– Да ни в жизнь… меня же уволят. Я не хочу иметь с этим ничего общего, миссис.

– Вас не уволят. Вы побудете тут. Нет, лучше двинетесь за парадом. Как далеко они идут?

– До «Зеленого человека», если повезет. Но я не желаю в этом участвовать.

– Вы можете добраться с нами до этого места, пойдете позади нас по тротуару и будете следить, чтобы я не сбежала с полушубком. А когда мы туда явимся, то на минутку отлучимся и снова поменяемся одеждой.

– Сдается мне, вы ненормальная, миссис. Как наша Эмми. Постоянно откалывает всякие штуки. – Старик скорбно уставился на нее. Затем по его морщинистому лицу прокатилась судорога, превратившись в озорную улыбку. – Вот уж наша мать повеселится, как пить дать, – усмехнулся он. – Да, повеселится и все такое. Два соверена.

– Хорошо, папаша.

Джорджия отдала ему деньги, надела красный, отороченный белым мехом полушубок поверх своей шубы и напялила колпак. Полушубок укрыл ее до пят, она сделалась громоздкой и бесформенной, но ничего страшного. Прежде чем передать Джорджии фальшивую бороду, старик вытер ее о рукав. Периодически старика душил смех. Джорджия засунула свою сумку под одеяние Санта-Клауса: кушак ее поддержит, а рекламный щит – прикроет.

– Ну как, ничего не видно? Юбка не торчит?

– Все нормально, миссис. Я бы не отличил вас от самого себя. Вот номер-то. Идите же, идите. Они только что вышли.

Джорджия шагнула в вестибюль и взвалила на плечи двойной рекламный щит. Процессия вяло потянулась из дверей, поплелась по мощенному булыжником проходу между высоких, закопченных зданий и, неуклюже шаркая, выбралась на главную улицу – более унылую компанию Санта-Клаусов трудно было представить. Похоже, они не вызвали интереса у пары зевак, которые последние двадцать пять минут стояли у выхода из этого переулка, высматривая невысокую, темноволосую даму без шляпы и в шубе.

Свернув налево, процессия проследовала перед огромными витринами «Хэллем и Эпплбис». Джорджия увидела, что универмаг осажден: почти у каждого входа собралась группка мужчин – «А.Ф.» рисковать не хотел. Красный рукав, отделанный мехом, который от долгого использования вместо белоснежного стал серым и засаленным, задел молодого человека с рыжими усами и в плоской шляпе с выгнутыми полями. Джорджия услышала, как он пробормотал одному из сообщников:

– Теперь мы ее запросто сцапаем.

От этих слов Джорджия вздрогнула. Находясь в магазине, она не думала ни о чем, кроме как о способе выбраться на улицу. Теперь она казалась себе кроликом в норе, за которым следили безжалостные охотники. Тащась вдоль канавы, Джорджия не поднимала головы, но косилась по сторонам, запоминая внешность агентов «А.Ф.». Она сможет узнать их впоследствии. В толпе около витрин с зеркальными стеклами они выделялись целеустремленностью и внимательностью.

Пять Санта-Клаусов медленно двигались вперед, не замечая ни детей, глазевших на них с открытыми ртами, ни охоты на человека, разворачивавшейся прямо у них под носом. Джорджия шла за ними и радовалась, что надела шубу Санта-Клауса поверх своей, потому что кожаные ремни рекламного щита-сандвича уже впивались в плечи. Вскоре они покинули опасную зону, и на душе у Джорджии полегчало. Она начала прикидывать свой следующий шаг. Период выжидания закончился, начался период мобильных военных действий. Ее безопасность зависела от быстроты передвижения. Джорджию уже раздражала неуклюжая, черепашья походка участников рекламной акции. Даже автомобиль, припаркованный у обочины, который процессии пришлось огибать, показался помехой, задержкой. Джорджия миновала его, задев переднее крыло, и вернулась в строй, растянувшийся вдоль сточной канавы. При этом высокий каблук левой туфли попал в канализационную решетку, и она споткнулась. Джорджия выпрямилась, возобновила движение, не подозревая, что некий мужчина обратил внимание на это маленькое происшествие и покинул пассажирское сиденье автомобиля.

Это была одна из машин «А.Ф.», стоявшая в стороне от универмага, готовая начать преследование, если Джорджия прорвется сквозь кордон и попытается уехать на такси. Водитель включил двигатель и держал его на холостом ходу, пока его компаньон догонял «хвост» процессии мужчин с рекламными плакатами.

Джорджия ничего не подозревала, пока через минуту с ней не поравнялся мужчина, быстро идущий по краю тротуара и перекладывающий сигареты из картонной пачки «Плейерс» в серебряный портсигар. Опередив ее на пару ярдов, он повертел портсигар в руках, и несколько сигарет упало в канаву. Мужчина нагнулся за ними. Через несколько секунд все было кончено. Джорджия уловила напряженность в его фигуре, когда он увидел ее туфли на высоких каблуках, единственную деталь туалета, которую не смог скрыть наряд Санта-Клауса.

