– Но даже в этом случае, – спросил Крэддок, – каким было бы ее положение и положение ее сына?

– Полагаю, идея заключалась в том, чтобы Крэкенторпы обеспечивали ее и ее сына.

– Да, но я хотел узнать, что причиталось бы ей и ее сыну с юридической точки зрения, если бы она смогла доказать свое заявление?

– О, понимаю. – Мистер Уимборн взял очки, которые перед этим в раздражении отложил в сторону, надел их и уставился сквозь них на инспектора Крэддока проницательным взглядом. – Ну, в данный момент – ничего. Но если бы она смогла доказать, что мальчик – это сын Эдмунда Крэкенторпа, рожденный в законном браке, тогда мальчику причиталась бы доля фонда Джосайи Крэкенторпа после смерти Лютера Крэкенторпа. Более того, он унаследовал бы Ратерфорд-холл, так как является сыном старшего сына.

– А кто-нибудь захотел бы унаследовать этот дом?

– Чтобы жить в нем? Несомненно, нет. Но это поместье, мой дорогой инспектор, стоит больших денег. Очень больших. Земля для промышленных целей и для застройки… Земля, которая теперь находится в самом центре Брэкхэмптона… О, да, очень крупное наследство.

– В случае смерти Лютера Крэкенторпа наследство получит Седрик – так, по-моему, вы говорили мне?

– Да, он унаследует поместье, как старший из ныне живущих сыновей.

– Седрик Крэкенторп, как мне дали понять, не интересуется деньгами?

Мистер Уимборн холодно посмотрел на Крэддока.

– Неужели? Я лично склонен относиться к подобным заявлениям, как говорится, с большой долей скептицизма. Несомненно, есть некоторые люди не от мира сего, которые равнодушны к деньгам. Но лично я таких не встречал. – Мистер Уимборн произнес эти слова с явным удовлетворением.

Инспектор Крэддок поспешил воспользоваться этим лучом света.

– Гарольд и Альфред Крэкенторпы, – рискнул предположить он, – по-видимому, очень расстроены появлением этого письма?

– И не зря, – ответил мистер Уимборн. – И не зря.

– Это уменьшит их предполагаемое наследство?

– Несомненно. Сын Эдмунда Крэкенторпа – если предположить, что он есть, – получил бы пятую долю денег фонда.

– Это кажется не очень большой потерей?

Мистер Уимборн хитро взглянул на него.

– Это совершенно неадекватный мотив для убийства, если вы это имеете в виду.

– Но я полагаю, оба они довольно стеснены в средствах, – пробормотал Крэддок и совершенно бесстрастно выдержал острый взгляд мистера Уимборна.

– О! Значит, полиция навела справки? Да, Альфред почти всегда на мели. Иногда он на короткое время начинает сорить деньгами, но это быстро кончается. Положение Гарольда, как вы, по-видимому, узнали, в настоящее время довольно неустойчивое.

– Несмотря на внешние признаки финансового процветания?

– Фасад. Всё это лишь фасад! Половина компаний в нашем городе даже не знает, кредитоспособны они или нет. Балансовые отчеты можно составить так, что они будут выглядеть надежными для неспециалиста. Но когда перечисленные активы не являются подлинными, когда компании балансируют на гране краха, где вы оказываетесь?

– Там, где, предположительно, находится Гарольд Крэкенторп, который отчаянно нуждается в деньгах.

– Но он не получил бы их, задушив жену покойного брата, – сказал мистер Уимборн. – И никто пока не убил Лютера Крэкенторпа, а это единственное убийство, которое принесло бы пользу семье. Поэтому в самом деле, инспектор, я не совсем понимаю, куда вас ведут ваши идеи?

Хуже всего то, подумал инспектор Крэддок, что он и сам не мог с уверенностью этого сказать.

Глава 15

I

Инспектор Крэддок договорился с Гарольдом Крэкенторпом о встрече в его офисе, и они с сержантом Уэтероллом явились туда точно в срок. Его кабинет находился на пятом этаже большого офисного здания в Сити. Внутри все свидетельствовало о процветании и являлось вершиной современного делового вкуса.

Аккуратная молодая женщина спросила его имя, тихо что-то сказала в телефонную трубку, а затем встала и проводила их в личный кабинет Гарольда Крэкенторпа.

Гарольд сидел за большим письменным столом, обитым кожей, и выглядел так же безупречно и самоуверенно, как всегда. Если он и был близок к банкротству, как предполагал инспектор на основании полученных им частным путем сведений, ничто об этом не свидетельствовало.

Он встретил их с искренним радушием.

– Доброе утро, инспектор Крэддок. Надеюсь, это значит, что вы наконец узнали нечто определенное?

– Боюсь, едва ли, мистер Крэкенторп. Просто я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

– Еще вопросы? Но ведь мы уже ответили на все, какие только можно себе вообразить.

– Смею сказать, мистер Крэкенторп, мне необходимо соблюсти определенные формальности.

– Ну, что же на этот раз? – В его голосе звучало нетерпение.

