– Нет, Гордон способен поверить во что угодно. Если бы вы сказали, что приехали к нам изучать повадки водяных жуков и писать о них монографию, Гордон принял бы все за чистую монету. Он потрясающе легковерен.

– И все же меня это не убеждает! Боюсь, я себя выдал.

– Ваш метод бросается в глаза, – сказала Бриджит. – Я его сразу уловила. И, пожалуй, меня это позабавило.

– О, еще бы! Умные женщины, как правило, хладнокровны и бессердечны.

– Приходится обходиться теми удовольствиями, которые можешь получить от жизни, – тихо сказала она. Потом немного помолчала и спросила: – Так зачем вы приехали сюда, мистер Фицвильям?

Она упорно добивалась своего. Люк опасался повторения этого вопроса и уже несколько секунд пытался сообразить, как ему ответить. Глянув на Бриджит, он встретился с проницательным взглядом умных, вопрошающих глаз, с холодным спокойствием смотревших на него. Их неожиданная серьезность поразила Люка.

– Думаю, будет лучше, – сказал он наконец, – больше не лгать вам.

– Вот уж действительно.

– Но правда не всегда удобна… Послушайте, у вас есть на этот счет собственное мнение? Я хотел спросить, что вы думаете о моем появлении?

Она задумчиво кивнула.

– Что вы подумали? Скажите. Мне это может помочь.

– Я подумала, что вы приехали сюда в связи со смертью этой девушки, Эми Гиббс, – тихо ответила она.

– Так вот в чем дело! Я сразу это почувствовал… каждый раз, когда всплывало ее имя… Я знал, что за этим что-то кроется! Значит, вы подумали, что я здесь из-за нее?

– А разве нет?

– В каком-то смысле – да.

Он помолчал, нахмурившись.

Девушка тоже молчала, словно боялась потревожить его мысли.

Наконец Люк собрался с духом:

– Я приехал сюда по совершенно дикой, неправдоподобной причине. Эми Гиббс лишь часть всего дела, и меня действительно интересует, как на самом деле погибла эта девушка.

– Я так и подумала.

– Но черт побери, почему? Что в ее смерти есть такого, что возбуждает ваш интерес?

– Я и сама задумывалась над этим. Здесь явно что-то не так. И тогда я отвела вас к мисс Уэйнфлит.

– Почему?

– Потому что она тоже считает ее смерть загадочной.

– О! – Люк сразу же вспомнил недавнюю встречу. Теперь он понял, на что намекала эта умная старая дева. – Так же как и вы?

Бриджит кивнула.

– Но что именно вас беспокоит?

– Краска для шляпки прежде всего.

– Почему краска?

– Я вам объясню. Двадцать лет назад женщины перекрашивали свои шляпки – в этом сезоне у вас розовая шляпка, в следующем – бутылочка краски, и она темно-синяя, потом еще одна – и теперь черная! Но в наше время шляпки стали дешевыми настолько, что их проще выбросить, чем перекрашивать, когда они выйдут из моды.

– Даже таким небогатым девушкам, как Эми Гиббс?

– Да. Уж скорее я перекрасила бы шляпку, чем она. Бережливость не свойственна современным девушкам. Есть еще одна причина – краска была красная.

– Ну и что?

– А то, что Эми Гиббс рыжеволосая!

– Вы хотите сказать, что этот цвет ей не шел?

Бриджит кивнула:

– Никто с рыжими волосами не носит ярко-красных шляпок. Возможно, мужчинам это и не слишком понятно, но…

– Да, мужчине это непонятно, – перебил ее Люк с мрачной значительностью.

– У Джимми есть несколько странных друзей из Скотленд-Ярда. Вы не…

– Я не официальный детектив, – поспешно сказал Люк. – И даже не знаменитый частный детектив с Бейкер-стрит или что-то в этом роде. Я именно тот, о ком говорил вам Джимми, – отставной полицейский, недавно вернувшийся с Востока. Я ввязался в это дело из-за странной встречи, которая произошла со мной в поезде по пути в Лондон.

И Люк коротко передал Бриджит свой разговор с мисс Пинкертон, а также последовавшие за этим события, приведшие его в Вичвуд.

– Так что, как видите, – закончил он, – все выглядит сплошной загадкой! Я ищу некую персону – тайного убийцу, живущего здесь, в Вичвуде, возможно хорошо известного и уважаемого. Если мисс Пинкертон права и если правы вы и эта мисс – как там ее? – то именно он и убил Эми Гиббс.

Бриджит согласно кивнула.

– Он мог проникнуть в комнату Эми, верно?

– Да, я тоже так думаю, – медленно сказала девушка. – Ведь Рид, констебль, смог влезть в ее окно с крыши дома. Немного рискованно, но любой человек в нормальной физической форме мог бы проделать без особого труда то же самое.

– И как он поступил бы потом?

– Поменял бы местами бутылку с микстурой и бутылку с краской для шляп.

– В надежде, что все будет так, как он задумал – девушка проснется, выпьет краску, и все решат, будто она сделала это по ошибке или пошла на самоубийство?

– Да.

– И следствие не заподозрило никакого, так сказать, «злого умысла»?

– Нет.

– Ну да, ведь его вели мужчины. Вопрос о краске для шляпок даже не возникал?

– Нет.

– Но вы обратили на это внимание?

