Она пела сладким и звучным голосом арию, которую Говард смутно помнил. Неподвижный, с сильно бьющимся сердцем, он смотрел на девушку во все глаза. До сих пор он считал свою жену самой красивой из всех женщин, но эта оставляла его Глорию далеко позади. В конце пассажа, перед тем как взять заключительную высокую ноту, девушка заметила постороннего мужчину, вздрогнула, сфальшивила и сняла руки с рояля.

О'Брайен нахмурил брови и открыл глаза.

– Что с тобой случилось? – спросил он, повернувшись к исполнительнице, и, проследив направление ее взгляда, тоже увидел Говарда.

– Простите, что беспокою вас, – произнес Пол, входя в комнату, – но мне нужно сказать вам пару слов.

О'Брайен встал, не высказывая ни малейшего удивления от появления Говарда, чей неожиданный приход на самом деле не мог не смутить его.

– Вы не должны были показываться до окончания арии, – укорил хозяин гостя, подходя к нему и пожимая руку. – Музыка никогда не была у вас в любимицах, не правда ли? Тем хуже для вас. А сейчас, мистер, я представляю вам мисс Дорман, которая в скором времени станет моей женой.

Молодая девушка встала, слегка раздвинула свои красивые губы в улыбке, но во взгляде ее читалось осуждение. У Говарда создалось впечатлание, что она боится его.

– Вашей женой? – удивленно повторил он. – Но я этого не знал! Примите мои поздравления. – Он взял протянутую руку и улыбнулся О'Брайену. – Конечно же, я не думал, что вы на всю жизнь останетесь холостяком.

– Просто я дал себе побольше времени для выбора, – сказал О'Брайен, обнимая молодую женщину за талию. – И если я ждал так долго, то, как вы сами видите, было ради чего. Хильда, мистер Говард – очень влиятельный человек, и я хочу, чтобы вы стали друзьями.

– Ты хорошо знаешь, Сиен, что твои друзья – мои тоже.

– Отличное заявление! – со смехом выпалил О'Брайен. – Тогда почему ты смотришь так серьезно? – И, не дожидаясь ответа, спросил: – Что вы будете пить?

– Но я… – проговорил Говард, посмотрев сначала на Хильду, потом на О'Брайена, – пришел по небольшому делу…

– Она будет вас благословлять. Ты слышишь, дорогая? Дело…

– Вот теперь я смогу уйти, – промолвила Хильда, освобождаясь от руки О'Брайена. – Не занимайся долго работой, Сиен. – И с улыбкой, подарив гостю короткий взгляд, ушла из комнаты.

Говард проводил ее взглядом, ошеломленный формами, которые скрывались под свитером и брюками.

– Она потрясающа, да? – спросил О'Брайен, который знал слабость Говарда к молодым красивым девушкам. – Какой голос! – Он подошел к бару и налил два стакана виски. – Подумать только, когда я ее встретил, она пела в одном ночном клубе. Я уговорил ее серьезно заняться пением. Теперь она поет Моцарта. Ее слушал Франчелли и был в восторге, уверяя, что из нее может получиться отличная оперная певица.

Говард взял предложенный ему стакан и сел. Он посмотрел на О'Брайена.

«Хорошая осанка, – подумал он. – Ему, должно быть, не больше сорока. И надо же, этот негодяй располагает по крайней мере десятью миллионами!»

О'Брайен хорошо выглядел в полумраке. Его брови и тонкие усы придавали ему мефистофелевский вид.

– Что вас тревожит? – спросил хозяин виллы, усевшись на спинку кресла и помахивая ногой, обутой в великолепный ботинок.

– Вам говорили о доме № 25 по Лессингтон-авеню?

О'Брайен поднял удивленно правую бровь.

– В связи с чем?

– Мне сказали, что этот дом принадлежит вам.

– И что же?

– Вчера вечером там была убита одна проститутка. И четыре другие квартиры этого дома тоже заняты продажными женщинами.

О'Брайен отпил несколько глотков виски, поставил стакан и закурил сигарету. На его лице не дрогнул ни один мускул. Но Говард знал его достаточно хорошо, чтобы не заметить, что мозг Сиена усиленно работает над полученной информацией.

– Не беспокойтесь об этом, – наконец проговорил О'Брайен. – Я улажу это дело как надо. А кто эта девица?

– Ее звали Фей Карсон.

– У полиции на нее что-нибудь есть?

Говард покачал головой.

– А прессе что-нибудь известно?

– Ее оповестят через час или два. Я решил провести предварительные переговоры с вами, чтобы потом не было неприятностей.

– Кто вам сообщил, что это здание принадлежит мне?

– Монтелли.

– Он слишком много говорит.

Говард сделал большой глоток, полагая, что виски прибавит смелости для дальнейшего разговора с миллионером, средства которого нажиты весьма сомнительным путем и который оказался, между прочим, хозяином дома свиданий.

– Вы знали, чем жили эти женщины?

– Естественно. – О'Брайен нахмурил брови. – Нужно же им было где-нибудь жить? И потом, их не смущала цена за квартиру.

Он встал, подошел к телефону и набрал номер. Через несколько секунд спросил в аппарат:

– Такс? Ты меня слышишь? – Убедившись, что нужный человек у телефона, распорядился: – У меня для тебя есть работа, и очень срочная. Отправляйся на Лессингтон-авеню и выбрось всех курочек, которых там найдешь. Вышвырни до единой за дверь. Когда они освободят помещение, посели на их место респектабельных людей, предпочтительно старых дев. Ты меня хорошо понял?

Сиен положил трубку и вернулся на свое место.