– Я был бы рад, если бы вы точно смогли сказать мне, что вы делали во второй половине дня и вечером двадцатого декабря прошлого года, скажем, между тремя часами дня и полуночью.

Гарольд Крэкенторп от гнева стал багровым.

– Что за необычный вопрос вы мне задаете? Что это значит, хотел бы я знать?

Крэддок любезно улыбнулся.

– Это значит только, что я бы хотел знать, где вы были между тремя часами дня и полуночью в пятницу, двадцатого декабря.

– Зачем?

– Это помогло бы сузить круг поисков.

– Сузить? Значит, у вас появилась дополнительная информация?

– Мы надеемся, что приближаемся к истине, сэр.

– Я вовсе не уверен, что обязан отвечать на ваш вопрос. То есть в отсутствие своего адвоката.

– Это, разумеется, решать только вам, – сказал Крэддок. – Вы не обязаны отвечать на вопросы, и у вас есть полное право пригласить сюда адвоката до того, как вы на них ответите.

– Вы не… – позвольте мне выразиться понятно, – э… не предостерегаете меня?

– О нет, сэр. – Инспектор Крэддок выглядел должным образом шокированным. – Ничего подобного. Вопросы, которые вы сейчас услышите, я задаю также еще нескольким людям. В этом нет ничего сугубо личного. Просто необходимо исключить сомнения.

– Ну, конечно… Я готов помочь всем, чем могу. Дайте подумать. На такой вопрос нелегко ответить сразу, но мы здесь ведем систематические записи… Полагаю, мисс Эллис сможет помочь.

Он коротко сказал что-то в телефон на своем столе, и почти сразу же вошла стройная молодая женщина в хорошо скроенном черном костюме с блокнотом.

– Моя секретарша, мисс Эллис, инспектор Крэддок. Мисс Эллис, инспектор хочет узнать, что я делал во второй половине дня и вечером… какого числа?

– В пятницу, двадцатого декабря.

– В пятницу, двадцатого декабря. Надеюсь, у вас есть какие-то записи?

– О да. – Мисс Эллис вышла из кабинета, вернулась с офисным календарем для записей, перелистала страницы. – Утром двадцатого декабря вы находились в офисе. У вас было совещание с мистером Голди насчет слияния «Кромарти», потом вы отправились на ланч с лордом Фортвиллем в Беркли.

– А, да, это было в тот день…

– Вы вернулись в офис около трех часов и продиктовали полдюжины писем. Затем уехали в выставочный зал «Сотбис», где вас интересовали некоторые редкие рукописи, которые выставили на продажу в тот день. В офис вы не вернулись, но у меня записано, чтобы я напомнила вам о назначенном на тот вечер ужине в клубе «Кейтеринг». – Она вопросительно посмотрела на него.

– Спасибо, мисс Эллис.

Секретарша выскользнула из кабинета.

– Все это я ясно помню, – сказал Гарольд. – Я поехал в «Сотбис» после полудня, но те вещи, ради которых я ехал, стоили слишком дорого. Затем выпил чаю в маленьком кафе на Джермин-стрит, – кажется, оно называется «Расселз». Зашел на полчаса или около того в кинотеатр документальных фильмов, потом поехал домой. Я живу на Кардиган-гарденз, сорок три. Обед в клубе «Кейтеринг» состоялся в семь тридцать; после него я вернулся домой и лег спать. Думаю, я дал ответ на ваши вопросы.

– Все совершенно ясно, мистер Крэкенторп. В котором часу вы вернулись домой, чтобы переодеться?

– Не помню точно. Вскоре после шести часов, я думаю.

– А после обеда?

– Была, по-моему, половина двенадцатого, когда я вернулся домой.

– Вас впустил ваш слуга? Или, возможно, леди Элис Крэкенторп…

– Моя жена, леди Элис, находится за границей. На юге Франции, она там с начала декабря. Я открыл дверь своим ключом.

– Значит, нет никого, кто мог бы подтвердить, что вы вернулись домой именно в это время?

Гарольд холодно посмотрел на него.

– Очевидно, слуги слышали, как я пришел. Это муж и жена. Но, инспектор, в самом деле…

– Прошу вас, мистер Крэкенторп, я понимаю, что такие вопросы вызывают раздражение, но я уже почти закончил. У вас есть автомобиль?

– Да, «Хамбер Хок».

– Вы сами его водите?

– Да, я не слишком часто им пользуюсь, только по выходным. Водить автомобиль в Лондоне почти невозможно в наше время.

– Полагаю, вы пользуетесь им, когда едете навестить вашего отца и сестру в Брэкхэмптоне?

– Если только собираюсь остаться там на некоторое время. Если еду только на ночь – как, например, недавно на дознание, – я всегда еду поездом. Железная дорога работает отлично, и это гораздо быстрее, чем на машине. Сестра нанимает автомобиль, который встречает меня на станции.

– Где вы держите свою машину?

– Я снимаю гараж в Мьюз, за Кардиган-гарденз. Есть еще вопросы?