– Что-то из этого можно подтвердить, мистер Крэкенторп? Скажем, время между тремя часами дня и семью часами вечера?

– Очень в этом сомневаюсь, – весело ответил Седрик. – Национальная галерея, где смотрители смотрят на тебя тусклым взглядом, и полные народу залы… Нет, едва ли.

Снова вошла Эмма. В руке она держала маленький ежедневник.

– Вам надо знать, что каждый из нас делал двадцатого декабря, правильно, инспектор Крэддок?

– Ну… э… да, мисс Крэкенторп.

– Я как раз просматривала свои записи. Двадцатого я ездила в Брэкхэмптон на собрание Фонда реставрации церкви. Оно закончилось примерно без четверти час, и я пошла на ланч вместе с леди Эдингтон и мисс Бартлетт, которые также являются членами комитета, в кафе «Кадена». После этого прошлась по магазинам – делала покупки к Рождеству и искала рождественские подарки. Заходила в «Гринфордс», в «Лайелл» и «Свифтс», и еще в «Бутс», и, возможно, еще в несколько магазинов. Примерно без четверти пять я выпила чаю в чайной «Шэмрок», а после пошла на вокзал встречать Брайана, который приехал поездом. Вернулась домой около шести часов и нашла отца в очень дурном настроении. Я оставила ему готовый ланч, но миссис Харт, которая должна была прийти во второй половине дня и подать ему чай, не явилась. Отец был так сердит, что заперся у себя в комнате и не захотел меня впустить или поговорить со мной. Он не любит, когда я ухожу во второй половине дня, но я нарочно делаю это время от времени.

– Вероятно, вы поступаете мудро. Спасибо, мисс Крэкенторп.

Не мог же он сказать ей, что, так как она женщина ростом пять футов и семь дюймов, ее передвижения в тот день не имеют большого значения. Вместо этого он сказал:

– Двое ваших других братьев приехали позже, как я понял?

– Альфред приехал поздно вечером в субботу. Он сказал мне, что пытался дозвониться до меня по телефону в тот день, когда меня не было, но мой отец, когда он расстроен, никогда не подходит к телефону. Мой брат Гарольд приехал только в канун Рождества.

– Спасибо, мисс Крэкенторп.

– Полагаю, я не должна спрашивать… – она заколебалась, – что нового произошло, чтобы вызвать эти вопросы?

Крэддок достал из кармана папку и кончиками пальцев извлек из нее конверт.

– Не трогайте его, пожалуйста. Вы его узнаете?

– Но… – Эмма в недоумении смотрела на него. – Это мой почерк. Это то письмо, которое я написала Мартине.

– Я так и думал.

– Но откуда оно у вас? Она… Вы ее нашли?

– Вполне возможно, что мы ее… нашли. Этот пустой конверт найден здесь.

– В доме?

– В поместье.

– Значит, она все-таки сюда приехала! Она… Вы хотите сказать, это была Мартина, там… в саркофаге?

– Весьма вероятно, мисс Крэкенторп, – мягко ответил Крэддок.

Это показалось ему еще более вероятным, когда он вернулся в город. Его ждало сообщение от Армана Дессэна.

Одна из подруг получила открытку от Анны Стравинской. По-видимому, история насчет круиза была правдой. Анна уже доплыла до Ямайки и, как выражаетесь вы, англичане, прекрасно проводит там время.

Крэддок скомкал сообщение и выбросил его в корзинку для бумаг.

III

– Должен сказать, – произнес Александр, сидя на кровати и задумчиво поглощая шоколадку, – что это был самый потрясающий из всех дней. Мы нашли настоящую улику! – В его голосе звучало благоговение. – Собственно говоря, все каникулы были потрясающими, – весело прибавил он. – Я думаю, такого больше никогда не случится.

– Надеюсь, такого больше никогда не случится со мной, – сказала Люси, которая стояла на коленях и укладывала одежду Александра в чемодан. – Тебе нужна вся эта научная фантастика?

– Две верхних книжки не нужны. Я их уже прочел. Футбольный мяч, бутсы и резиновые сапоги можно упаковать отдельно.

– Вы, мальчики, возите с собой кучу вещей.

– Это не имеет значения. За нами пришлют «Роллс-Ройс». У них потрясающие «Роллс-Ройсы». И еще у них один из новых «Мерседесов».

– Наверное, они богатые.

– У них море денег! И они очень милые. Все равно мне не хочется отсюда уезжать. Может появиться еще один труп…

– Очень надеюсь, что этого не случится.

– Ну, в книгах это часто бывает. Я хочу сказать, того, кто что-то видел или слышал, тоже убивают. Это могли бы быть и вы, – прибавил он, разворачивая вторую шоколадку.

– Спасибо!

– Я не хочу, чтобы это были вы, – заверил ее Александр. – Вы мне очень нравитесь, и Стоддарту тоже. Мы думаем, что вы просто божественно готовите. Абсолютно потрясающая жратва. И вы очень практичная.

Последнее явно было выражением наивысшего одобрения. Люси приняла его как должное и сказала:

– Спасибо. Но я не собираюсь дать себя убить только для того, чтобы доставить вам удовольствие.

