— Мы теряем время! Сейчас каждая секунда на счету!

— Мистер Клермонт, если вовремя не остановить кровотечение, вы попросту свалитесь в самый неподходящий момент и, чтобы привести вас в чувство, потребуется намного больше того самого времени, о котором вы там печетесь. — Закончив перевязку, Дикин посмотрел на девушку: — Как дела у вас, Марика?

— Ничего, все … в порядке.

— Очень больно?

— Рука проходит, но вот щиколотка… Не могу вставить ногу в стремя.

Дикин поменялся с девушкой лошадьми, взял поводья от ее лошади в свободную руку и начал погонять обоих скакунов. Клермонт, выглядевший не лучше Марики, следовал за ними. По железнодорожному полотну они приближались к форту довольно быстро.


Сепп Келхаун сидел в кресле коменданта, положив ноги на стол. Он потягивал виски и курил сигару из запасов полковника Ферчайлда. В комнате находился также и сам полковник. Он был туго привязан к стулу и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Когда в комнату вошел Кармоди, Келхаун спросил его:

— Ну что?

— Все нормально. Телеграфист под замком вместе с остальными. Бенсон у ворот. Херрис соображает на кухне насчет жратвы и выпивки.

— Отлично! Сейчас самое время закусить. Примерно через час вернутся наши краснокожие друзья и нам будет не до того. А вернутся они, по моему мнению, самое большее через час. — Он, ухмыляясь, посмотрел на полковника. — Потому что бой в ущелье Разбитого Сердца уже принадлежит истории, полковник. Правда, назвать это «боем», кажется, нельзя. Самое подходящее слово — бойня!


В багажном вагоне уже окончательно пришедший в себя Пирс раздавал новенькие магазинные винтовки собравшимся вокруг паютам. Те радовались как дети, получившие нежданные игрушки. Рядом Генри деловито отсчитывал коробки с патронами.

Закончив свою часть работы, шериф взял еще три винтовки и ворох патронных упаковок и пошел в начало поезда. Он миновал вагоны, взобрался на тендер и шумно спустился в кабину машиниста.

Одну винтовку он вручил вождю.

— Вот подарок тебе, Белая Рука, за помощь.

Вождь не мог сдержать восхищения.

— Ты — человек слова, шериф Пирс.

Превозмогая боль, от которой раскалывалась голова, шериф улыбнулся и сказал:

— До форта осталось минут двадцать… Не больше.


Дикин, полковник и Марика опередили их на четверть часа. Агент сделал еще одну остановку в полумиле от моста, оценивая расположение этой конструкции и форта за ним.

Когда они подъехали к воротам, стоящий на часах Бенсон преградил им путь.

— Кто такие? — Его ружье совершенно определенно упредило бы любой неосторожный жест Дикина или полковника.

— Мне нужен Сепп Келхаун. И побыстрей! — Дикин говорил тоном уверенного превосходства.

— А это кто с вами?

— Пленные с поезда. Я должен доставить их Келхауну.

— С поезда? Да ну?! — Бенсон соображал туго. Наконец-то он отставил ружье и милостиво разрешил: — Проезжайте.

Но он пошел сзади, и Дикин вовсе не был уверен, что этот тугодум поставил ружье на предохранитель.

Когда они подъехали к комендатуре, Келхаун, который увидел их приближение в окно, выскочил на крыльцо, прицеливаясь в них из двух револьверов.

— Бенсон! Черт тебя подери, кого ты пропускаешь, олух ты этакий?!

— Они с поезда. И знают, что ты здесь, босс.

Дикин, который не выпускал последние несколько сот ярдов свой револьвер из рук, указал стволом девушке и полковнику на комендатуру.

— Слезайте, оба. — Затем он повернулся к Келхауну. — Так вот вы какой! Пойдемте, нужно поговорить.

В ответ Келхаун прицелился в него из обоих револьверов одновременно.

— Не так быстро, мистер! Сначала скажите, кто вы такой?

Дикин раздраженно произнес:

— Я Джон Дикин. Меня послал Пирс.

— Кто это может подтвердить?

— Вот они, если вы их спросите. — Дикин указал на Клермонта и Марику, которые испуганно жались друг к другу. — Вот мое доказательство! Они — заложники, которые будут нашими козырями в любой игре, Келхаун. Натан приказал мне захватить их, чтобы с ними чего-нибудь не случилось, и доставить их сюда.

— Я видывал доказательства и получше. — Тон бандита все-таки был уже не так агрессивен. — И козыри у меня бывали посильнее.

— Вот как? Но вы говорите, кажется, не имея представления об этих людях. Позвольте представить – полковник Клермонт, человек, который должен был стать здесь новым комендантом. И мисс Марика Ферчайлд, дочь еще не смененного коменданта.

Глаза Келхауна на мгновение стали шире, револьверы в его руках дрогнули, но он справился с собой.

— А вот мы сейчас посмотрим, кто есть кто.

Не спуская револьверов с Дикина, он и Бенсон пропустили всех троих в комнату.

— Марика, девочка моя! — вскричал полковник Ферчайлд. — Полковник Клермонт?! Боже мой, как вы тут оказались?!

Марика, припадая на одну ногу, бросилась к отцу.

— Милая моя, что они с тобой сделали?

— Убедительно? — спросил Дикин Келхауна.

— Вроде бы все в порядке, вот только я никогда не слышал о Джоне Дикине.

