"Успокойся, — приятель, — убеждал я себя. Вы же с Джоем друзья. Он не выдаст".

Я налил себе виски, выпил и налил снова.

"Будем надеяться, что не выдаст, — думал я. — Сделать-то все равно ничего нельзя. Остается только надеяться".

Что же дальше?

Диас мертв, но Нэнси и Поффери живы-живехоньки. Я представил, как они вместе с Джошем Джонсом прячутся в доме Хэмела. Опаснейшая троица. Как бы мне ни хотелось получить миллион долларов, у них я его вымогать не стану. Это все равно, что баловаться с динамитом.

"Барт, голубчик, — говорил я себе, — пошли улыбнувшемуся тебе миллиону воздушный поцелуй и успокойся. Эта троица тебе не по плечу. Надеяться можно только на то, что полицейские не сядут тебе на хвост. Если повезет, то не сядут. А когда вернешься в агентство, будешь, как всегда, вкалывать за гроши, подыщешь дамочку, которая не станет требовать слишком много расходов, и так будет продолжаться до тех пор, пока полковник не решит тебя уволить, и ты сядешь на пенсию и начнешь ждать смерти". Я налил себе еще виски.

Господи! Настроение у меня было хуже некуда!

Я сидел, ни о чем не думал, пил и постепенно хмелел. По ковру поползли тени. Через шесть часов мне предстояло явиться на дежурство в Ларго к старому психу.

Зазвонил телефон, я налил себе еще и не стал снимать трубку.

Может, это Берта сменила гнев на милость, но сейчас мне говорить с Бертой не хотелось. Ведь это проклятое дело с миллионом она затеяла. Пусть себе звонит.

Прошло немного времени, и телефон смолк. Несмотря на черное уныние, я проголодался. Шатаясь, побрел в кухню. Но в холодильнике ничего не оказалось, только бутылка виски.

Я вернулся на прежнее место и закрыл глаза. Шло время. Мне чудилось, будто я сижу в машине и жду чью-то очередную жену: вот сейчас она выйдет из затрапезного отеля, где развлекалась со своим Ромео, — таково мое будущее.

Вдруг в дверь настойчиво позвонили. Я, вздрогнув, проснулся.

Полиция?

Я поднялся. Недолгий сон помог мне протрезветь. Я взглянул на часы — пять минут двенадцатого.

Снова зазвонили в дверь.

Я пригладил волосы, одернул помятый пиджак и вышел в прихожую. Сердце учащенно билось. "Как бы получше соврать Лепски, когда он начнет задавать мне вопросы", — лихорадочно соображал я.

Звонок раздался снова.

Я открыл дверь.

Отодвинув меня, в гостиную прошла Глория Корт.

"Только этого мне не хватало, — подумал я. — Небось явилась за десятью тысячами, которые я ей пообещал".

Еле волоча ноги, я проследовал за ней.

— Послушай, детка… — начал я.

— Заткнись! — рявкнула Глория. — И слушай меня!

Она бросилась в кресло и уставилась на меня с тем выражением, какое умеют напускать на себя некоторые женщины, желая повергнуть мужчину в полное смятение.

— Хочешь выпить? — предложил я.

— Слушай! Я уезжаю, но, прежде чем уеду, хочу тебе кое-что рассказать.

Вид у нее был такой взволнованный, что я оставил бутылку в покое и плюхнулся в кресло рядом с ней.

— Ладно. Я тебя слушаю, — сказал я.

— Помнишь "жучок", который ты мне дал? Я установила его, как ты сказал, в кабинете Альфонсо. И подслушивала все, что там говорилось. Если бы не этот "жучок", меня бы сейчас здесь не было. Меня бы вытащили из моря с вышибленными мозгами.

Я в изумлении уставился на нее:

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! Это ты послушай! Этот мерзавец Альфонсо задумал меня прикончить! Я слышала, как он поручил ниггеру Джонсу оглушить меня и бросить в воду. — Глория вдруг улыбнулась. Такой улыбке позавидовала бы кобра. — Только я Диаса перехитрила. В результате он мертв, а я жива.

Я продолжал смотреть на нее, ничего не понимая.

— Да, твой "жучок" спас мне жизнь! А теперь ты можешь спасти жизнь Нэнси Хэмел.

— Что, черт возьми, ты несешь? При чем тут Нэнси?

— Две ночи подряд я подслушивала разговоры Поффери с Диасом. И вот что выяснила: у Нэнси есть сестра-близнец. Они похожи как две капли воды: Нэнси и Лючия. Понимаешь?

Ну вот, последний кусочек головоломки лег на свое место. Две кровати в палатке, женщина, которую я увидел, когда она вместе с Поффери и Джонсом покидала яхту. Это была Лючия, не Нэнси!

— Продолжай! — сказал я.

— Я слышала, как Диас и Поффери радовались, до чего хитро они все придумали. Лючия должна заменить Нэнси, поэтому сперва они разделались с Пенни Хайби, ведь она сразу заподозрила бы подмену. Потом Лючия позвонила Нэнси и попросила ее приехать в "Аламеду". А для своей сестры Нэнси на все готова. Ведь именно Нэнси оплатила их бегство из Италии и спрятала эту парочку на острове. Когда Нэнси приехала в "Аламеду", они заперли ее в одной из комнат. Лючия надела платье Нэнси и провезла Поффери, спрятанного в багажнике "феррари", в дом Хэмела. Проехать мимо охраны ей ничего не стоило. Охранник считал, что в машине Нэнси. Лючия же, оставив Поффери в доме, отплыла на яхте с Джонсом и таким образом устроила себе алиби. Когда Поффери убил Хэмела, Лючия вернулась. Этот старый дурак Палмер принял ее за Нэнси. Он взял на себя полицейских и журналистов. Вчера вечером Нэнси усыпили и Джонс перевез ее обратно на виллу. Она, Лючия, Поффери и Джонс до сих пор там.

