Элисон Гроув – совсем другое дело. Элисон сумеет связать ее с теми, кто продолжает выполнять работу сэра Джона Стрейнджуэйса. Ободренная мыслью о разговоре с подругой, Джорджия оделась и спустилась в гостиничный ресторан пообедать. Она полагала, что «А.Ф.» еще не выследил ее, однако безопаснее будет позвонить Элисон не из гостиницы. После ланча Джорджия направилась на вокзал и нашла там телефонную будку. К счастью, Элисон была дома.

– Алло, Элисон? Это Джорджия.

– Здравствуй! Вижу, ты развлекалась поджогом, негодница.

– Я бы и убийством развлеклась, если бы у меня хватило ума… и времени. Послушай, дорогая, пожалуйста, не болтай, теперь нам придется пошевеливаться. План у меня. Ч.К. и «А.Ф.» охотятся на меня. Ты понимаешь, что это они напали на сэра Джона? Как он?

– Хорошо, насколько это возможно. Врачи говорят, что его шансы пятьдесят на пятьдесят. Джорджия, ты сказала, что получила…

– Да. Есть два плана. Один на бумаге, а другой – у меня в голове. У меня нет времени объяснять. Что мне делать дальше?

– Где ты? Нет! Подожди минутку. Ты помнишь Бурую Козу?

– Да. Но какое…

Бурая Коза была учительницей, которая лет двадцать назад учила их обеих латыни. Ее прозвали так из-за цвета лица и начинавших пробиваться на подбородке волосках. Элисон заговорила на подобии латыни:

– Ubi es nunc, amice?[14]

– In urbe castra hominis.[15]

– Джорджия понадеялась, что описала таким образом Манчестер.

– Где? Поняла. Mane ubi es. Curabo auxilium mittendum[16].

«Хорошо тебе предлагать мне оставаться на месте», – подумала Джорджия. “А.Ф.” найдет ее, прежде чем прибудет обещанная Элисон помощь. На такой же латыни она сообщила Элисон, что, если ей придется отсюда уехать, она попытается добраться до Оксфорда.

– Habesne satis pecunioe?[17]

Джорджия вспомнила, что денег у нее мало. Решено было, что подруга вышлет ей 50 фунтов, она сможет получить их в отделении банка в Манчестере. Договорились они и о месте в городе, где Джорджия встретится с сопровождением, которое направит к ней Элисон. Джорджия запомнила имена организаторов «А.Ф.» и различные центры заговора в Англии. Она уже собралась сообщить их Элисон, когда ее взгляд, устремившийся на стеклянную перегородку кабины, упал на Дэвида Рентона.

Безупречно одетый – черное пальто и брюки в тончайшую полосочку, в котелке, с безучастным выражением бледного, пухлого лица, – секретарь Чилтона Кэнтелоу расспрашивал билетного контролера у турникета. Рентон являл собой идеал респектабельности. Как и двое молодых людей, одетых словно для загородной прогулки, в плоских шляпах с загнутыми кверху полями, и отиравшихся у табачного киоска, которым Рентон, отвернувшись от турникета, незаметно сделал знак.

– Отбой, Элисон. Тут кое-кто прибыл, – произнесла Джорджия и присела, скрываясь за деревянной дверью будки.

Она радовалась, что захватила с собой бумаги «А.Ф.». В гостиницу теперь хода нет. Там Рентон будет искать первым делом и обнаружит тот проклятый чемодан. Джорджии надо было быстро решить, покинуть ли Манчестер немедленно с имеющейся у нее небольшой суммой денег или остаться до завтра, когда утром откроется банк. Оставаться опасно, но без денег она будет беспомощна. Проблема не просто в покупке билета до Оксфорда. Она должна как-то изменить внешность, если надеется благополучно добраться туда. Потихоньку выскользнув из телефонной будки, Джорджия села в такси и попросила отвезти ее в маленькую гостиницу в пригороде. По дороге она попросила остановиться и купила дешевый чемоданчик, пижаму и предметы первой необходимости. После оплаты ночлега денег у нее почти не окажется.

Вечер Джорджия провела, составляя краткий конспект плана А. и отчет о плане Б. Оригинал документа она положила в чемоданчик, чтобы «А.Ф.», если схватит ее, без труда нашла бы документы. Копию и план Б. решила спрятать на себе. Вполне возможно, что ей снова удастся сбежать от них, хотя вряд ли они оставят лазейки. Теперь перед ней встала проблема, как спрятать копию. Хорошо писателям в книгах рассуждать о том, как человек прячет на себе документы. Когда они представляют собой такую кипу, как план А., даже в виде конспекта, их не так-то легко спрятать. Джорджия не могла, например, зашить их в подкладку шубы, потому что собиралась переодеться мужчиной. Поразмыслив, она сняла корсет, засунула листки между атласной лицевой стороной и подкладкой и снова зашила его. Затем коротко остригла волосы для завтрашней смены имиджа.

На следующее утро Джорджия расплатилась по счету, уложила вещи в чемоданчик, взяла такси до центрального отделения банка и получила переведенные Элисон деньги. После этого она собиралась найти какой-нибудь маленький магазин подержанной одежды, где приобрела бы мужской комплект, нисколько не опасаясь, что эта покупка выведет на нее преследователей. Но не успела Джорджия выйти из банка, как на противоположной стороне улицы увидела молодого человека, который вчера был с Дэвидом Рентоном на станции. Он взглянул на нее, демонстративно сложил газету и помахал ею кому-то.

