Артур Конан Дойл - Уроки жизни

Притом что враг наш не знаком с понятием великодушия, он, во всяком случае, крайне практичен. Осознав, что мы используем информацию о чинимых им злодеяниях в военных целях, он (из соображений выгоды, не морали), возможно, и пересмотрит свою политику.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Отель «Ройал Павильон», Фолкстоун, 11 апреля

«Таймс»

5 мая 1915 г.

Сэр! Работая над созданием мощной армии, наше правительство уже воспользовалось силой пропагандистской рекламы, когда методичным применением внушений сумело создать благоприятствующую делу социальную атмосферу. Почему бы не использовать тот же метод в борьбе с пьянством? Если стены наших портов и промышленных предприятий увесить плакатами с умело сформулированными лозунгами и сделать так, чтобы каждая пивная встречала рабочего наглядным напоминанием о его гражданском долге, это произвело бы эффект. Человек не сможет равнодушно пройти мимо обращений вроде: «Тебе пьянка, солдату — смерть», «Он жертвует жизнью ради тебя, пожертвуй и ты хотя бы бутылкой!» или: «Трезвый рабочий помогает Британии, пьяный — Германии».

За основу антиалкогольной кампании можно было бы принять и более общую идею: «Покончил с пьянством — обрёл счастье», «Где трезвость, там и здоровье», «Кто не пьёт, уже и богат», «Бросай пить ради победы!». О том, насколько осведомлены о силе внушения торговцы виски, свидетельствует хотя бы содержание наших рекламных щитов. Почему бы и нам в борьбе с ними не использовать то же оружие?

Искренне Ваш

А. Конан-Дойль

Отель «Метрополь», 3 мая

«Спектейтор»

29 мая 1915 г.

Сэр! Будучи постоянным читателем Вашего замечательного еженедельника и зная, сколь последовательно Вы поддерживаете добровольческое движение (проявляя интерес и к практической организации дела), я хотел бы задать Вам несколько вопросов на сей счёт.

1. Считаете ли Вы, что нарукавный брассар — неотъемлемая часть обмундирования волонтёра?

2. Нужна ли оборонным отрядам волонтёров санкция военного министерства, чтобы они могли использовать принятые в регулярной армии знаки отличия (шевроны, петлицы и прочая)?

3. Не кажется ли Вам, что с практической точки зрения было бы полезно возложить ответственность за организацию отрядов добровольческой армии на руководителей судебной и исполнительной властей наших графств?

Первые два вопроса подсказаны непосредственными участниками движения, а также редакционной заметкой за подписью «У.У.С»., в которой Вы, судя по всему, считаете нарукавную повязку альтернативным знаком отличия по отношению к тем, что используются в регулярных частях. Третий вопрос вызван тем, что мне известен провинциальный руководитель (от столицы находящийся в тысяче миль), который лишь презрительными насмешками реагирует на инициативу своих патриотически настроенных сограждан.

Стоит добавить, что в районных комитетах нарастает ощущение, что Центральная ассоциация постепенно утрачивает интерес к организации добровольческих отрядов за пределами метрополии, не считая районов, непосредственно к ним прилегающих. Если это так (в чём я уверен не до конца), то очень жаль: значит, есть люди, которые и в эти критические дни работают вяло и безынициативно.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

(Ответ редактора газеты:

«1. Брассар следует считать неотъемлемым элементом военного обмундирования. Он утверждён правительством в качестве знака отличия, необходимость которого предусматривается Гаагской конвенцией для гарантии прав, которыми пользуется военнослужащий. Несомненно, что и униформа волонтёрам необходима — в соответствии с требованиями той же конвенции. При этом правительство считает, что воинские формирования, которые не могут приобрести униформу, должны обеспечить своих людей нарукавным знаком отличия.

2. Мы не можем со всей определённостью утверждать, что подразделения, о которых идёт речь, действуют вопреки предписаниям военного ведомства.

3. Такого рода обязанность как нельзя лучше соответствует компетенции заместителя главы судебной и исполнительной власти. Спешим Вас успокоить: опасаться превращения Центральной ассоциации в Лондонский комитет обороны нет никаких оснований. Вопросы оказания помощи провинциальным добровольческим отрядам волнуют её в той же степени, что и соответствующие задачи в Лондоне.

Главный редактор «Спектейтора»)

«Таймс»

27 июля 1915 г.

Милостивый государь!

Меня, в течение 25 лет призывавшего к использованию бронированных средств защиты в современной войне, весьма заинтересовала статья в «Таймс» на эту тему. Беглый каторжник Нед Келли, пройдя в самодельном бронежилете под ружейным огнём полицейских, преподал миру наглядный урок. Если разбойнику удалось такое, чем хуже солдат? После сражения 9 мая, когда несколько наших бригад, пытаясь преодолеть расстояние в 300 ярдов, отделявшее их от германских окопов, потеряли почти половину личного состава, стало очевидно, что беззащитные солдаты не в состоянии преодолеть зону обороны, обстреливаемую пулемётами. Следует либо отказаться от штурмов такого рода, либо обеспечить людей защитными средствами.

