Старик знал досужего журналиста. Несколько месяцев назад он пытался уговорить его показать приемы дрессировки птиц. Увидев Магарта, старик подумал, что тот снова будет приставать со своими вопросами. Но когда журналист, не заходя к нему, положил в машину раненого и уехал, вздохнул с облегчением. Хэмфри решил, что последний акт драмы закончился без его участия. Он ошибался. На следующий день, когда он варил свою скудную пищу, приехали Сулливаны. Они не рассчитывали найти Ларсона, это было бы слишком большой удачей, но они привыкли искать следы там, где кто-то мог видеть жертву в последний раз. Заметив дым, они переглянулись и вошли в хижину.

— Привет, старик! — Фрэнк закрыл дверь пинком ноги.

Изборожденное морщинами лицо нагнувшегося над плитой старика исказилось от страха. Он так вцепился в сковородку, что побелели суставы пальцев.

Макс, облокотясь о камин, закурил. Огонек спички осветил его глаза, они были черны и лишены всякого выражения.

— Займись этой падалью, — приказал он Фрэнку.

Фрэнк уселся на опрокинутый ящик, снял шляпу и пригладил волосы. От его улыбки сердце старого Хэмфри замерло в груди.

— Не видел ли ты поблизости одного типа? — начал он. — Раненого. Что с ним случилось?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — проблеял Хэмфри. — Оставьте меня.

— Не ври! Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь. Шутки в сторону!

Старик молчал. Он бросил грустный взгляд на почти сгоревший обед и вновь со страхом уставился на Сулливанов.

Фрэнк пнул его ногой.

— Говори! — рявкнул он. Неприкрытая злоба звучала в его голосе. — Что произошло с раненым?

— Я не видел никакого раненого, — прошамкал Хэмфри. — Я занимался своим делом.

Макс внезапно вырвал сковородку из рук старика и разбросал содержимое по полу.

Фрэнк рассмеялся.

— Так что произошло с раненым типом?

Старик с сожалением посмотрел на погибший обед и потер давно не бритый подбородок.

— Его увез журналист, — промямлил он. — Это все, что я знаю.

— Кто именно? — осведомился Макс.

— Магарт, — пробормотал Хэмфри. — Он приезжал сюда раньше и задавал дурацкие вопросы. Все беспокоят бедного старика.

— Тебя никто больше не будет беспокоить, — тихо сказал Макс, направляясь к двери.

Старик Хэмфри повернулся, еще раз бросил взгляд на грязный пол и плотнее запахнулся в лохмотья.

— Закрой глаза, — приказал Макс. — Ты не должен видеть, как мы уезжаем.

— Я не буду смотреть, — прошептал старик.

— Сказано: закрой глаза! — прорычал Макс.

Морщинистые веки опустились на слезящиеся глаза, подобно двум шторам в покинутом доме.

Макс вытащил револьвер и, поднеся к виску Хэмфри, нажал на спуск.

В тот момент, когда Кэрол находилась на середине лестницы, внезапно старинные часы, висящие в вестибюле, начали мерно отбивать время. Их бой напугал ее до смерти. Кэрол замерла. Лишь через некоторое время она сообразила, что это всего лишь часы. Расслабившись, она прислонилась к расшатанным перилам и перевела дыхание. Дверь вестибюля, ведущая на свободу, притягивала, как магнит. Кэрол сделала несколько осторожных шажков и прислушалась. Мисс Лолли хлопотала на кухне, готовя чай. С минуты на минуту она появится в коридоре. Через полуоткрытую дверь в залитый солнечным светом сад тянуло теплом. Кэрол торопливо приблизилась к столику, на котором лежала смятая десятидолларовая банкнота. Мисс Лолли сказала: «Деньги лежат на столике». Схватив деньги, она судорожно зажала их в кулаке и шагнула к выходу. От толчка дверь заскрипела, и Кэрол, вздрогнув, съежилась.

Из кухни мисс Лолли смотрела на Кэрол. По измученному лицу текли слезы. Поднос, на котором стоял фарфоровый сервиз, дрожал в руках. Женщины безмолвно смотрели друг на друга, это было прощание. Кэрол кивнула и побежала.

Заросшая травой тропинка вела к проселку, углублявшемуся в густую чащу кипарисов и вереска. Мисс Лолли сказала: «До главной дороги далеко». Внезапно стук топора замолк. Наступила тишина. Кэрол замерла и прислушалась. Однако шагов Шеррила не было слышно. Его босые ноги ступали бесшумно. Только когда он оказался совсем рядом, она заметила его.

Его глаза горели злобой, широкая спина преграждала путь к свободе.

— Вернись на чердак! — прохрипел он. — Бежать некуда!

Сзади Кэрол была веранда с насквозь прогнившей балюстрадой, темный вестибюль с лестницей на чердак. Единственная дорога к свободе была за спиной этого противного человека.

— Я ухожу! — крикнула она. — Вы не имеете права задерживать меня!

— Ты никуда не уйдешь! Возвращайся на чердак! Иначе я применю силу.

При мысли о новых мучениях Кэрол на секунду растерялась. Но когда Шеррил начал осторожно приближаться, она не шевельнулась.

— Вернись назад! — он схватил ее за руку.

В отчаянии Кэрол ударила Шеррила кулаком по лицу. Он лишь улыбнулся — удар был совершенно безболезненный. Бросившись на него, Кэрол принялась молотить руками и ногами.