“А.Ф.” определенно времени даром не теряла, – подумала Джорджия. – Здесь-то все для меня и закончится. Но наверняка они не станут похищать меня тут, посреди торгового центра, когда вокруг толпы народа. Будем надеяться, что все они мужчины – те, кто следит за мной сейчас, им надо быть не робкого десятка, если они захотят последовать за мной сюда». И она повернулась к дверям огромного универмага, уже заполняющегося покупательницами.

Теплый, ароматный воздух приятно контрастировал с уличной промозглостью Манчестера. Эти практичные манчестерские домохозяйки, пришедшие по зову рекламы заранее сделать покупки к Рождеству, посмеялись бы над предположением, что за каждым входом в это большое здание наблюдают мужчины, которые ни перед чем не остановятся, лишь бы задержать невысокую, коротко стриженную женщину в шубе. Хотя Джорджия полагала, что они находятся уже и здесь. Она бросилась в универмаг, чтобы дать себе время подумать, изобрести новый план и потому еще, что здесь было безопаснее, чем на улице, где автомобили сбивают пешеходов – как сбили сэра Джона – и скрываются с места преступления.

Джорджия намеревалась зайти в мужской отдел и купить там костюм, шляпу и пальто и после где-нибудь переодеться. Но вскоре отвергла эту затею. Даже если она успешно замаскируется и пройдет мимо соглядатаев у дверей, ее покупки быстро проследят, и это поможет им снова выйти на след.

Дежурный администратор внимательно смотрел на Джорджию, когда она задержалась в отделе дамского белья. Джорджия сообразила, что держит в руке чемоданчик. «Вот будет весело, если меня схватят по подозрению в краже в магазине, – подумала она. – Странно, какое чувство вины вызывает у меня сама эта мысль, учитывая, что меня разыскивают по обвинению в поджоге, покушении на убийство миллионера и краже «Роллс-Ройса», не говоря уж о неоплаченном счете в привокзальной гостинице. Джорджия, ты попала в переделку».

Она спустилась в дамскую комнату и оставила там чемоданчик. В дальнем конце помещения Джорджия увидела дверь с надписью «Только для персонала». Она предположила, что здесь может находиться выход, не охраняемый людьми «А.Ф.», и решила произвести разведку. Дождавшись, пока никого в поле зрения не будет, Джорджия открыла дверь, за которой обнаружился длинный коридор. Подобно закулисью многих внушительных фасадов театров, ресторанов или больших магазинов, этот коридор был запущенным и плохо освещенным. Джорджия шла по нему, пока не услышала впереди голоса, скорее всего, работников магазина. Она должна сделать вид, будто заблудилась, и попросить их вывести ее из здания. Джорджия завернула за угол и столкнулась не с возмущенным контролером или хихикающими продавщицами. На скамейке сидели, перебрасываясь отрывочными фразами, полдюжины Санта-Клаусов.

От изумления Джорджия замерла. «От моих последних впечатлений у меня сдвинулись мозги. Но нет, вот они – один, два, три, четыре, пять, шесть Санта-Клаусов. Или надо говорить “шесть Сант”»? Затем она увидела сваленные в углу рекламные щиты-сандвичи. Ну конечно, это ходячая реклама. «Сделайте покупки к Рождеству заранее». «Приходите в “Хэллем и Эпплбис” за подарками к Рождеству». «О счастье! – возликовала Джорджия. – Спасибо тебе, Санта-Клаус, за твой замечательный подарок: это именно то, что я хотела. Теперь я смогу поздравить “А.Ф.” с праздником».

Она выбрала мужчину, более-менее соответствующего ей по комплекции, и завела его за угол коридора. Остальные пять рождественских дедов не обратили на нее внимания, словно дамы в дорогих шубах были обычным явлением в этом вестибюле. Может, они даже и не увидели ее. Наверно, их взоры были все еще прикованы к сточной канаве, вдоль которой они тащились в своих разбитых башмаках, к рекламному щиту на спине впереди идущего.

– Послушайте, папаша, – начала Джорджия, – будьте человеком. Мне нужно позаимствовать у вас этот полушубок и бороду.

Мужчина с подчеркнутой неторопливостью отцепил бороду, под которой оказалось сардоническое, старое обветренное лицо с толстым курносым носом.

– А в чем дело, миссис?

– Это пари. Мой друг побился об заклад, что я не пройду в рекламном параде.

– Позабавиться хотите?

– Да. Я за это заплачу.

– Когда вы меня спросили, я подумал, что вы, вероятно, из этих, из «Массовых исследований», про которые пишут в газетах.

– Нет. Я как раз одна из исследуемых. Особенно в данный момент. Сколько вам платят за день работы?

– Полкроны, миссис, и дают перекусить в полдень. Вы бы это видели. То, что с пола, наверно, собирают. Похлебка по-домашнему. Да это отвратительное варево и похлебкой-то не назовешь.

– Я дам вам соверен за то, что вы на час одолжите мне свое одеяние. Мы с вами поменяемся местами, понимаете?