Мне всегда казался непостижимым тот факт, что многочисленные случаи, когда «Библия», портсигар, часы или другой карманный предмет, спасали людей от гибели, так никого и не навели на мысль обратить в систему то, что до сих пор определялось волею случая. На главное возражение, упомянутое авторами статьи (любая броня, дескать, может от пули разбиться и осколками ещё тяжелее ранить бойца), есть один ответ: прикрытию должны подлежать лишь области, ранение которых заведомо смертельно. Таких мест два, и они не потребуют много металла. Лоб и сердце — вот жизненно важные места, сразу же попадающие под вражеский прицел. Лоб может быть защищён каской наподобие той, что сейчас взяли на вооружение французы. Сердце должно быть прикрыто чашечкой из закалённой стали не более фута в диаметре. Защитив столь простым и необременительным средством два жизненно важных центра, останется опасаться лишь повреждения крупной артерии и ранения в живот. Первое при пулевом ранении маловероятно; в любом случае защитить артерии мог бы лишь цельный бронежилет, о котором не может идти и речи. А ранение в живот благодаря достижениям хирургии можно уже не считать смертельным; кстати, и его можно предотвратить, закрепив третью выпуклую стальную пластину между нижней частью грудной клетки и бёдрами.

Таковы меры предосторожности, способные резко снизить риск смертельного ранения под ружейным или пулемётным огнём и защитить от шрапнели. Разумеется, они не повысят эффективности штурма: в любом случае раненых будет много, и атакующая волна захлебнётся, не достигнув окопов. Для обеспечения успеха здесь требуется броня, которая полностью прикрывала бы нападающих. Поскольку (как отмечают авторы статьи) нести на руках такую тяжесть будет уже невозможно, придётся катить её перед собой на колёсах. Я это представляю себе так: стальная стена, составленная из многих листов, едет, подобно римской «черепахе», скрывая за собой солдат, которые толкают её перед собой. Если мы теряем один щит, ряд в этом месте смыкается. От обстрела с флангов можно защититься боковым бронированным прикрытием. Поскольку «черепаха», используемая в единственном числе, навлекла бы на себя концентрированный артиллерийский огонь, свой отдельный щит должны составить каждая рота или даже взвод. Многочисленные бронированные отряды такого рода без особых потерь преодолеют пространство, по возможности заранее очищенное от препятствии, и смогут достичь вражеского рубежа не в разрозненном, истощённом виде, но как мощный, не ослабленный потерями штурмовой отряд. Такие сооружения не станут для армии большой обузой. Отдельной статьёй, подобно понтонам или осадным обозам, их лишь в особых случаях придётся доставлять к месту готовящегося прорыва. А вот нательные пластины, защищающие жизненно важные органы, должны стать частью повседневного солдатского обмундирования.

С совершенным почтением

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 26 июля

«Дэйли кроникл»

23 августа 1915 г.

Сэр! Я всегда был противником принудительной мобилизации, и ход войны лишь укрепил меня в этом убеждении. Тем не менее полагаю, что два лагеря, на которые разделилось общество, смогут найти компромисс — достаточно лишь в чём-то уступить каждой из сторон. Самый ярый приверженец принудительного призыва должен признать, что, как ни прискорбно, в таком случае нация, до сих пор остававшаяся сплочённой, разделится надвое, причём выиграет от этого лишь уклоняющееся от воинской службы её меньшинство.

С другой стороны, пусть и убеждённый противник насильственных мер признает: существующая система призыва грешит чудовищными аномалиями. Положение, когда сорокалетний семейный мужчина должен сражаться во Фландрии, а недоросли 23 лет гоняют при этом на велосипедах по Истбурн-парэйд (мне достаточно лишь выглянуть в окно, чтобы их лицезреть), нормальным не назовёшь. Стоит лишь каждой из сторон пойти на уступки, возникнет пространство для компромисса; он, как водится, оскорбит в лучших чувствах радикалов с обеих сторон, но поможет нам сохранить единство нации.

Одним из главных аргументов против введения всеобщей воинской повинности в данный момент представляется мне тот факт, что пользы от таковой вооружённые силы получат мало, особенно с учётом суматохи, которая тут же поднимется. Из каких социальных слоёв предполагаем мы набирать рекрутов? Затронуть призывом людей, занятых на производстве, было бы чистейшей воды безумием. Промышленность и без того дезорганизована из-за недостатка рабочей силы. Поскольку все её отрасли взаимозависимы, ущерб, нанесённый одной из них, тут же самым непредсказуемым образом скажется на остальных. Механизм индустрии и так испытывает чрезмерные перегрузки. Между тем на системе производства основывается вся экономика государства, жизненно важная и для нас, и для стран-союзниц. Оторвать рабочего от станка в надежде через полгода сделать из него солдата, в то время как наибольшую пользу стране он принёс бы на месте работы, немыслимо. Значит, нужно признать: работники основных отраслей, как непосредственно связанных с военным производством (то есть угольщики, строители, металлурги, железнодорожники, транспортники, кораблестроители, текстильщики), так и производящих экспортные товары или продукцию, позволяющую нам избегать импорта необходимых деталей, и без того служат своей стране эффективнейшим образом. Призвать их на фронт означало бы ослабить нашу военную мощь.