Шеррил был сильным мужчиной. Схватив девушку в охапку, он прижал ее к себе, а затем с силой стукнул по затылку. Руки Кэрол сразу обмякли. Волоча девушку по земле, он дотащил ее до вестибюля. И здесь, подняв голову, увидел мисс Лолли, направлявшую на него охотничье ружье.

— Отпусти ее! — решительно потребовала она. — Оставь ее в покое.

— Не мешай! — проворчал он. — Ты, наверное, тоже ненормальная.

Пока он увещевал Лолли, Кэрол вырвалась из кольца его рук и отскочила к стене. В то же время ружье уперлось в грудь Шеррила.

— Не вынуждай меня стрелять! — умоляла Лолли, сверкая глазами. — Девочке надо уйти. Мы не имеем права задерживать ее.

Шеррил выругался, но остался на месте, хотя Кэрол уже проскочила мимо него к проселку.

— Если бы ты только знала, что натворила! — упавшим голосом упрекнул он. — Старая сентиментальная идиотка! Как я мог доверять тебе!

Он с отчаянием наблюдал, как Кэрол с невероятной скоростью улепетывает по проселку к лесу. Он понимал, что догнать девушку у него не хватит сил. И тут вспомнил о собаке. Сбежав по ступенькам, он бросился к конуре, уже не обращая внимания на мисс Лолли.

Не слыша шагов преследователя, Кэрол во всю прыть неслась по обсаженной кипарисами дороге. Она не имела ни малейшего представления, как ей попасть в Пойнт-Брезе. Она помнила лишь, что «паккард» ехал сюда довольно долго. Значит, самое главное добраться до автобусной или железнодорожной станции. И радовалась, что Сулливаны ненамного опередят ее. Ничего, что они на машине, она знает, где искать Стива, а они — нет. Магарт не оставит его в лесу. Если повезет, она сможет попасть в Поинт-Брезе раньше Сулливанов, а большего ей не надо.

Вдруг сердце ее словно оборвалось. Она услышала собачий лай. Кэрол побежала быстрее. Наверное, собака чувствует ее след? Куда спрятаться? Как быть? Она огляделась, отыскивая взглядом какое-нибудь укрытие. И увидела несущуюся по узкой тропинке собаку — огромную, черную, свирепую. У нее была короткая шерсть, длинный хвост и горящие глаза. Затаив дыхание, Кэрол не мигая смотрела на рычащую собаку, замедлившую бег и теперь подкрадывающуюся к ней.

Пес оскалился, обнажив огромные ослепительно белые клыки, резко контрастирующие с его черной мордой. Шерсть собаки встала дыбом. Еще минута, и она бросится на нее. Понимая, что это ее последний шанс, Кэрол мысленно приказала собаке остановиться и медленно пошла к ней. Та вдруг пугливо взвизгнула, остановилась и медленно попятилась. Через мгновение она уже, повиляв хвостом, бежала обратно.

Шеррил, обжигая босые ноги на раскаленном песке, бежал вдогонку и словно споткнулся: пес возвращался. Шеррил побледнел. Он понял, что все кончено. «Если ее здесь не будет, когда мы вернемся, тебе лучше исчезнуть!» — грозил Макс, а Сулливаны слов на ветер не бросают. Ничего не оставалось, как возвратиться обратно. Толкнув калитку, он вошел во двор.

Лолли, довольная совершившимся, сидела в кресле. Она ни о чем не жалела, хотя знала, что это даром для нее не пройдет. Шеррил, ничего не сказав ей, ушел в дом.

Вскоре он снова появился на террасе в сером костюме и шляпе. Мисс Лолли неожиданно вспомнила, что именно эта шляпа много лет назад привлекла ее внимание. Тогда Шеррил еще работал в цирке. Она вспомнила, с каким молодецким шиком носил он ее. Теперь же его бледное морщинистое лицо совершенно не походило на лицо юноши, некогда заставившего сильнее забиться ее сердце. В руках у Шеррила было два чемодана. Он поставил их на пол и сказал:

— Будет лучше, если ты соберешь свои вещи. Мы уезжаем.

Он спустился по ступенькам и направился к амбару. Шел, ковыляя, словно туфли немилосердно жали ему ноги.

Мисс Лолли не шевельнулась. Ее глаза наполнились слезами. В доме послышался бой часов. Они напомнили ей о прошлом, да и были частью этого прошлого. Они сопровождали ее из одного города в другой, были немыми свидетелями ее карьеры цирковой актрисы. Да и остальная мебель здесь, как бы мало ее ни было, тоже принадлежала ей и тоже напоминала о давно прошедших днях.

Большая, черная с красным, бабочка села на балюстраду совсем близко от мисс Лолли. Женщина смотрела, как трепещут ее крылышки, раскрываясь и складываясь. Потом она взмахнула ими и улетела ввысь, в прозрачный, напоенный ароматом трав и цветов воздух. Бабочка почему-то показалась мисс Лолли похожей на Кэрол. Такая же красивая и свободная.

«Красота никогда не должна находиться взаперти, — подумала она. — Я сделала доброе дело, позволив ей убежать».

Шеррил остановил перед домом большой «форд-фургон». Выключив зажигание, он вышел из кабины и поднялся по ступенькам.

— Большая часть вещей поместится в фургоне, но ты должна помочь мне.

— Я остаюсь здесь, — тихо, но решительно проговорила она. — Здесь мой дом.