Уэст посмотрел на шефа охраны:

– Вы можете в рекордный срок доставить это фото в информационный центр?

– Сейчас же пошлю мотоциклиста.

Сэнделл позвонил и передал приказ дежурному.

– Можно от вас позвонить? – снова спросил Уэст.

– Пожалуйста! К тому же, с вашего позволения, я уйду минут на десять. Узнаю, нет ли чего-нибудь нового и поищу парня, с которым дружил этот Донован. Правда, не стоит слишком тешить себя надеждами: все приятели Донована, как и он, ирландцы, и никто из них ни за что не выдаст земляка.

Сэнделл вышел, оставив суперинтенданту досье Джеймса Донована. Роджер тут же позвонил в Скотленд-Ярд. Диктуя дежурному приметы преступника, он поразился, до чего они подходят торговцу мукой, заезжавшему в Берн Корт.

– Распространите это повсюду как можно быстрее, а когда вернется инспектор Уоттс, скажите ему, что у нас теперь есть фотография и его портрет-робот больше не потребуется. Еще я бы хотел, чтобы все поступающие сведения впредь сообщались не только нашим службам, но и сюда, мистеру Сэнделлу. Все понятно?

– Разумеется, сэр.

– Хорошо. Есть что-нибудь новое?

– Дочь Патрика Донована еще не пришла в сознание, но прогноз врачей вполне оптимистичен.

– А Патрик? Как прошли слушания?

– Нам дали недельную отсрочку. Арестованный принял это спокойно.

– Мистер Коппел у себя?

– Сейчас нет, сэр. Насколько мне известно, полчаса назад он ушел куда-то с двумя крупными шишками из австралийской полиции и вернется не раньше чем через час.

– Ладно. Не забудьте передать мое поручение Уоттсу, как только он вернется.

Роджер повесил трубку и удобно устроился в самом лучшем кресле, что были в "офисе" Сэнделла. Ему вдруг пришло в голову, что сейчас неплохо было бы выпить чашечку чаю. Он открыл дверь и выглянул в коридор. По обе стороны тянулись боксы из звукоизолирующего и непробиваемого стекла. Да, видать, злоумышленники тут не побуянят. Увидев сквозь стекло Роджера, один из охранников "Оллсэйф" поспешил предложить свои услуги:

– Могу я быть чем-нибудь вам полезен, сэр?

– Не раздобудете мне чаю?

– Одну минуточку, сэр, сейчас принесу.

Суперинтендант вернулся в облюбованное им кресло.

Сэнделл что-то долго не возвращается, прошло гораздо больше десяти минут. Но Роджер вовсе не жаждал его появления, пусть бродит как можно дольше – все равно на то, чтобы хоть немножко разобраться в событиях дня, уйдет не меньше часа. Когда все происходит так быстро, полицейскому проще простого упустить из виду какую-нибудь важную мелочь. И Роджер решил составить список лиц, так или иначе замешанных в этой истории. Он вытащил старый блокнот и написал:

1. Дэнни О'Хара (ныне покойный).

2. Мэри-Элин Донован – пока не пришла в сознание после большой дозы морфина, который ей мог подсыпать (?)

3. Джеймс Донован, служащий охраны "Оллсэйф" в студии "Борили", где он совершил покушение и чуть не убил Греаторекса.

4. Реймонд Греаторекс – который позвонил нам и сообщил, что кое-что знает об убийстве О'Хары.

5. Патрик Донован – назвался отцом Мэри-Элин. Возможно, хотя и не доказано, что он брат или близкий родственник Джеймса Донована.

6. Миссис Айви Мэллоуз.

7. 8. Медсестры Смит и Требизон.

9. Кухарка Морин О'Мали.

10. Доктор Гэлбрейт – загадочная личность. Крайне сдержан.

11. Мужчина, по утверждению Патрика Донована, приходивший в квартиру О'Хары.

12. Анестезист.

Внизу Роджер отметил, что надо навести справки о докторе Гэлбрейте, и, положив карандаш, увидел дежурного с чаем и бисквитами.

– Звонил наш суперинтендант мистер Сэнделл и просил передать, что задержится еще минут на двадцать, сэр, но был бы очень рад, если бы вы согласились подождать, – сказал охранник.

– Хорошо, подожду.

Снова оставшись один, Роджер отхлебнул чаю, который оказался гораздо лучше ярдовского, и стал прикидывать, много ли получает Сэнделл. Вместе с пенсией муниципальной полиции его заработок, вероятно, весьма недурен. И тут же Уэст с удовольствием подумал о внезапной перемене в отношении к нему начальника охраны "Оллсэйф".

Продолжая пить чай, Роджер снова набрал номер информационной службы Скотленд-Ярда:

– Попросите управление Вест-энда разузнать все, что можно, о докторе Гэлбрейте – это врач, которого миссис Мэллоуз вызывала сегодня утром.

– Сейчас, сэр, но...

– В чем дело?

– Прежде чем вы повесите трубку, я должен сообщить, что с вами хочет поговорить один из ваших людей.

– Соедините меня с ним.

Это не мог быть Уоттс – тот наверняка еще едет в Лондон. На другом конце провода раздался знакомый голос с сильным ирландским акцентом.

– Что случилось, О'Брайен? – спросил Уэст.

– Звонила миссис Мэллоуз, сэр, и просила, чтобы вы перезвонили ей как можно скорее.

– Вы записали номер?

– Да, Уайтчепел двадцать два – сто сорок семь.

