Итак, Хильда опередила Фей и оказалась в квартире раньше ее. Она убила бывшую подругу, выключила свет и вернулась к себе.

О'Брайен встал, вынул из портсигара сигарету и подошел к буфету.

– Все это лишь домыслы, – резюмировал Сиен, не спеша закуривая. – Хороший адвокат вдребезги разобьет вашу гипотезу. К тому же Джонни признался мне, что убийца – он.

– Конечно, – не стал возражать Адамс. – Ведь не на нем же вы собираетесь жениться. Но вы, без сомнения, не возьмете мисс Дорман в жены, если она будет признана официально виновной. Мисс Дорман тоже ждет не дождется свадьбы, так как ей нужны деньги. Ради них она все и совершила.

– Ваши обвинения не выдерживают критики, – заявил О'Брайен. – Вы бросите это дело…

– Через неделю представлю все необходимые доказательства и не брошу это дело…

О'Брайен положил зажигалку и взял револьвер, который направил на Адамса.

– Не двигайтесь, или я буду стрелять! – Потом он посмотрел на Кена, опирающегося на дверь, и приказал: – Подойдите и станьте рядом.

Кену не оставалось ничего другого, как послушаться.

Адамс не казался огорченным.

– Это вас ни к чему не приведет, О'Брайен. Как вы сделаете, чтобы Хильда выкрутилась из ситуации с двумя мертвецами на кухне?!

– Вы говорите так потому, что не знаете силы моей организации. Может быть, вы и хитрый, но вам еще надо многому научиться.

Хильда вскочила с места, готовая наброситься на лейтенанта.

– Вызови Вайти. «Спидвей, 56778», – сказал ей О'Брайен, не спуская глаз с Адамса. – Передай ему, чтобы он привел с собой четырех человек. Есть дело.

Она направилась к телефону.

– На вашем месте я бы этого не делал, – тихо проговорил Адамс. – Это ничего не изменит.

– В самом деле? Хотите знать, что вас ждет? – закричал О'Брайен со злобой. – Мы убьем вас, а также Холанда и ночного сторожа. Парни унесут тех мертвецов с кухни, которые нам мешают и которые исчезнут бесследно. Вас же найдут внизу, убитым из револьвера Холанда. А этого Коко – на лестнице, убитым из вашего оружия. Что касается сторожа, его убьют случайно.

– Может быть, вам это удастся, – согласился Адамс.

– Безусловно. А убийство Фей Карсон так и останется отнесенным на счет Холанда, – сказал О'Брайен, не пряча своей злой усмешки.

Хильда дрожала так, что с трудом держала телефонную трубку.

– Я не могу, Сиен, – простонала она.

– Брось, – нетерпеливо произнес он. – Я займусь этим сам. Иди в свою комнату и не беспокойся, дорогая, ты спасена.

Хильда, шатаясь при каждом шаге, вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

О'Брайен повернулся к Адамсу.

– Руки вверх, хитрец, – потребовал он, заметив едва уловимое движение лейтенанта.

О'Брайен не видел Лео, вышедшего из кухни. Пес подошел к нему и, встав на задние лапы, передние положил на колени.

О'Брайен вздрогнул, опустил взгляд и ударил животное ногой. Этого мгновения оказалось Адамсу достаточно, чтоб выхватить из-под пиджака револьвер. О'Брайен выстрелил, но на долю секунды позднее. Адамс успел нажать на курок первым – и кровавое пятно появилось между глаз О'Брайена. Он выронил оружие и зашатался. Адамс выстрелил еще – и О'Брайен упал на пол лицом вниз.

– Мерзавец! – проговорил Адамс со вздохом. – Ну и натерпелся же я страху!

Кен ничего не ответил. Он упал в кресло и обхватил голову руками.

– Кончено представление, – объявил Адамс Хильде, входя к ней в комнату. – Собирайтесь, красавица. Вам теперь предстоит выкручиваться самой. Отправляемся в полицию, и там вы все расскажете…

Хильда отшатнулась.

– Это пес заставил взлететь на воздух все замечательные проекты вашего покровителя. Он все предусмотрел, кроме поведения пса, – сказал Адамс. – Если бы я не опередил О'Брайена, то теперь валялся бы на его месте. Идите, девочка, не заставляйте меня ждать.

– Не подходите ко мне! – закричала она с искаженным от ужаса лицом.

– Судьи отнесутся к вам, по-моему, снисходительно, сделав скидку на ваши ноги, – проговорил насмешливо Адамс. – А если вам повезет, вы можете отделаться двадцатью пятью годами.

Хильда повернулась и бросилась к окну. Не остановившись, она на скорости проскочила стекло… и Адамс расслышал крик, долгий и жалобный, пока она летела в темноте. Потом был глухой удар тела о тротуар шестью этажами ниже.

Лейтенант огорченно покачал головой, вернулся в салон и, не обращая внимания на Кена, по-прежнему сидевшего, обхватив голову руками, вызвал главное управление полиции.

– Пришлите санитарную машину и патрульную. Мэддокс-Курт, 45, – сказал он. – И срочно. Вы поняли?

Он подошел к Кену и встряхнул его.

– А вы – убирайтесь! Разве вам не хочется вернуться к себе домой?

Кен ошеломленно смотрел на него.

– Идите, живо! – кричал Адамс. – Держите рот на замке, и вы никогда не услышите разговора об этом деле. Бегите, и побыстрее.

Слишком взволнованный, чтоб что-либо понимать, Кен направился к двери.

