Агата Кристи - Убить легко

Да нет, какие там свиньи! Просто кто-то похрапывает. Завалился спать в подвале и храпит… Денек подходящий — сам бог велел вздремнуть, только вот место для сна странное какое-то.

Жужжа, как шмель, Алберт подошел к дому. Вот откуда храп — из этой отдушины. Храп, храп, храп, выдох, выдох, выдох, храп, храп, храп. Странно, очень странно! В этих звуках есть что-то страшно знакомое…

— Ого! — чуть не вскрикнул Алберт. — Да это же SOS! Точка, точка, точка, тире, тире, тире, точка, точка, точка.

Он быстро оглянулся вокруг, опустился на колени и что-то тихо выстучал по железной решетке подвальной отдушины.

Уснула Таппенс в самом радужном настроении, но ей пришлось поплатиться за это жестоким упадком духа в бессонные предутренние часы, когда мрачные предчувствия особенно легко овладевают человеком.

К завтраку, однако, она повеселела, и причиной такой перемены было письмо, лежавшее на тарелке миссис Бленкенсоп и надписанное неуверенным почерком с наклоном влево.

Послание это ничем не напоминало корреспонденцию, аккуратно поступавшую к Таппенс от Дугласа, Раймонда, Сирила и других мифических лиц, и состояло сегодня из ярко раскрашенной открытки с изображением песика Бонзо, на которой каракулями было выведено: «Прости, что не могла написать. Все хорошо. Моди». Таппенс отодвинула открытку в сторону и распечатала, письмо. Оно гласило:

Таппенс еле удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости, не без труда изобразила на лице похоронное выражение и с тяжелым вздохом опустила письмо на стол. Вслед за тем она изложила его содержание об5еиМ слушательницам — миссис О'Рорк и мисс Минтон, которые с неподдельным сочувствием выслушали ее рассказ.

После завтрака Таппенс позвонила портному, отменила примерку юбки и пальто, а затем разыскала миссис Перенну и объявила, что, вероятно, отлучится на несколько дней. Как полагается в таких случаях, хозяйка выразила ей свое соболезнование. Вид у миссис Перенны был усталый, выражение лица — тревожное.

— О мистере Медоузе все еще никаких известий, — сказала она. — Не правда ли, очень странно?

— Он наверняка стал жертвой несчастного случая, — вздохнула миссис Бленкенсоп. — Я сразу это сказала.

— Нет, миссис Бленкенсоп, будь это несчастный случай, нам бы уже дали знать.

— А что еще могло произойти? — спросила Таппенс.

— Не знаю, право, что и думать, — покачала головой миссис Перенна. — Видите ли, миссис Бленкенсоп, нам почти ничего не известно о мистере Медоузе.

— Что вы хотите этим сказать? — резко бросила Таппенс.

— Пожалуйста, не воспринимайте мои слова так болезненно. Я лично ни минуты этому не верю.

— Чему?

— Слухам, которые о нем ходят.

— Слухам? Но я ничего не слышала.

— Ну, вам, пожалуй, и не скажут. Не знаю точно, откуда пошли эти слухи, но думаю, что первым заговорил об этом мистер Кейли. Вы же понимаете, он человек подозрительный.

— Пожалуйста, расскажите, в чем дело, — попросила Таппенс, призвав на помощь все свое терпение и силясь сдержаться.

— Мистер Кейли сказал — разумеется, это лишь предположение, — что мистер Медоуз, возможно, вражеский агент, человек из этой ужасной пятой колонны.

Таппенс постаралась вложить в свои слова все возмущение, на которое была способна миссис Бленкенсоп.

— Какой вздор! В жизни не слышала ничего глупее!

— Лично я того же мнения. Но мистер Медоуз не раз встречался с нашим молодым немцем и, кажется, даже подробно расспрашивал его о работе химического завода. Вот люди и подозревают, что они были сообщниками.

— Значит, вы думаете, что в истории с Карлом нет ошибки? — спросила Таппенс.

Лицо миссис Перенны передернулось.

— Мне очень хочется, чтобы все было не так.

— Бедная Шейла! — мягко сказала Таппенс.

Глаза миссис Перенны запылали.

— Сердце бедной девочки разбито. Ну почему все сложилось именно так? Почему она не могла выбрать кого-нибудь другого?

— В таких делах не выбирают, — покачала головой Таппенс.

— Вы правы, — глухо и горько отозвалась миссис Перенна. — Жизнь устроена так, что вас обязательно ранят в сердце…

Ее прервало покашливание. Густой горловой кашель. На пороге, заполнив собою весь дверной проем, стояла миссис О'Рорк.

— Не помешала? — осведомилась она.

— Нисколько, миссис О'Рорк, — ответила хозяйка. — Мы тут гадали, что могло случиться с мистером Медоузом, Удивляюсь, почему полиция до сих пор его не разыскала.

— Ох уж эта полиция! — презрительно подхватила миссис О'Рорк. — Какой от нее толк? Никакого. Штрафовать шоферов да шпынять несчастных владельцев собак, не успевших вовремя зарегистрировать пса, — вот и все, на что она способна.

