Хью Пентикост - Убийство жарким летом

– О чем вы говорите? – спросила Мэриан.

– Вам придется жить два дня так, словно ничего не произошло, – ответил Маршалл. – Если будут спрашивать о вашем муже, вы должны будете отвечать, что у него все в порядке и он куда-то уехал. Вам придется обманывать свою семью, друзей, семью и друзей мужа.

– А если, все обнаружится? Если известие просочится в какую-нибудь газету, на радио или телевидение?

– Тогда это будет нашим упущением, – устало пожав плечами, сказал Маршалл. – Мы больше ничего от вас не требуем. – Он посмотрел прямо в глаза Мэриан. – Жизни многих тысяч невинных людей теперь будут зависеть от вашей способности держать в секрете информацию о происшедшем в течение нескольких дней.

– А как же люди Ричарда? Чернокожие? Я окажу им услугу или же предам их? Можете вы мне на это честно ответить, мистер Маршалл?

– Думаю, что, если нам удастся расстроить план, о котором говорил Пайк, вы принесете им пользу, – ответил Маршалл. – Если же план будет приведен в действие до того, как мы будем готовы взять ситуацию в руки, может произойти массовое убийство негров не только здесь, но и по всей стране. И тогда истребление евреев Гитлером покажется детскими игрушками. – Голос окружного прокурора оставался тихим и бесстрастным.

– Почему я должна этому верить?

– Если двадцать пять тысяч человек, большая часть из которых – белые, будут уничтожены в результате заговора чернокожих экстремистов, что тогда будет, миссис Симс? Думаю, ни за одного негра в нашей стране и гроша ломаного не дадут.

Мэриан Симс стояла, все еще опираясь на спинку кресла, и покусывала нижнюю губу.

– Вы думаете, что новость о смерти Ричарда может послужить толчком к началу волнений?

– Вполне возможно, – ответил Маршалл.

– Хотел бы заметить, миссис Симс, – сказал Пайк, – мы не утверждаем, что события не могут развиваться по какому-то иному сценарию или что какой-то другой инцидент не станет толчком к их началу. Поэтому мистер Маршалл и приехал сюда сразу же, как только мы узнали о мистере Симсе.

– Вы говорите мне не все, – сказала Мэриан.

– Я говорю все, что могу сказать, миссис Симс.

Маршалл умел говорить так убедительно, что, глядя на него, ты невольно проникался к нему доверием.

– Не знаю почему, но я сделаю то, о чем вы просите, – очень тихо сказала девушка.

Пайк написал что-то в своем карманном блокноте, затем вырвал листок и протянул его Мэриан.

– Мы не можем открыто защищать вас, миссис Симс, – сказал он. – То есть я хочу сказать, что не могу оставить у вас в номере, или в коридоре, или в вестибюле гостиницы нашего человека, но мы будем очень близко и всегда придем к вам на помощь. Если вы чего-то испугаетесь или почувствуете угрозу, позвоните по этому номеру. Кто-нибудь из наших будет у вас через пять минут.

– А что со мной может случиться? – спросила Мэриан.

– Возможно, вашего мужа убили именно потому, что он слишком много знал, – сказал Пайк. – А если знал он, то, вполне возможно, могли знать и вы. Кое-кто мог узнать нас или мистера Стайлса, когда мы пришли сюда, а это может еще более усилить подозрения.

– Что вы сделаете с Ричардом? – Голос Мэриан прозвучал совершенно безжизненно.

– Обещаю, миссис Симс, что все будет сделано осторожно и уважительно по отношению к покойнику, – ответил Маршалл.

Нетвердой походкой Мэриан подошла к кушетке, села на нее и погладила рукой накидку рядом с собой. Может быть, это было место Ричарда…

– Я сделаю все, как вы просите, мистер Маршалл, но надеюсь, что после пятницы вы скажете мне всю правду, – сказала она.

– Обещаю. Вы узнаете все либо от меня, либо из событий, которые произойдут.

– Я бы хотела получить объяснения от вас, мистер Маршалл!

– Возможно, я уже не смогу вам их дать.

– Почему? Кто-то может заставить вас молчать?

– Да. Видите ли, миссис Симс, я могу умереть.

Когда они вышли из отеля «Молино», небо на востоке стало кроваво-красным.

– Алая заря – предвестник бури, – тихо произнес Маршалл.

Подъехал лимузин и остановился у бордюра тротуара. Пайк открыл заднюю дверь.

– Увидимся позже, мистер Маршалл. Я буду в управлении.

– Спасибо, Пайк. Спасибо за то, что помогли ее убедить.

– Этой девушке мужества не занимать.

– Да, вы правы, – сказал Маршалл. – Садись в машину, Питер!

– Минуточку, – отозвался журналист. – Есть событие, которое я должен отразить в новостях по долгу службы. Это – убийство и любопытное поведение окружного прокурора, пытавшегося замолчать его.

– Ты не станешь этого делать, Питер, – сказал Маршалл. – Сейчас мы отправимся ко мне завтракать, и я постараюсь убедить тебя.

– Каким образом?

Маршалл устало улыбнулся:

– Конечно же рассказав тебе всю правду. Я не хочу обижать тебя недоверием.

– Когда вы все узнаете, вы согласитесь с нами, мистер Стайлс, – добавил Пайк.