– Ну, тогда вам надо поостеречься, – посоветовал Александр. Он помолчал, чтобы еще подкрепиться, а потом сказал небрежным тоном: – Если папа иногда будет приезжать, вы за ним присматривайте, хорошо?

– Да, конечно, – ответила Люси, слегка удивившись.

– Беда с папой в том, – сообщил ей Александр, – что жизнь в Лондоне ему не подходит. Он заводит знакомства с женщинами совсем неподходящего типа. – Мальчик обеспокоенно покачал головой. – Я его очень люблю, – прибавил он, – но нужно, чтобы кто-то о нем заботился. Он плывет по течению и связывается не с теми людьми. Очень жаль, что мама умерла так рано. Брайану нужна настоящая семейная жизнь.

Он мрачно посмотрел на Люси и потянулся за следующей шоколадкой.

– Только не четвертую, Александр, – умоляющим тоном произнесла девушка. – Тебя стошнит.

– О, я так не думаю. Однажды я съел шесть штук подряд, и ничего. Я не из тех, кого тошнит, чуть что… – Он помолчал, потом сказал: – Вы нравитесь Брайану, знаете ли.

– Очень мило с его стороны.

– Он немного глуповат в некоторых делах, – сказал сын Брайана, – но он был очень хорошим летчиком-истребителем. Он ужасно храбрый. И ужасно добродушный.

Мальчик снова помолчал. Потом, обратив глаза к потолку, произнес, изрядно смущаясь:

– Я думаю… правда… Вы знаете, было бы очень хорошо, если бы он снова женился… На порядочной женщине… Я лично не возражал бы против мачехи… Нет, я хочу сказать, если она порядочная женщина…

Потрясенная Люси осознала, что Александр в чем-то прав.

– Вся эта чепуха насчет мачехи, – продолжал тот, по-прежнему обращаясь к потолку, – уже устарела. У многих наших со Стоддартом знакомых есть мачехи – развод, и все такое, – и они очень хорошо ладят с ними. Конечно, это зависит от мачехи. И, конечно, возникает некоторая неловкость, когда они приезжают за тобой, чтобы отвезти куда-нибудь, в День спорта, и все такое… Я хочу сказать, если появляется два комплекта родителей. Хотя, опять-таки, это полезно, если тебе надо разжиться деньгами! – Он помолчал, задумавшись над проблемами современной жизни. – Лучше всего иметь свой собственный дом и собственных родителей, но если твоя мать умерла… Ну, вы понимаете, что я хочу сказать? Если она приличная женщина, – в третий раз повторил Александр.

Люси была тронута.

– Я считаю, что ты очень практичен, Александр, – сказала она. – Мы должны постараться найти хорошую жену для твоего отца.

– Да, – равнодушно отозвался Александр. И прибавил небрежно: – Я решил просто упомянуть об этом. Вы очень нравитесь Брайану. Он мне сам сказал…

«Да уж, – подумала про себя Люси. – Здесь слишком многие занимаются сватовством. Сначала мисс Марпл, а теперь Александр…»

Почему-то ей вспомнился свинарник.

Люси встала.

– Спокойной ночи, Александр. Утром тебе надо будет уложить только умывальные принадлежности и пижаму. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил мальчик, сполз пониже на постели, положил голову на подушку, закрыл глаза, став похожим на идеальное изображение спящего ангела, и тут же уснул.

Глава 19

I

– Я бы не назвал это алиби неопровержимым, – заявил сержант Уэтеролл со своей обычной мрачностью.

Крэддок читал отчет о проверке алиби Гарольда Крэкенторпа на двадцатое декабря.

Он был замечен на аукционе «Сотбис» около трех тридцати, но, как считали, вскоре ушел оттуда. Его фотографию не узнали в чайной Рассела, но так как в районе пяти часов там много посетителей, а он не был постоянным клиентом, едва ли стоило этому удивляться. Его слуга подтвердил, что он вернулся на Кардиган-гарденз, чтобы переодеться к обеду, без четверти семь – довольно поздно, так как обед был назначен на семь тридцать, и из-за этого мистер Крэкенторп был немного раздражительным. Слуга помнил, что слышал, как хозяин вернулся в тот вечер, но так как это было уже довольно давно, не смог точно вспомнить время, и, в любом случае, он часто не слышит, как мистер Крэкенторп возвращается домой. Они с женой любят ложиться по возможности рано.

Гараж в переулке, где Гарольд держал свой автомобиль, был частным, Крэкенторп арендовал его, и там никто не мог заметить, кто приезжает или уезжает, как не было и причин запоминать один конкретный вечер.

– Все результаты отрицательные, – со вздохом сказал Крэддок. – Он присутствовал на обеде в клубе, но ушел довольно рано, до конца речей.

– Как насчет железнодорожного вокзала?

Но там тоже ничего не удалось узнать – ни в Брэкхэмптоне, ни на вокзале Паддингтон. Прошло уже почти четыре недели, и было очень маловероятно, чтобы кто-то что-то вспомнил.