— И каков уровень преступности в Шаронвилле?

— Вот в этом вопросе я абсолютный ноль. Поговорите с шерифом Джо Томпсоном. Он с удовольствием сообщит вам эти сведения. Я время от времени играю с ним в гольф. Очень интеллигентный человек.

Когда мы ждали кофе, я решил задать несколько вопросов, касающихся личной жизни Гленды.

— Вы мне задали массу вопросов, Гленда. Теперь наступила моя очередь. Вы замужем?

Я с трепетом ждал ответа.

— Да, но это была моя ошибка, — она скривилась. — Я журналист, а он коммивояжер. Продает машины. Но в действительности он ничего не делает.

— Все совершают ошибки.

— Возможно, — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Мне уже надоело заниматься этой работой. Вся жизнь на колесах, постоянные переезды из города в город, отели, мотели… — Она пожала плечами.

— А о повторном замужестве вы не думали? — Я посмотрел в ее бездонные зеленые глаза, и они вдруг потеряли свой блеск. — Ведь каждый имеет право исправить ошибку?

Она лениво оттолкнула руками тарелку.

— Все было очень вкусно.

— А кофе?

— Можно.

Выйдя из ресторана, мы некоторое время прогуливались по пляжу, глядя на океан, освещенный лунным светом. Я умирал от желания ускорить ход событий, но понимал, что это было бы непоправимой ошибкой. Мне хотелось признаться ей в любви, сказать, что у меня много денег и в избытке хватит на двоих. Что мы можем быть вдвоем до конца жизни. Но следует все же узнать ее мнение обо мне и набраться терпения. По крайней мере у меня впереди еще целый месяц.

Мы вышли из лифта и, пройдя по коридору, остановились перед дверью ее квартиры.

— Спасибо за прекрасный вечер, Ларри.

— Так, может быть, завтра повторим?

Некоторое время она молча смотрела на меня, потом отрицательно покачала головой.

— Давай сделаем по-другому. Что, если ты придешь ко мне? Я приготовлю обед. — Видя мое удивление, она положила руку на мое плечо. — Как странно встречаются люди. Судьба… Предопределенность… Если бы люди знали, что их ждет в будущем… Как может измениться их жизнь в один миг, от знакомства с одним человеком… Ведь каждый день ты на улице встречаешься с тысячью людей. Но лишь один… один может круто изменить твою жизнь… Странно все же устроен мир.

Вот это да! Разинув рот, я, не смея дышать, слушал ее. Она, видя мое удивление, печально улыбнулась, слегка коснулась губами моей щеки и, подняв руку в прощальном жесте, исчезла за дверью.

Некоторое время я оставался неподвижным, глядя на дверь, разделившую нас, потом вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Теперь я знал, что наши химические процессы протекают одинаково.

Мы сидели рядом на тахте. Лампа под красным абажуром не могла осветить гостиную, и в ней царил интимный полумрак. Мы только что закончили самый прекрасный в моей жизни обед, плавно перешедший в ужин. Салат, приготовленный из экзотических даров моря, суп из крабов, утка с яблоками, мартини, коньяк, вначале «наперстки» по пятнадцать граммов, а затем, по мере того как повышалось настроение, увеличивались и дозы спиртного. Я никогда не чувствовал себя так легко и свободно. Эдит Пиаф своим неповторимым голосом пела песню о любви, и мне не надо было искать предмет этой любви где-то там… за океаном. Предмет моей любви находился рядом, до него можно было дотронуться рукой, сказать ласковое слово, заглянуть в огромные зеленые глаза. Аромат женщины, сидящей рядом со мной, часы, казавшиеся мгновением, проведенные наедине с ней, баюкающий голос певицы — все это привело меня в блаженное состояние. Никогда еще я не был так счастлив, никогда не испытывал такого умиротворения. Воспоминания о таких моментах остаются на всю жизнь. Боже, если бы это можно было повторить или хотя бы продлить во времени, но судьба, очень скупая богиня, отмеряет ровно столько, сколько считает нужным, совершенно не считаясь с мнением того, на кого она обратила свое благосклонное внимание.

Голос Эдит Пиаф умолк. Гленда открыла глаза и улыбнулась.

— Увы. Прекрасное не может длиться вечность. Все в этом суетном мире имеет конец. Но как все было прекрасно. Это самый восхитительный обед-ужин в моей жизни.

Я с восторгом смотрел на нее.

— Вы самая замечательная женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни.

Видя мой непосредственный восторг, она, немного отодвинувшись от меня, взяла сигарету. Я тут же щелкнул зажигалкой. Сделав пару затяжек, она откинулась на спинку кресла, глядя на меня сквозь синеватые завитки дыма.

— Вчера вечером вы спросили меня, хочу ли я снова выйти замуж. Я хочу рассказать вам о Алексе, моем муже.

Я с надеждой посмотрел на нее.

— О вашем бывшем муже?

— Нет, я все еще замужем.

— Как это?! — Безмятежное чувство эйфории покинуло меня, я весь напрягся.

— Но я хочу развестись, — она не отрывала взгляда от тлеющего кончика сигареты, словно хотела увидеть там разрешение всех своих проблем. — Боже, как бы я хотела развестись!