Любопытство Питера было слишком велико, чтобы отказаться от этого предложения. Газета «Ньюсвью», где он работал, была еженедельным изданием, поэтому не было необходимости давать информацию в утренний номер. Он понимал, что должен полностью подготовить материал о ночной трагедии и связанных с ней странных скрытых политических намеках к следующему понедельнику. Если бы кто-то другой, а не Джером Маршалл обращался к Мэриан Симс в таких невероятно мелодраматических выражениях, Питер не стал бы слушать ни минуты. Маршалл же обычно был чрезвычайно сдержан и не склонен драматизировать события.

– Ты находишь информацию для своих статей во всех концах города, – сказал Маршалл, откинувшись на сиденье машины и прикрыв глаза. – Когда я узнал, что именно ты бросился на помощь Симсу, я был в отчаянии от предстоящей встречи с тобой.

– Сегодня ты употребляешь ужасно много трагических слов, Джером, – таких, как «в отчаянии».

– Такова ситуация. – Маршалл открыл глаза и посмотрел на Питера. – Что заставило тебя отправиться к миссис Симс?

– Порыв. То, что рассказал сын Фэллона, было просто ужасно. Я представил, какой шум может подняться, и посчитал, что жена этого человека должна иметь возможность подготовиться к приходу полиции и репортеров.

– Да уж. Тут ты проявил сочувствие.

– Я раньше уже не раз слышал о Симсе и читал много его публикаций: стихи, два романа, статьи в негритянских газетах и журналах. Он показался мне чувствительным и, пожалуй, даже нежным человеком. Не фанатиком. Такие мужчины обычно выбирают себе подобных женщин. Кроме того, я чувствовал себя в какой-то степени виноватым.

– Виноватым?

– Его убили белые, – сказал Питер.

– Ты знал о его жене?

– То, что она белая? Нет, не знал. И это показалось мне странным – ведь о нем довольно много писали.

Джером Маршалл уже много лет жил на Сентрал-парк-Уэст, недалеко от «Молино». Здесь выросли два его сына. Оба учились в городском колледже, но год назад один из них погиб в джунглях Вьетнама, другой стал инженером-электронщиком в одной крупной компании. Маршалл и его жена Бетти уже были дедушкой и бабушкой. Квартира стала теперь слишком велика для двоих, но она так долго была их домом, что они не захотели обменять ее.

Бетти Маршалл встретила их у дверей. Это была высокая темноволосая красивая женщина, которая в свои пятьдесят пять сохранила такую же восхитительную фигуру, как и в двадцать пять. Бетти – сердечный и дружелюбный человек – посвятила свою жизнь тому, чтобы по возможности облегчить жизнь своего мужа и детей. «Маршаллы – это анахронизм», – подумал Питер, увидев, как Бетти поцеловала мужа в щеку, взяла его шляпу и приветливо улыбнулась Стайлсу. Два добрых, спокойных человека, жизнь которых была переплетена с самыми ужасными преступлениями в городе.

– Вижу, тебе удалось встретиться с Питером, – сказала Бетти Маршалл. – Кофе готов. Через пять минут могу подать тосты и яйца. Есть немного очень вкусного кекса.

– Для меня только кофе, дорогая, – сказал Маршалл. – А вот Питер, наверное, проголодался больше меня.

– Спасибо, мне тоже только кофе, – сказал Питер. – Черный.

– Ну удалось договориться с миссис Симс? – спросила Бетти.

– Кажется, да. – Маршалл улыбнулся. – Теперь вот надо, чтобы повезло и с Питером.

– А… с Питером! – сказала Бетти Маршалл.

– Вы говорите так, словно это – пустяковое дело, – сказал Питер обиженно.

– Не пустяковое, дорогой Питер, но просто ты разумный и чуткий человек.

– Подай кофе в мой кабинет, если можно, – сказал Маршалл.

– Конечно, дорогой. Тебе звонили раз сто. Я отвечала, как ты велел: вышел, а когда придешь – не знаю. Имен не записывала, за исключением одного: Хиззонер, мэр.

– Я позвоню ему после разговора с Питером; до тех пор меня нет.

Кабинет Маршалла находился в конце короткого коридора. Это была большая, скромно обставленная комната с окнами на парк. Большую часть свободного пространства стены заполняли книги по юриспруденции в переплетах из телячьей кожи. На П-образном письменном столе стояли три телефонных аппарата, магнитофон и небольшой портативный телевизор.

– Я не смотрю по телевизору передачу «Миссия невыполнима», – сказал Маршалл, устало улыбаясь, – хотя ты мог бы так подумать, пока мы не познакомились ближе. Я слушаю выступления политиков и возмутителей толпы, людей, которые с удовольствием спустили бы с меня шкуру.

Прокурор обосновался за столом и жестом пригласил Питера сесть в зеленое кожаное кресло.

Питер сел, вытянув ногу с протезом, чуть поморщившись от боли – ему пришлось довольно долго стоять. Почти сразу же появилась Бетти с подносом, на котором стояли кофейные чашки и электрический кофейник с ситечком. Вставив штепсель в розетку на полу около стола, она сказала:

– Приятного аппетита! – и вышла.

Питер отхлебнул кофе; он был горячим и вкусным.

– Чудесная женщина Бетти, – сказал он. – Ее хлопотам нет конца, но она, кажется, никогда не волнуется.