Подкрепившись коктейлем с шампанским, Берта слушала спокойно, не тараща глаза.

— Может быть, это совпадение, — проговорила она, когда я замолчал.

— Черта с два! Хайби погибла позавчера ночью, Джимбо — вчера, — возразил я. — Я тебе говорил, крошка, эти парни сеют смерть.

— Тебе они ничего не могут сделать.

— Надеюсь, что так.

— Значит, чем скорее ты поговоришь с Хэмелом, тем легче нам будет упаковать чемоданы и убраться отсюда.

— Пока я не могу с ним поговорить.

— Почему?

— Погибла жена его адвоката и лучшая подруга его жены, — стал терпеливо растолковывать я. — Для свидания с ним момент неподходящий. Даже без этих осложнений встретиться с ним будет нелегко.

Берта расправлялась с крабом.

— А почему так трудно с ним встретиться? — спросила она наконец.

— Я не могу просто взять и прийти к нему, — сказал я и объяснил, как охраняют Парадиз-Ларго.

— Ну и ну! Вот что значит быть богатым, — вздохнула Берта.

— Вот именно. Так что придется подождать, пока пыль осядет, а уж тогда попробую позвонить. Писать не стану, ведь если дела пойдут плохо…, это будет улика.

Берта продолжала есть, но по ее наморщенному лбу, я понимал, что она думает. Когда на тарелке не осталось ни крошки, она положила вилку и выпалила:

— Пойди на похороны.

— Какого черта? Что мне там делать? С чего это я заявлюсь на похороны Пенни Хайби?

— А твое агентство никогда не работало на Хайби?

— Дай подумать, раз двенадцать мы выполняли их поручения.

— Ну вот…, выразишь соболезнование от имени агентства.

— А почему ты решила, что Хэмел там будет?

— Барт! Ну не будет, и Бог с ним. А если ты его увидишь, скажешь, что тебе необходимо поговорить и дело крайне важное. Во всяком случае, попробовать-то можно, правда?

Идея мне не очень понравилась, но я решил, что это лучше, чем искать Хэмела по телефону.

— Я не знаю, где будут похороны и когда.

— О, Боже, дай мне силы! — простонала Берта. — Но ты же все-таки сыщик, черт побери! Узнаешь!

Гленда Кэрри подняла глаза от писем, покрывавших весь стол, и уставилась на меня холодным, ничего не выражающим взглядом.

— Привет, радость моя! — сказал я. — Вот я и готов к работе. Что тут происходит?

— Тебе поручена вахта у Солли Хершенхаймера, приступать сегодня в полдень. Я удивленно воззрился на нее:

— Шутишь?

— Они просили тебя. Не могу понять почему. Я хотела поручить это Чику, но они хотят только тебя.

— Приятные новости, ничего не скажешь! Конечно, они хотят меня: я образован, хорош собой. Ладно, буду на месте как штык.

"Вахты" у Солли Хершенхаймера, как это называлось у нас в агентстве, случались каждый год. Это была самая легкая работа из всех, какими мы занимались. Я представления не имел, сколько платил агентству Хершенхаймер, но не сомневался, что много. Меня это не волновало: работа не требовала никаких усилий, а уж кормили там сказочно.

Солли Хершенхаймер бы чудовищно богатый чудак с навязчивой идеей, что на него готовится покушение. Никому, даже начальнику полиции Терреллу, не удавалось убедить его в обратном. Он отказывался назвать своих врагов и, по общему мнению, был просто безобидный псих. Жил как затворник, держал двух телохранителей, которые всегда должны были быть готовы отразить нападение. Когда одному из них наставала пора уходить в отпуск, заменять его вызывали кого-нибудь из агентства Парнэлла. Мне повезло: в прошлом году эта работа досталась мне, и вот теперь мне поручали ее снова.

По существу, это был второй отпуск. Делать было совершенно нечего, оставалось только прогуливаться по участку вокруг большого дома, по вечерам смотреть телевизор и поедать огромные порции роскошных яств, которыми нас снабжал дворецкий Хершенхаймера — Джервис. Единственное, что омрачало существование, — это то, что старый псих неодобрительно относился к спиртному, но охрана добывала себе выпивку сама, и никаких осложнений не возникало.

Через две недели, когда телохранитель возвращался, заменивший его агент получал двести долларов, и уже из-за одного этого все сотрудники агентства старались попасть на "вахту" к Хершенхаймеру. Получить этот лакомый кусок два раза подряд было поистине подарком богов.

— Тебе известно, что мистер Хершенхаймер переехал? — спросила Гленда.

— Нет. И где он теперь?

— В Парадиз-Ларго. Он живет там уже три месяца. Туда тебе и следует явиться.

Я тут же подумал — вдруг новая резиденция Хершенхаймера находится недалеко от дома мистера Хэмела? Мысль, что, работая в Ларго, я, возможно, смогу, не привлекая внимания, поговорить с Хэмелом, взволновала меня.

Похоже, карты ложились благоприятно.

— Ладно, дорогуша, — ответил я. — Двинусь туда.

От Фанни Бэтли я узнал, что похороны Пенни Хайби состоятся в десять тридцать. Так что я успевал побывать и на них, и вовремя прийти на новую работу в полдень.