— Но почему это до сих пор не произошло? — я наклонился вперед, сжав кулаки. — Неужели это такой трудный шаг?

— Не все так просто. Вы не знаете Алекса. Для него каждая мелочь — уже проблема. Он просто не хочет дать мне развод.

— Что-то я не понимаю. Так кто ушел — вы от него или наоборот?

— Я ушла. Не могла больше выносить этого человека. Кроме денег, его ничего не интересует.

— И когда вы ушли от него?

— Прошло уже почти полгода с того дня.

— И что, вы до сих пор не можете избавиться от него?

Она пожала плечами.

— Все дело в деньгах. Если бы я смогла выплатить ему двадцать тысяч долларов, он, скорее всего, дал бы мне развод.

— Вы хотите сказать, что за двадцать тысяч долларов вы можете купить себе свободу?

— Не будем говорить на эту тему. Это я так, просто к слову. — Она красноречиво махнула рукой, стряхнув попутно пепел с сигареты. — Просто я хотела, чтобы вы знали обо мне все, — она доверчиво погладила меня по руке. — Я думала, что способна прожить одиноко до конца дней моих, но встреча с вами заставила меня отказаться от таких мыслей. Забавно, не так ли? Действительно странно: женщина едет по заданию редакции в совершенно незнакомый город, встречается там с человеком, ради статьи о котором она и приехала сюда, — и как все меняется! Мы не должны видеться больше, Ларри! Я говорю это вполне серьезно. Я понимаю, что у вас есть деньги, что вы меня любите, но я не хочу быть купленной. — Она посмотрела на меня в упор. — Вы не должны говорить мне, что дадите деньги, чтобы я могла избавиться от Алекса и стать свободной. Я их не приму. Я работаю и откладываю деньги. Через два года у меня их будет достаточно, но я не хочу, чтобы вы ждали.

— Гленда, но я могу дать вам взаймы требуемую сумму. Вы мне их потом вернете. Зачем же ждать два года?

Она поднялась.

— Уже поздно.

Я тоже поднялся и, обняв, прижал ее к своей груди. Так мы стояли некоторое время, потом она вдруг прошептала:

— Да… Я хочу тебя, Ларри, — она еще крепче прижалась ко мне. Я даже не успел отреагировать на ее слова, как прозвенел звонок у входной двери. Мы отпрянули друг от друга и уставились на дверь, которая выходила прямо в гостиную.

— Не открывайте, — прошептал я.

— Нужно открыть.

Она жестом указала на окно. Любой мог видеть с улицы, что в квартире горит свет.

— Мне нужно спрятаться. — Я был испуган и знал, почему. В Шаронвилле я был весьма заметной личностью и держался на равных со всеми членами клуба. Если бы меня застали в квартире с замужней женщиной, это могло бы отразиться на моем общественном положении.

— Нет, — сухо сказала Гленда.

Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, я смотрел, как она открывает дверь. Человека, который вошел в квартиру, я никак не ожидал здесь увидеть. Это был шериф Джо Томпсон. Как я уже сказал Гленде, я часто играл с ним в гольф. Он неплохо относился ко мне, и мы частенько болтали о разных пустяках. Но это был полицейский до мозга костей. Ему было примерно сорок пять лет. Высокий, худой, он служил в полиции лет двадцать. Маленькие глазки, в которых навечно застыло настороженное выражение, крючковатый нос, тонкие, как лист бумаги, губы. В его голове были мозги полицейского, совершенно не понимающие чувства юмора. Ко всему он относился с полной ответственностью, даже к игре в гольф. Это был человек, свято чтивший букву закона.

Взгляд Томпсона обежал комнату, затем остановился на мне. Брови шерифа взлетели вверх. Сняв шляпу с высокими полями, он посмотрел на стол — явное доказательство того, что мы ужинали вдвоем, затем глянул на Гленду.

— Извините за поздний визит, но, увидев, что ваши окна освещены, я решил передать вам сведения о преступности, которые вы хотели получить. — Жестом руки он приветствовал меня. — Привет, Ларри!

— Хэлло, Джо, — хрипло ответил я.

— Это так любезно с вашей стороны, — фальшиво обрадовалась Гленда. — Проходите. Мистер Лукас уже уходит. Он мне многое рассказал о городе.

— Вот как? — его взгляд снова остановился на мне. Потом переместился на Гленду. — Что ж, Ларри действительно неплохо знает этот город. Он один из его основателей. Но я не могу долго оставаться у вас. Жена ждет. — Он протянул Гленде конверт. — Здесь все необходимые вам сведения, миссис, — он подчеркнул это слово, — Марш. Если понадобятся дополнительные сведения, вы знаете, где меня найти. — Жестом руки он попрощался со мной. — Пока, Ларри. — Напялив шляпу, он неторопливо направился к двери.

Мы неподвижно стояли друг против друга до тех пор, пока не хлопнула дверь лифта. Только потом мы посмотрели друг на друга. Все изменилось: еще три минуты назад я сгорал от желания и она тоже, но сейчас от этого не осталось и следа.