Роджер отметил в блокноте номер и, узнав, что ничего нового больше нет, повесил трубку. Некоторое время он посидел с закрытыми глазами, прокручивая в голове все сведения о квартире номер 5с в Берн Корт, потом, пустив в ход сведения Пила и собственные впечатления, набросал в уме характеристику миссис Мэллоуз. Наконец, убедившись, что не упустил ни единой мелочи, набрал номер. К телефону долго не подходили, и Уэст уже собирался повесить трубку, когда услышал прерывающийся голос Айви Мэллоуз.

– Вы оставили свой телефон и просили... – начал Роджер.

– Суперинтендант Уэст! Спасибо, что позвонили. Простите, что я так запыхалась, – у одной моей пациентки начался эпилептический припадок. К счастью, все обошлось. Я только хотела вам сказать, что случайно вспомнила фамилию ирландца, который приезжал сегодня утром к Морин. Его зовут Донован, и, кажется, они уже встречались раньше. – Голос миссис Мэллоуз звучал устало. – Если бы вы знали, как я хочу, чтобы вся эта грустная история поскорее окончилась, суперинтендант!

– Не сомневаюсь, мэм.

– Вы что-нибудь знаете о Мэри-Элин?

– Девушка все еще спит, но врачи уверяют, что она будет жить.

– Великолепная новость. По крайней мере, меня не станут обвинять в убийстве этой девочки.

– До сих пор вам вообще не предъявлено никаких обвинений, – напомнил Роджер. – И однако вы все еще не назвали того, кто отправил к вам Мэри-Элин.

Миссис Мэллоуз довольно долго молчала, наконец в трубке снова послышался ее утомленный голос:

– Вы прекрасно знаете, что я не могу открыть профессиональную тайну, суперинтендант.

– Я полагал, что, коль скоро вы больше не принадлежите к медицинскому корпусу...

– Для меня это не повод обманывать доверие больных.

– По-моему, вам надо хорошенько обдумать этот вопрос, миссис Мэллоуз, – посоветовал Роджер. – Если вы и в самом деле, как уверяете, не играли никакой активной роли в том деле, которым сейчас занимается полиция, то вам решительно нечего опасаться и, следовательно, ваши сведения будут обнародованы только в том случае, если полиции придется вызвать вас в суд как свидетеля обвинения.

Айви Мэллоуз не ответила, и Роджер продолжал:

– Вы не слышали по радио последний выпуск новостей, мэм?

– Честно говоря, нет. А почему вы спрашиваете?

– Просто тогда вы могли бы узнать, что у нас уже есть приметы Донована.

Миссис Мэллоуз опять долго молчала.

– Да-а, суперинтендант, – в конце концов проговорила она, – вы хотя бы не пытаетесь скрывать свои мысли. Что ж, спасибо за прямоту.

И оба одновременно повесили трубки. Некоторое время Роджер задумчиво смотрел на телефон, потом вернулся к своим заметкам. Чуть позже, взглянув на часы, он решил, что если Сэнделл еще немного задержится, разговор придется отложить. До Лондона ехать целый час, а он, Уэст, хотел бы еще повидать суперинтенданта местной полиции.

Роджер встал, собираясь дать последние указания своим людям, допрашивающим сейчас персонал студии, но дверь распахнулась, и Сэнделл, обогнув рабочий стол, тяжело опустился в кресло.

– Узнал целую кучу новостей, – с трудом переводя дух, сказал он. – Похоже, у меня под носом творилось черт знает что, а я об этом даже не догадывался. Но сначала могу рассказать вам о том, что знаю довольно давно, – мой шеф, сэр Винсент Поль, только сейчас позволил открыть вам тайну.

Сэр Винсент Поль был очень известной личностью в мире кино и пользовался в Великобритании огромной популярностью.

– Вот уже несколько недель, – продолжал Сэнделл, – у нас на студии идет настоящий саботаж. В лабораториях мы обнаружили, что многие отснятые пленки полностью уничтожены. Представляете, какая там сейчас атмосфера?

– Но почему вы держали это при себе?

– Я подчинялся приказу сэра Винсента Поля, который больше всего хочет избежать огласки. Между Америкой и континентом такая конкуренция... А кроме того, "Бритиш филм индастри" уже настолько ослаблена, что дурная реклама может ее просто доконать.

– Я не совсем понимаю...

– Да подумайте же! Если фильмы перестанут выходить в срок, не будет сборов. А как только влиятельные круги узнают, в чем дело, никто не захочет давать нам кредит, никто не станет подписывать контракты... Потому-то сэр Винсент и считает, что мы должны покончить с этим делом келейно.

– И... вы добились успеха?

– Увы, нет. Тем не менее нашим экспертам удалось выяснить, каким воспламеняющимся веществом пользуются вредители. Это порошок, который, подобно фосфору, воспламеняется под воздействием воздуха. Все, на что попадает этот порошок, в считанные секунды превращается в костер. До сих пор у нас его использовали только в лабораториях, где обрабатываются отснятые пленки, но не исключено, что поджигатели на этом не остановятся. В последнее время предосторожности ради я велел удвоить число огнетушителей в павильонах.

Роджер не счел нужным упрекать Сэнделла за излишнюю скрытность – напротив, его порадовало, что начальник охраны "Оллсэйф" наконец-то заговорил откровенно. В то же время, припомнив последнюю беседу с Коппелом, Уэст заподозрил, что сэр Винсент Поль обо всем рассказал его шефу, взяв с него слово держать дело в строжайшем секрете и ничего не говорить даже подчиненным.