— Джонс привез ее в багажнике?

Глория кивнула.

Все это было похоже на правду. Вероятно, Лючия, выдавая себя за Нэнси, предупредила О'Флаэрти по телефону, что приедет Джонс. Так что он легко проехал мимо охраны.

— Значит, ты говоришь, Лючия и Нэнси близнецы и в точности похожи друг на друга? — переспросил я.

Глория сделала нетерпеливое движение:

— Я же сказала: как две капли воды. Я мельком видела Лучию. Вылитая Нэнси. И вот что я еще тебе скажу. Я слышала, как Альфонсо договаривался с этим ниггером обо мне. Он сказал, что от меня можно ждать неприятностей. Ведь я же бывшая жена Раса. И когда они наложат лапу на наследство Хэмела, я могу потребовать свою долю. Он велел Джонсу избавиться от меня: стукнуть по голове и сбросить в море. Подумать только! Это мой-то любящий, пылкий Альфонсо! Представляешь? — На ее лице снова появилась хищная, злобная улыбка. — Только я расправилась с ним раньше, чем он расправился со мной.

Я ничего не понимал;

— Что ты хочешь сказать?

— Я ведь знала, что тех двух убили по его распоряжению, ну, тех мальчишек-индейцев. Вот я и разыскала Джоя и дала ему один из револьверов Альфонсо. А Джою только револьвера и не хватало! — Глория снова улыбнулась. — Так что этот малыш расправился с Диасом, как надо!

— Господи! — воскликнул я.

— А теперь я уезжаю во Фриско. Я всегда знала, где этот негодяй Альфонсо прячет свои денежки, нажитые на контрабанде. И забрала их. Теперь плевать мне на все, я вольная птица!

Я насторожился, как охотничья собака:

— И сколько же ты хватанула?

— Много. — Она резко рассмеялась. — Но это не твое дело. Я пришла к тебе, потому что эти гады собираются заставить Нэнси подписать пачку чеков, а потом убить. Они не знают, как подделать ее подпись. Как только она подпишет, ее утопят.

Но я ее не слушал. Меня интересовало одно: сколько же она отхватила у Диаса.

— Детка, у меня блестящая идея, — сказал я, изобразив самую манящую улыбку. — Что, если нам уехать вместе? Почему бы нам не стать партнерами? Чем плохо?

Она посмотрела на меня так, что от ее взгляда свернулось бы молоко:

— Ты слышал, что я сказала? Они убьют эту дурочку, как только она подпишет чеки. Ты хочешь, чтобы на твоей совести была ее смерть?

— Слушай, детка, сколько все-таки ты огребла у Диаса?

Глория вскочила с кресла:

— Ты что, больше ни о чем не можешь думать, только о деньгах?

Я подмигнул ей:

— Еще бы, когда видишь такую красотку, как ты только и думаешь, где их взять!

— Если бы я не боялась связываться с полицией, я бы сообщила им сама. Если Нэнси убьют, ты не сможешь спать спокойно.

— А я и не хочу спать спокойно, крошка! Я хочу спать с тобой. Сколько у тебя теперь баксов? Глория смотрела на меня, не отводя глаз.

— Я-то думала, что всяких подонков повидала, но ты заслуживаешь "Оскара"!

И она ушла, хлопнув дверью.

Я закурил сигарету и услышал, как внизу заурчала ее машина.

"Дорогой мой, — сказал я себе, — ты просто не способен выигрывать". Я немного посидел, оплакивая самого себя, потом мои мысли переключились на Нэнси.

"Если ты дашь им убить ее…"

Что ж, ладно, сделаю что-нибудь, но в полицию обращаться не стану. И тут я вспомнил про Лу Колдвэлла. Он сможет и делом этим заняться, и обеспечить мне защиту. ФБР всегда защищает своих осведомителей.

Я нашел домашний телефон Колдвэлла и позвонил ему. Пришлось немного подождать, пока Колдвэлл взял трубку.

— Лу, говорит Барт Андерсен, — сказал я. — Срочно приезжай ко мне. Дело не терпит.

— Ради всего святого! — недовольно проворчал Колдвэлл. — Я уже спать ложусь. С чего такая спешка?

— Это не телефонный разговор, Лу. Оторви свое грешное тело от койки и приезжай немедленно. Речь идет о том итальянце. — И я повесил трубку.

Поглядел на часы. Двадцать три сорок пять.

Я позвонил в особняк Хершенхаймера. Трубку снял Карл.

— Это Барт, — сказал я. — Я опоздаю. Возможно, на час. Побудь там, а я привезу бутылку виски.

Ответить он не успел: я сразу повесил трубку. Через двадцать минут в дверь ко мне уже звонил Колдвэлл, и я впустил его.

— Что все это значит? — спросил он. Я сообщил ему то, что вроде бы узнал от своего человека. Но, прежде чем рассказывать, я потребовал от него гарантий, что меня защитят.

— Я могу потерять работу, Лу. Ведь я наткнулся на эту историю, когда выполнял задание агентства. Если ты не гарантируешь мне защиту, я ничего тебе не скажу.