой пистолет и подтолкнул к Брюнету. Брюнет положил ручку, взял нож для бумаг и задвинул пистолет за конторскую книгу.

— Ну, — сказал он, глядя через мое плечо. — Объяснить, что нужно делать дальше?

Один из телохранителей торопливо вышел и прикрыл за собой дверь. Другого было не видно и не слышно. Долгая спокойная тишина нарушалась далекими голосами, басовитой музыкой и почти неуловимым стуком где-то внизу.

— Выпьете?

— С удовольствием.

Телохранитель смешал у маленького бара два коктейля. Делал это он, в отличие от барменов, на виду. Принес и поставил перед нами стаканы на черных блюдечках.

— Сигарету?

— Не откажусь.

— Египетские вас устроят?

— Конечно.

Мы закурили. Выпили. У коктейля был вкус доброго шотландского виски. Телохранитель не пил.

— Мне хотелось… — начал было я.

— Простите, но ведь это не очень уж срочно, так ведь?

Брюнет мягко, по-кошачьи улыбнулся и прикрыл глаза.

Дверь отворилась, вошел второй телохранитель, за ним Синий Китель. Он бросил на меня взгляд, и лицо его побелело, как устрица.

— Этот не проходил мимо меня, — торопливо сказал он, кривя рот.

— У него был пистолет, — сказал Брюнет и выдвинул мою пушку ножом для бумаг. — Видишь? Он даже, можно сказать, угрожал мне им на шлюпочной палубе.

— Не проходил он мимо меня, босс, — так же торопливо сказал Синий Китель.

Брюнет чуть приподнял свои желтоватые глаза и улыбнулся мне:

— Ну?

— Уберите его отсюда, — сказал я. — Расправляйтесь с ним где-нибудь в другом месте.

— Это может подтвердить водитель такси, — промямлил Синий Китель.

— Ты уходил с площадки после половины шестого?

— Ни на минуту, босс.

— Это не ответ. За минуту может рухнуть империя.

— Ни на секунду, босс.

— Трудно ли обвести его вокруг пальца? — сказал я и рассмеялся.

Синий Китель по-боксерски шагнул ко мне, его кулак устремился к моему виску. Послышался глухой удар. Кулак словно бы растаял в воздухе. Синий Китель отлетел в сторону, ухватился за край стола, потом рухнул на спину. Приятно было видеть, как для разнообразия валится с ног кто-то другой.

Брюнет все так же глядел на меня с улыбкой.

— Надеюсь, вы не были несправедливы к нему, — сказал он. — Но мы еще должны разобраться с дверью, ведущей к трапу.

— Случайно оказалась открытой.

— Можете предложить другую версию?

— Не при стольких людях.

— Я поговорю с вами наедине, — сказал Брюнет, глядя только на меня.

Телохранитель взял Синего Кителя под мышки и потащил по полу, его напарник открыл внутреннюю дверь. Они вышли. Дверь закрылась.

— Ну хорошо, — сказал Брюнет. — Кто вы и что вам нужно?

— Я частный детектив и хочу поговорить с Лосем Мэллоем.

— Покажите, что вы частный детектив.

Я показал. Брюнет посмотрел и бросил мой бумажник на стол. На его обветренных губах по-прежнему играла улыбка, становящаяся наигранной.