– Скажите-ка, – бросил вдогонку Адамс, указывая на пса, который устроился под буфетом. – Вы не хотели бы усыновить его?

Кен с ужасом смотрел на животное.

– Нет, – дрожащим голосом ответил Холанд. – Все, о чем я мечтаю, – это никогда в жизни не видеть больше никаких псов, болонок в особенности.

С трудом держась на ногах, он стал спускаться по лестнице.

* * *

На следующее утро, около восьми часов, Кен остановил свою машину на углу Маршалл-авеню. Через несколько минут Паркер вышел из дома и направился в сторону Кена.

Походка Паркера потеряла свою твердость. Бледный, расстроенный, он шел, с трудом волоча ноги.

Кен вышел из машины.

– Я подвезу вас к банку, – сказал он с наигранной развязностью.

Паркер вздрогнул и уставился на своего товарища.

– Ну и наглость же у вас! – гневно выпалил он. – Вы не можете идти в банк: полиция вас везде ищет! И я не могу ехать с вами, так как в любую минуту она появится и арестует вас.

– Ну, не расстраивайтесь так, – успокоил Кен сослуживца. – Я ходил в полицию сам. Этой ночью нашли убийцу – и я вне подозрений.

Паркер стоял с открытым ртом.

– Они нашли убийцу! Так, значит, это не вы?

– Ну, конечно же, нет. Вам просто нездоровится.

– Ну, ладно. При всех обстоятельствах я не могу иметь больше с вами дело: вы разбили мою семейную жизнь.

Кен рискнул задать вопрос, который мучил его с самого начала:

– Вы рассказали вашей жене, что я ходил к Фей?

– Думайте, что говорите! Не стану же я болтать жене, что занимался рекомендациями этой девке.

Кен облегченно вздохнул. Он улыбнулся и похлопал Паркера по плечу.

– Ну что ж, не говорите об этом и Энн, пожалуйста.

– Почему вы решили, что я поставлю вас в дурацкое положение? Учтите, это был хороший урок. Но я ничего не скажу.

– А как насчет Мези?

– Она похожа на великомученицу. Отвратительно спокойная, исключительно вежлива и далека. Мне понадобятся месяцы, чтобы забылось все это.

– Купите ей хороший подарок… Меховое манто к зиме…

– Так, уже распоряжаетесь моими деньгами.

– Мораль: никогда не признавайтесь! Как вы считаете, не стоять же нам здесь весь день? Поедем.

Устраиваясь в машине, Паркер бросал на Кена любопытные взгляды. Ему показалось, что Холанд за одну только ночь стал другим: он стал более уверенным в себе, более спокойным и независимым.

– Что же произошло? Расскажите мне.

– Я знаю столько же, сколько и вы. Я пришел вчера в полицию и признался лейтенанту, что провел часть ночи с Фей. По правде говоря, я думал, что меня задержат, но лейтенант мне сказал, что убийцу уже обнаружили и что мне остается только вернуться к себе. Я не заставил себя просить дважды.

Когда машина подъехала к банку, Паркер спросил:

– Вы расскажете Энн, что с вами приключилось?

Кен покачал головой.

– Вы вели себя как мальчишка, и у меня нет никаких оснований поступать так же.


Через пять дней Кен на вокзале ожидал поезд, в котором должна была вернуться Энн. Он чувствовал себя удовлетворенным проделанной работой. Последние четыре месяца он посвятил дому и саду. Все малейшие поручения, которые дала ему Энн перед отъездом, выполнил. Никогда еще сад не выглядел так хорошо. Кухня была заново покрашена, стекла вымыты, испорченная петля на калитке была исправлена, даже автомобиль блестел…

В газетах много шумели о происшедшем той ночью. Несколько авторитетных городских деятелей было разоблачено, некоторые из руководителей полиции были смещены, и среди них капитан полиции Джон Монтелли. Линдсей Барт, ожидалось, должен был перейти во время ближайших муниципальных выборов на руководящий пост в администрацию. Пресса также оповещала избирателей о том, что лейтенанту Адамсу прочат капитанские погоны.

Когда поезд медленно подходил к перрону, Кен увидел светловолосую головку Энн, высунувшуюся из окна. Жена махала ему рукой и через несколько минут была уже в его объятиях.

– О, Кен!

– Дорогая, как мне не хватало тебя!

– Все было хорошо? – спросила Энн, заинтригованная похудевшей фигурой своего мужа и более твердой линией его подбородка и губ, которую она нашла даже привлекательной.

– Я в отличной форме, – улыбаясь и искренне ответил Кен.

– Между тем ты изменился. Ты не скучал? Ты выходил… выходил по вечерам?

– У меня не было времени. Я выкрасил кухню и работал в саду…

– Это странно. Ты уверен, что не наделал глупостей?

– До чего же ты можешь быть подозрительной!

По дороге домой Энн рассказывала ему о своем путешествии в Лондон. И, сидя в зеленом «Линкольне» рядом с женой, Кен чувствовал себя счастливейшим человеком на земле. Они подъехали к родному особнячку.

– Посмотри на сад, – предложил Кен. – Разве я плохо поработал? А так разве калитка действовала до твоего отъезда?

– Дорогой, я думаю, мне снова надо уехать, – сказала Энн, которая у ограды любовалась очищенным от сорняков садом, безукоризненно ухоженными клумбами и посыпанными дорожками. – Это восхитительно! Ты даже вымыл окна!