Приехав на кладбище, я разу убедился, что пришедшая в голову Берты идея, как встретиться с Хэмелом, не выдерживает никакой критики. Вокруг суетилось сотни три скорбящих. Я ждал, стараясь казаться печальным, а сам искал глазами Хэмела. И только после похорон наконец его увидел. Он был с Нэнси, одетой во все черное. Хэмел словно поддерживал ее, обнимая одной рукой.

Я пробился сквозь толпу и оказался довольно близко, так что мог хорошо разглядеть ее. То, что я увидел, потрясло меня. Бледная, с провалившимися глазами, с дрожащими губами и залитым слезами лицом, она была похожа на привидение.

Я понимал, что сейчас не время просить Хэмела о свидании. Когда я стал отходить в сторону, Нэнси внезапно упала в обморок. Хэмел подхватил ее на руки и понес по дорожке между могилами к машине.

Толпа зашевелилась. Послышались приглушенные голоса. Я смотрел, как отъезжает машина Хэмелов.

— Мистер Андерсен…

Обернувшись, я увидел, что на меня смотрит Мэл Палмер.

— Печальная история, мистер Андерсен. — Вид у него был такой же грустный, как у человека, нашедшего стодолларовую бумажку. — Жизнь так коротка…, печально, печально.

— Да уж.

— Боюсь, эта история расстроила мистера Хэмела, но, к счастью, его книга уже закончена. — Палмер откровенно сиял. — И это настоящий триумф. Лучший роман из всех, что он написал!

— А сейчас у него, кажется, проблема с миссис Хэмел. По-моему, она совсем убита.

— Да…, да. — Его явно не интересовала Нэнси. — Но время лечит. У нее появятся новые друзья.

Тут он увидел какого-то знакомого, кивнул мне и устремился прочь.

А я, погруженный в собственные мысли, пошел туда, где стояла моя машина. Я был озадачен. У меня не было сомнений, что Нэнси и Лючия Поффери — жестокая убийца, лишившая жизни двух человек, — одно и то же лицо, и все-таки я верил, что в ее горе не было притворства. Возможно, эта странность объяснялась тем, что Поффери даже не намекнул ей на свои планы прикончить ее приятельницу, но, когда произошла эта мнимая катастрофа, Нэнси догадалась. Интересный поворот! Может быть, это безжалостное убийство отвратит ее от Поффери?

Подойдя к машине, я остановился. И не без причины. На сиденье для пассажиров восседал детектив Том Лепски, шляпа у него была надвинута на глаза, в тонких губах зажата тлеющая сигарета.

"Что еще стряслось?" — подумал я и весь подобрался. Но напустил на себя беззаботный вид и подошел к "мазеру".

— Привет, Том!

Он сдвинул шляпу на затылок и кивнул.

— Никогда не оставляй машину незапертой, — проговорил он. — С чего это вдруг тебе вздумалось явиться на похороны?

Стараясь выиграть время, я медленно обошел машину кругом и сел за руль.

— Хайби — один из наших клиентов, — объяснил я, устраиваясь поудобнее. — Полковник хотел выразить наши соболезнования. Я их и выражаю. А ты тут что делаешь?

— Смотрю, — нахмурился Лепски. — Между нами говоря, не нравится нам все это. Водитель вряд ли был настолько пьян. Так что это попахивает…

— Чем?

— Уверенности у нас нет, но это вполне могло быть убийство. Появился новый свидетель. Эрни Трешер. Он живет в том доме, из которого выходила миссис Хайби. — Том помолчал и строго посмотрел на меня. — Все это не для разглашения, Барт. Мы не раскрываем Трешера, пока не раскопаем побольше. Он клянется, что это не авария по вине пьяного водителя. Он видел в окно, машина, сбившая Хайби, была припаркована в конце улицы. Он еще удивился, чего это она там стоит. А как только миссис Хайби вышла из дома, машина сорвалась с места как бешеная и прямо на нее. У женщины не было шансов спастись.

Я старался казаться спокойнее, чем был на самом деле.

— Но кому понадобилось ее убивать? — спросил я.

— Вот в том-то и загадка. Но все равно, показания Трешера для нас очень важны. Два других свидетеля противоречат друг другу. Трешер описал машину и сообщил номер. Мы проверили. Машину украли у Гарри Деллиша — репортера судебной хроники, увели из гаража как раз в тот вечер, когда произошел этот так называемый несчастный случай. Машину мы нашли. И вот еще что интересно: Трешер утверждает, что водитель был чернокожий.

"Джош Джонс!" — подумал я, но постарался сделать каменную физиономию.

— И что?

— Пока ничего. — На лице у Лепски выразилась досада. — Это всего лишь подозрение, и мы над ним работаем. Может, и придем к чему-нибудь, если узнаем, почему кто-то захотел прикончить такую милую женщину, как Пенни Хайби.

Я почувствовал, как меня обдало холодом. Я ведь мог сказать ему! Я мог сказать ему, кто это сделал, но я знал: стоит мне начать рассказывать — и я пропал.

— Может, кто-то хотел посчитаться с самим Хайби. Он ведь адвокат, у него могут быть враги.