«Черт! Моя ахиллесова пята. Почему ей надо было подвести меня именно сейчас? Теперь я снова вернулась на исходную позицию. Хуже, потому что в магазине они вряд ли посмели бы на меня напасть, но на улице…»

Джорджия слышала неторопливо едущую за спиной машину, представляла ошеломляющий удар, руки, поднимающие ее в автомобиль, который мчится прочь – но не в больницу. Почему они не применили к ней метод, использованный против сэра Джона, Джорджия так и не узнала. Наверно, хотели обыскать. При любом дорожном происшествии полицейские имели обыкновение словно вырастать из-под земли.

В любом случае, пока ничего не случилось. Автомобиль развернулся и двинулся к торговому центру; мужчина, ронявший сигареты, шагал на небольшом расстоянии за рождественскими дедами. Они добрались до паба «Зеленый человек». Оглянувшись, руководитель процессии нырнул в паб, остальные последовали за ним. Джорджия понимала, что ее единственная надежда – держаться к ним поближе: автомобиль привезет подкрепление, и паб окружат.

Рождественские деды быстренько опрокинули по одной, вытерли свои белоснежные усы и направились к двери. За стеклянной перегородкой, отделявшей бар от курительной комнаты, яростно жестикулировал старик, у которого Джорджия позаимствовала одежду, но все напрасно. Беззвучные ругательства искажали морщинистое лицо за стеклом. Джорджия притворилась, будто не видит старика, и проследовала за процессией на улицу.

Обратное шествие до универмага стало для нее сильным испытанием. Казалось, что до возвращения в магазин их руководитель желает продемонстрировать рекламные щиты на каждой улице Манчестера. Джорджии удалось пристроиться в середину процессии, когда они покинули бар, поэтому сейчас ей меньше грозила опасность быть отрезанной от остальных, но теперь каждый прохожий походил на врага, и в любой момент могло произойти нападение.

Вот бы благополучно вернуться в магазин! В голове у Джорджии складывался план – отчаянное последнее средство, но теперь – уже единственная надежда. Наконец они приблизились к переулку рядом с «Хэллем и Эпплбис». Здесь, в этом узком переулке она будет наиболее уязвима. Защитить ее могут только пять стариков, а им и невдомек. Джорджии представлялся переулок, блокированный с обеих сторон, блеск оружия, давка, старческий ступор Санта-Клаусов. Нет, в этот переулок она не пойдет.

Когда они проходили мимо отдела игрушек, Джорджия внезапно расцепила рекламные щиты, с силой ударила ими по голеням мужчину, который пытался ее перехватить, бросила их и влетела в дверь, прежде чем швейцар или люди «А.Ф.» успели прикоснуться к ней хотя бы пальцем. Администратор схватил ее за руку и сердито ругнулся, ради клиентов сохраняя на лице подобострастную улыбку.

– Эй, ты! Какого черта ты здесь делаешь? Убирайся… Нет, мадам, кожаные изделия на втором этаже… Я прослежу, чтобы тебя уволили за это, старый дурак.

– Убери свои руки, чертова кукла, – мрачно произнесла Джорджия, – а не то я дам тебе такого пинка, что у тебя позвоночник через макушку вылетит… если только у тебя есть позвоночник, ты, выродок незаконнорожденной медузы.

Администратор что-то забормотал, вытаращив глаза на этого странного Санта-Клауса, который неторопливо прохаживался по отделу игрушек, периодически останавливаясь, чтобы потрепать по голове какого-нибудь ребенка.

– Вы слышали, что он мне сказал? – воскликнул администратор, когда обрел способность говорить. – Вот благодарность за то, что мы берем с улицы безработных и предоставляем им работу. Клянусь, он узнает, что так обращаться с «Хэллем и Эпплбис» нельзя. Я доложу о нем управляющему.

– О ком доложите? – усмехнулась одна из продавщиц. – Тут полдюжины этих Санта-Клаусов. Вам понадобится волшебная палочка.

– Не твое дело!

Тем временем Джорджия шла по коридору к вестибюлю. Она сняла свой наряд, свернула его и швырнула за угол в толпу рождественских дедов. Затем, вернувшись обратно через дамскую комнату, снова начала бродить по заполненным людьми отделам. Штатный детектив, которого вскоре вызвали, чтобы последить за ней, решил, что она самая наглая и неумелая магазинная воровка, какую он когда-либо видел. Клептоманка, вероятно, сказал он себе, наблюдая, как Джорджия запихивает в сумку две пары шелковых чулок, флакон дорогих духов и журнал для записи покупок.

Глава 17. Поездка в мебельном фургоне

Детектив взял Джорджию под локоть.

– Управляющий хотел бы переговорить с вами, мадам, – произнес он.

– Управляющий? Я не понимаю. Зачем?

– Он хотел бы услышать ваше объяснение по поводу наличия в вашей сумочке кое-каких предметов.

Казалось, детектив скорее сожалеет, чем злится. Он постоянно имел дело с этими чудаковатыми дамочками, которые никак не могут держать свои руки подальше от товаров «Хэллем и Эпплбис». Пугаешь их и выпроваживаешь – судебное преследование пользы универмагу не принесет. Вполне привык он и ледяному, однако обманчивому высокомерию, с которым эта женщина ответила:

– Боюсь, я вас не понимаю. Пожалуйста, отпустите мой локоть. Это возмутительно. Вы намекаете, что я…