— А что вы сами думаете, миссис О'Рорк? — поинтересовалась Таппенс.

— Разве вам неизвестно, что поговаривают о Медоузе?

— Что он фашист и вражеский агент? Да, слышала, — холодно ответила Таппенс.

— Возможно, так оно и есть, — задумчиво сказала миссис О'Рорк и добавила, с улыбкой глядя в упор на Таппенс: — Я, знаете ли, с самого начала стала приглядываться к этому Медоузу: в нем было что-то интригующее. Он совсем не казался человеком, который ушел на покой и не знает, куда себя деть.

— А когда полиция напала на его след, взял и исчез? — закончила Таппенс.

— И это возможно, — ответила миссис О'Рорк. — А вы как думаете, миссис Перенна?

— Затрудняюсь ответить, — вздохнула хозяйка. — История, во всяком случае, пренеприятная — вызывает слишком много разговоров.

— Вы так и не сказали нам, что думаете вы сами, миссис О'Рорк, — настаивала Таппенс.

Миссис О'Рорк ответила своей обычной свирепой улыбкой.

— Я думаю, что он просто отсиживается где-нибудь в безопасном местечке.

Таппенс пошла к себе — пора было собираться. Навстречу ей, из комнаты супругов Кейли, выбежала Бетти. На личике ее сияла озорная улыбка.

— Что ты натворила, бесенок? — спросила Таппенс.

— Гуси, гуси… — замурлыкала Бетти.

— Вы куда? Вверх… — Таппенс подхватила девочку на руки, подкинула ее в воздух и опустила на пол, закончив: — И вниз, туда-сюда.

В этот момент появилась миссис Спрот и увела ребенка одеваться для прогулки.

Таппенс пошла к себе в номер и водрузила на голову шляпку. Она терпеть не могла шляп — Пруденс Бирсфорд никогда их не носила, но прекрасно понимала, что Патриции Бленкенсоп без них не обойтись. А ведь кто-то перекладывал шляпки в шкафу, отметила про себя Таппенс. Значит, у нее в номере рылись? Ну что ж, пусть ищут — здесь нет ничего, что могло бы бросить хоть тень подозрения на безупречную миссис Бленкенсоп. Артистически забыв на туалете полученное утром письмо, Таппенс спустилась вниз, вышла из дому и ровно в десять миновала ворота «Сан-Суси». Времени хоть отбавляй. Она взглянула на небо и нечаянно ступила в большую темную лужу, но, по всей видимости, не заметив этого, проследовала дальше.

Сердце ее неистово колотилось. Удача, их ждет удача!

Станция Йерроу была расположена на порядочном расстоянии от городка. У платформы Таппенс ждала машина. Приятный молодой человек, сидевший за рулем, приложил руку к фуражке, хотя внимательному наблюдателю такой жест показался бы несколько неестественным. Таппенс недоверчиво постучала ногой по правому заднему скату.

— Не спустит?

— Ничего. Нам недалеко, мэм.

Молодой человек повел автомобиль не в направлении деревни, а к холмам. Перевалив через ближайший холм, они свернули на проселок, который круто спускался в глубокую лощину. Впереди, на опушке рощицы, появился человек и стал у обочины дороги. Машина остановилась и Таппенс вышла. Навстречу ей спешил Тони Марсден.

— С Бирсфордом все в порядке, — без предисловия сообщил молодой человек. — Вчера мы выяснили, где он. Правда, он угодил в лапы противника и сейчас в плену, но до ночи мы его выручить не можем по одной простой причине: когда стемнеет, к некоей точке побережья подойдет катер, который нам нужно захватить во что бы то ни стало. Поэтому Бирсфорду придется еще немного потерпеть — мы не хотим раскрывать карты до последней минуты. Вы ведь понимаете…

— Конечно, конечно, — отозвалась Таппенс, все внимание которой поглотила куча шелка, лежавшая за деревьями. — А что там такое?

— Это… — начал Тони и тут же заколебался. — В этом-то вся штука. Мне приказано сделать вам одно предложение. Но… э-э… откровенно говоря, мне оно не нравится.

— Не нравится? Почему? — смерила его Таппенс холодным взглядом.

— Как бы это… А, черт! Вы же мать Деборы. Что скажет мне Деб, если… если…

— Если я пострадаю? — докончила Таппенс. — На вашем месте я просто не стала бы ей ничего говорить.

— А знаете, вы — замечательная, просто замечательная! — восторженно воскликнул Тони.

— Хватит комплиментов! — отрезала Таппенс. — Я достаточно высокого мнения о себе, поэтому вам нет нужды повторяться. Итак, в чем состоит ваш великий замысел?

— Видите вон там остатки парашюта? — спросил Тони, указывая на груду измятого шелка.

— Ага! — отозвалась Таппенс, и глаза ее засверкали.

— Это был одиночный парашютист, — продолжал Марсден. — К счастью, в здешней гражданской обороне замечательные ребята. Они засекли и сцапали ее сразу после приземления.