– Да.

– И мисс Уэйнфлит? Вы обсуждали с ней это?

Бриджит едва заметно улыбнулась:

– О нет… не в том смысле, что вы спрашиваете. Мы не обмолвились ни словом. Я даже не знаю, до чего додумалась эта милая, старая овечка. Могу только сказать, что ее с самого начала что-то встревожило. И как мне кажется, ее тревога постоянно растет. Знаете, она очень умна и проницательна, кажется, училась в Гиртоне или собиралась там учиться. Подавала большие надежды, когда была молода. И ее ум, несмотря на унылую и однообразную местную жизнь, нисколько не притупился, как это бывает со многими.

– Мисс Пинкертон отличалась сумбурностью суждений, насколько я успел заметить. Поэтому сначала я не поверил в ее историю, решив, что это просто игра ее воображения.

– Я всегда считала ее довольно проницательной, – сказала Бриджит. – Большинство из этих милых пожилых леди бывают очень сообразительными. Вы говорили, что она называла и другие имена?

Люк кивнул:

– Да. Паренька – того самого Томми Пирса, я запомнил его имя сразу же. И я почти уверен, что она упомянула человека по имени Картер.

– Картер, Томми Пирс, Эми Гиббс, доктор Хамблби, – задумчиво произнесла Бриджит. – Вы правы, это выглядит слишком невероятно! Кому, ради всего святого, могло понадобиться убить всех этих людей? Они были такими разными!

– А как по-вашему, кому могло понадобиться убить Эми Гиббс? – спросил Люк.

– Не могу себе даже представить. – Бриджит покачала головой.

– А что вы можете сказать о Картере? Кстати, как он умер?

– Упал в речку и утонул. Шел домой ночью в тумане, как всегда пьяный. Через реку ведет мостик с перилами лишь по одной стороне. Вот все и подумали, что он оступился и упал в воду.

– Но с таким же успехом его могли просто столкнуть.

– О да.

– И кто-то с такой же легкостью мог подтолкнуть Томми, когда тот мыл окна и стоял на подоконнике.

– Да, вы снова правы.

– Таким образом, напрашивается вывод, что и в самом деле легко убрать с дороги троих человек и не вызвать никаких подозрений.

– И все же у мисс Пинкертон появились сомнения, – возразила Бриджит.

– Тут вы правы, благослови Господь ее душу. Бедняжка не побоялась, что ее подозрения покажутся другим чистой фантазией.

– Она часто говорила мне, что наш мир полон зла.

– А вы, полагаю, терпеливо улыбались?

– Да еще свысока! «Тот, кто сможет поверить в шесть невозможных вещей до завтрака, легко выигрывает в этой игре», – ответила пословицей Бриджит.

– Думаю, мне не стоит спрашивать, нет ли у вас подозрений на чей-либо счет? Полагаю, в Вичвуде нет человека, который вызывал бы у вас неприятные чувства, заставлял бы испуганно шарахаться в сторону, имел бы мутные глаза… или смеялся странным смехом маньяка?

– Все, кого я знаю в Вичвуде, представляются мне вполне добропорядочными, уважаемыми и совершенно обычными людьми.

– Я знал, что вы это скажете, – промолвил Люк.

– Так вы полагаете, что этот человек определенно сумасшедший? – спросила Бриджит.

– Думаю, что да. Он явный безумец, но невероятно хитрый. Вы бы ни за что не заподозрили его в подобном злодействе… возможно, он столп общества, вроде управляющего банком.

– Мистер Джонс? Вот уж на кого бы я никогда не подумала, так это на него.

– Тогда, возможно, он именно тот, кто нам нужен.

– Но ведь им может быть любой, – возразила Бриджит. – Мясник, булочник, зеленщик, фермер, дорожный рабочий или молочник, доставляющий по утрам молоко.

– Может быть, и так… но мне кажется, что круг следует сузить.

– Почему?

– Когда мисс Пинкертон вычисляла следующую жертву, она говорила об особом взгляде убийцы. У меня создалось впечатление – только впечатление, заметьте, – что тот, кого она имела в виду, был по меньшей мере из ее социального круга. Разумеется, я могу ошибаться.

– Скорее всего, вы правы! Иной раз самые незначительные нюансы в разговоре дают представление, которое редко бывает неверным.

– Знаете, – сказал Люк, – я испытал огромное облегчение, когда открыл вам всю правду.

– Согласна, теперь ваши методы станут более тонкими. А я постараюсь помочь вам.

– Такая помощь была бы неоценимой. Вы что, действительно хотите ввязаться в это дело?

– Ну да.

Почувствовав ее внезапное замешательство, Люк спросил:

– А как быть с лордом Уитфилдом? Вы думаете?..

– Разумеется, мы ничего не скажем Гордону, – ответила Бриджит.

– Вы хотите сказать, что он не поверит в эту цепь преступлений?

– О, еще как поверит! Я же сказала, Гордон поверит во что угодно! Он, скорее всего, страшно испугается и потребует, чтобы его охраняли с полдюжины бравых молодцов! Он обожает такие вещи!

– Это могло бы здорово нам помешать, – согласился Люк.

– Да, боюсь, мы не можем позволить ему подобное удовольствие.

Люк посмотрел на нее. Он хотел что-то сказать, затем передумал и вместо этого посмотрел на часы.