– Ну вот, все и устроено. Когда приедут представители прессы, они найдут этот дом настолько благопристойным, что им придется снять свои шляпы и вытереть предварительно у порога ноги.

Говард посмотрел на О'Брайена не только с восхищением, но и с некоторой тревогой: слишком легко он устранил опасность, но его приемы были все же гангстерскими.

– Мне никогда бы в голову не пришло так мастерски решить подобную головоломку, – польстил гость хозяину.

О'Брайен пожал плечами.

– Моя главная задача – держаться подальше от всяких неприятностей. Когда же они появляются – устранять их чужими руками. У вас ведь тоже есть свои псы, которых вы стегаете при случае. – Предложив сигарету Говарду, он закурил сам и продолжал: – Теперь расскажите мне об этой девушке. Кто убийца?

– Мы еще не установили. Он не оставил следов. Она, вероятно, знала его, так как даже не закричала, хоть удар ножом нанесен спереди. Поиск усложняется тем, что никто ничего не видел и не слышал.

– Кто ведет следствие?

– Донован. Но я поручил Адамсу, чтобы он со своей стороны тоже действовал.

– Какая-нибудь зацепка уже имеется?

– Очень неопределенная: молодой человек лет тридцати, красивый, в светло-сером костюме.

– Далеко с этим не уйдешь, – заметил О'Брайен, поднявшись, чтобы наполнить у бара стаканы.

– Это лучше, чем ничего, – возразил Говард, принимая наполненный виски стакан. – Такие истории всегда трудно распутывать.

О'Брайен, выпивая виски, постоял немного, над чем-то задумавшись, затем подошел к креслу и сел.

– Барт воспользуется этим, чтобы доставить нам неприятности. Вы говорили с Фабианом?

– Нет еще. Но он мне в этом деле не помощник. Если я положу руку на убийцу, все пойдет как надо. Меня беспокоит только дом свиданий.

– Спасибо, что напомнили мне, – с улыбкой проговорил О'Брайен. – Я и так это хорошо знаю. – Он встал и добавил: – Я не хочу выставлять вас за дверь, но у меня сегодня утром еще очень много работы. Держите меня в курсе. Посылайте мне все копии рапортов, которые придут в полицию по этому убийству. Я предпочел бы их иметь отпечатанными.

Говард заколебался.

– Документы не должны покидать помещения полиции. Это противоречит существующим правилам. Будет лучше, если я сам стану докладывать вам о ходе расследования.

– Я хочу иметь копии рапортов, – твердо и с недоброй улыбкой потребовал О'Брайен.

– Что ж, я устрою это, – пообещал Говард, уступая нажиму и даже махнув с досады рукой.

– Спасибо. Предупредите Фабиана, что Барт уже готовится своим обычным методом ринуться в наступление, и успокойте: это не опасно. Пусть пресса поговорит о девушке. Только представьте ее как танцовщицу ночного кабаре.

– Понятно.

О'Брайен проводил Говарда до входной двери.

– Вы считаете, что Донован достаточно квалифицирован для такого дела?

– Адамс тоже занимается следствием.

– Да… Адамс… Это умный флик. Ладно, спасибо за посещение. И я буду ждать отчетов.

О'Брайен с порога своего дома смотрел на удаляющегося шефа полиции. Потом медленно закрыл дверь и на некоторое время застыл на месте в раздумье. Хильда, которая наблюдала за своим покровителем через полуоткрытую дверь библиотеки, боязливо вздрогнула, увидев злобную усмешку, скривившую его губы.

* * *

Детектив Лео Дункан сунул сигару в зубы, чиркнул спичкой и посмотрел на сержанта Донована, который по другую сторону стола жевал сандвич с ветчиной. Лицо у сержанта было омрачено думами.

Дункан, который уже не надеялся попасть в полицейские чины, снова обрел надежду, после того, как стал работать с Донованом по делу об убийстве. Он не считал, что сержант хватает звезды с неба, но расследование уголовного преступления всегда дает шанс для продвижения тому, кто умеет хоть немного работать головой.

– Этот старый сыч божится всеми святыми, что у него была регистрационная книга, в которой он отмечал номера машин, стоящих на стоянке. Но она исчезла, – сказал Дункан.

Донован отодвинул от себя пустую чашку и взял сигарету.

– Он ведь не специально спрятал этот дурацкий блокнот, – сказал он. – Видно, книжка куда-то завалилась.

– Скорее всего это тип в сером костюме наложил на него лапу, – сказал Дункан. – Он вошел в дежурку якобы поговорить со стариком, так как знал, что у того может быть регистрационная книга, и похитил ее.

Донован кивнул.

– Этот тип в сером костюме кажется мне нашим клиентом. Почему он дал старику фальшивый номер? Что сказал сторож? Немногим позже десяти этот тип поставил зеленый «Линкольн», номера он не помнит, на стоянку. В половине одиннадцатого таксист отвез Фей Карсон в клуб «Голубая роза». Дарси и швейцар клуба тоже узнали его по описанию. Скорее всего Карсон и этот неизвестный приехали туда развлечься. О'кей, примерно в половине первого ночи они взяли такси и вернулись домой к Фей. Водитель уверен, что узнал девушку. Доктор утверждает, что девушка была убита примерно в час тридцать. Эта Кристи видела, как парень покинул дом: он был явно чем-то взволнован и торопился. Не забывай, тогда шел дождь. Сторож на стоянке спросил номер его машины, но этот тип назвал номер «Паккарда», который до сих пор стоит на стоянке. Итак, мы не потеряли день даром, Дункан. У нас имеется достаточно улик, чтобы задержать его, при условии, конечно, что он виноват. – Донован захлопнул записную книжку.