Дикин сунул револьвер под свою овчинную куртку. Этот жест успокоил Келхауна еще больше.

— Если бы вы слышали обо мне, никто этой зимой не увидел бы здесь винтовок завода «Винчестер». Чтобы это стало возможным, О'Брейн держал в секрете все сведения обо мне. — Келхаун задумался, потом кивнул. Дикин почувствовал, что инициатива на его стороне, и быстро добавил: — Но я здесь не для того, чтобы хвастаться. Я приехал, чтобы предостеречь…

— Предостеречь?!

— Увы! Ради бога, приятель, не теряйте времени. Его у нас немного, а дела плохи, очень плохи! Все испортил этот ваш вождь, Белая Рука. Он, кажется, погиб. О'Брейн тоже. Пирс тяжело ранен. Солдат разбить не удалось, и когда они починят путь …

— Белая Рука, О'Брейн, Пирс…

Дикин повелительно кивнул в сторону Бенсона.

— Не все должны знать даже ваши люди. Попросите его подождать снаружи.

— Снаружи? — Келхаун, похоже, потерял от расстройства способность понимать английские слова.

— Да, именно этого я хочу. Потому что должен сообщить нечто очень важное. И только вам одному.

— Что может быть хуже того, что вы уже рассказали? — Келхаун был в отчаянии.

Он сделал непонятный жест остолбеневшему от этих сведений Бенсону, вошел в комендатуру и прикрыл за собой дверь.

— Кое-что еще может… Например, вот это, — Дикин оказался рядом с Келхауном, его револьвер упирался бандиту в висок.

Другой рукой Дикин взял оба револьвера у остолбеневшего Келхауна, один тут же отдал Клермонту, другой положил на стол перед комендантом. Пока Клермонт держал Келхауна на мушке, он вытащил нож и перерезал веревки, связывающие полковника Ферчайлда.

— Как только приведете руки в порядок, возьмите вот это. А пока скажите, сколько в форте людей Келхауна?

— Ради бога, кто вы?

— Нам нужно торопиться. Остальное подождет!

— Ну хорошо… Бенсон, его вы видели, еще двое — Кармоди и Херрис.

Дикин подошел к Келхауну и изо всех сил ударил его по печени рукоятью револьвера. Бандит согнулся, потом выпрямился с большим трудом. Дикин ударил еще раз. На этот раз Келхаун застонал. Дикин, едва шевеля губами от усталости, сказал:

— Ваши руки обагрены кровью многих честных и порядочных людей. Можете мне поверить, я только и жду повода, чтобы прикончить вас. — По глазам Келхауна было видно, что он верит Дикину. — Поэтому вы будете делать то, что я скажу. Сейчас мы откроем дверь, и вы велите Бенсону, который так и не вернулся к воротам, что вам нужен он, Кармоди и Херрис. Срочно.

Дикин потащил бандита, который, в общем, и не упрямился, к двери, уперся ему револьвером в спину, но так, что это было незаметно из двора форта, и пинком распахнул дверь. Бенсон действительно сидел на ступеньках веранды.

— Позови Кармоди и Херриса! — хрипло приказал Келхаун. — И сам с ними приходи. Живо!

— Что стряслось, босс? У вас вид, как у покойника недельной свежести.

— Скорее, скотина!

Бенсон мигом вскочил и побежал по двору к кухне. Дикин закрыл дверь и угрожающим тоном сказал:

— Отвернись.

Келхаун повиновался. Дикин ударил его по голове рукояткой револьвера. Главарь бандитов свалился на пол. Марика смотрела на Дикина с ужасом.

— Только избавьте меня от ваших нотаций, — холодно, но вежливо отчеканил Дикин. — Еще мгновение, и он стал бы агрессивным, как загнанная в угол крыса. — Он посмотрел на Ферчайлда. — Сколько ваших подчиненных осталось в живых?

— Мы потеряли только десять человек. Они пали достойно, — Ферчайлд все еще массировал руки. — А остальные были захвачены в плен, потому что спали и не могли оказать сопротивления. Так получилось. Мы приютили этих проклятых предателей, ночью они перебили посты и впустили в форт индейцев. Сейчас мои люди в двух милях отсюда в шахте. Их охраняют индейцы.

— Неважно. Они, в общем-то, и не нужны. Меньше всего мне хотелось бы устраивать тут лобовую атаку на засевших в поезде, отчаянно сопротивляющихся индейцев самого воинственного племени этих гор. Как вы себя чувствуете?

— Намного лучше. — Полковник Ферчайлд взял револьвер и встал на ноги. — Что я должен делать?

— Мне понадобится мешок взрывчатки и фитили. Но это потом, а сейчас ответьте, где у вас свободное помещение?

— В солдатской казарме есть крепкий чулан.

— А ключи?

Ферчайлд снял один ключ с доски на стене и вручил его Дикину.

Тот кивнул, положил его в карман и подошел к окну.

Ждать пришлось всего несколько секунд. Бенсон, Кармоди и Херрис бежали к комендатуре. Дикин распахнул дверь пинком, и трое бандитов были взяты на прицел людьми, которые мгновенно расположились за довольно толстыми бревнами, поддерживающими помост вдоль стен. Кроме того, в открытую дверь был виден лежащий на полу комендатуры Келхаун. Поэтому никто из них и не думал ослушаться, когда Дикин звонким на морозе голосом приказал им бросить ружья и револьверы на землю.