Еще час был потерян.

– Есть человек, с которым мой муж и я познакомились в Африке, когда работали там в «корпусе мира», – нарушила тишину Грейс. – Он служил там в одной судоходной компании, кажется техником в доке или кем-то еще. Это один из немногих американцев, с которыми мы частенько пили вместе пиво и стали хорошими друзьями. Он сейчас находится в Нью-Йорке, работает докером.

– И что? – спросил Питер.

– Может быть, он сможет нам дать какую-то информацию об Ирвинге Миллере, – сказала Грейс. – Я думаю, он расскажет все без утайки, если что-то знает.

– Это – работа полиции, миссис Майнафи, – сказал Маршалл. – Будьте уверены, Пайк, чтобы накопать одну фразу, хоть сейчас перероет весь район порта.

– Одно дело говорить с полицейским, другое – со старым другом. Уж я-то это знаю, – заметила Грейс.

Маршалл посмотрел на нее с сомнением:

– Что же такого, по-вашему, может сказать ваш друг вам, миссис Майнафи, чего не сможет разузнать Пайк по своим каналам?

– Дай мне, пожалуйста, сигарету, Питер, – сказала Грейс.

Питер вынул пачку сигарет и зажигалку и протянул ей. На мгновение их взгляды встретились, и это было их, только их личным, теплым секретом. Питер просто не понимал, как все это время он мог жить без Грейс. Теперь она сидела сосредоточенно нахмурив темные брови.

– Безусловно, вы гораздо лучше кого бы то ни было разбираетесь в такого рода ситуациях, мистер Маршалл, – сказала она. – Вы тысячи раз сталкивались с необходимостью получать информацию из недружелюбно настроенных источников. В местах, где мы можем получить сведения, которые помогут нам, люди как раз настроены недружелюбно по отношению к законной власти. Например, лидеры чернокожих – Натан Джоунс и Джон Спрэг – пришли со своими идеями к Питеру, человеку им незнакомому, а не к вам, представителю закона. Они воспринимают закон как нечто враждебное. Так не должно быть, но это так. Район порта – это еще одно маленькое тесное сообщество, которое боится закона, боится Портовой комиссии, боится своих собственных руководителей, для которых убить человека – это так же легко, как съесть завтрак. Если вы вызовете этих людей на ковер, мистер Маршалл, то добьетесь немногого. В порту никогда не бывает свидетелей преступления – это давно известно, не так ли, мистер Маршалл?

Маршалл кивнул.

– То же самое – в Гарлеме и других гетто: там тоже никогда не бывает свидетелей преступления, каким бы оно ни было. – Грейс стряхнула пепел в латунную пепельницу, стоявшую на столе Макса. – Посмотрите на часы, мистер Маршалл. – Она указала на электронные часы, висевшие на противоположной стене. – Они идут и идут, время неумолимо приближается к двенадцати часам пятницы, а мы ведем бесконечные разговоры! Я не знаю, что мой друг сможет сделать для нас (кстати, его зовут Майк Келли, Рыжий Келли), но уверена: он станет говорить откровенно. Что он может мне сказать? Не знаю, но уверена: единственный ключ, который был у вас, – это Ирвинг Миллер.

– Но он уже ничего не скажет, – добавил Питер.

– Связи же Миллера вряд ли к чему-то приведут, – сказала Грейс. – То, что Ричард Симс слышал в телефонной будке, может и не иметь отношения к происходящим событиям. Миллер вполне мог говорить о какой-нибудь мелкой краже на пирсе. Он мог убить Ричарда за то, что тот слышал что-то о краденом грузе или планирующейся краже. Рыжий Келли может что-то знать об этом. Однако может и завести нас в тупик. Тогда существует другой возможный вариант.

Маршалл посмотрел на часы:

– Продолжайте, миссис Майнафи.

– Этот город болен ненавистью, – горячо продолжала Грейс. – Мне знаком способ мышления, приводящий к жестокости, с которой расправились с Симсами. Возьмите того же Ирвинга Миллера. Он пришел из жестокого портового мира. После истории с полицией затаился и устроился на работу техником-смотрителем в отель «Молино», который играл роль «крыши». Возможно, у толстяка и его сына были какие-то связи в порту. Миллер узнает о Симсах – чернокожем мужчине, живущем с белой женщиной. В нем закипает ненависть, утверждается пренебрежительное отношение к ним. Ирвинг говорит об этом вызове морали своим друзьям. Они решают проучить Ричарда и Мэриан. Как видите, ничего общего с главными событиями, мистер Маршалл. Просто негодяи.

– И ваши друзья из Гарлема отплатили им, – сказал Маршалл.

– Возможно, и это – дело полиции, – сказала Грейс. – Но существует и третий возможный вариант. Ричард слышал телефонный разговор о происходящих событиях. Это уже связано с проблемами мэра. Если так, то Рыжий Келли может указать нам друзей Миллера, а когда мы сможем их найти, те, в свою очередь, приведут нас к людям, которые действительно угрожают городу. Это один шанс из трех, мистер Маршалл, но на него следует обратить внимание.

Маршалл протянул руки.

– Идемте, – сказал он.

– Но я не знаю, где найти Рыжего Келли, – сказала Грейс.

– О Господи! – воскликнул Питер.

– Он докер, зарегистрированный Портовой комиссией, поэтому должен быть в телефонной книге, которая лежит на столе Макса…



Было около двух часов ночи. Влажный туман спустился на город. Со стороны Норт-Ривер доносились пронзительные гудки корабельных сирен. Склянки пробили два часа. Улицы, примыкавшие к береговой линии, были пустынны. Пирс длинным черным туннелем уходил в воду.

Питер и Грейс остановились перед ветхим особняком на противоположной стороне улицы. Грейс посмотрела на листок бумаги, на котором Маршалл написал адрес.

– Это здесь, – сказала она.

В окнах света не было.

– Кажется, все спят, – сказал Питер.

Прохладная рука Грейс дотронулась до его руки.

– Ты оставайся здесь, но так, чтобы тебя не было видно, а я попытаюсь разбудить Рыжего. – Она крепко сжала руку Стайлса. – Спасибо тебе за все. С тобой я чувствую себя такой же шикарной женщиной, как… как Элизабет Тейлор.

– Ей до тебя далеко, – сказал Питер.

– Молчи уж, глупенький, – сказала Грейс и пошла по пустынной улице к входу в дом. У двери она остановилась и позвонила.

Питер почувствовал, как напрягся каждый его мускул.

В одном из окон дома зажегся свет. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась и на пороге появился пузатый человек огромного роста, одетый в майку и синие джинсы; он уставился на Грейс. Питеру, стоявшему на противоположной стороне улицы, были слышны их голоса.

– Мне нужен Рыжий Келли, – сказала Грейс. – Он живет здесь?

– Кажется, да, леди.

– Мне хотелось бы встретиться с ним. Это срочно.

Огромный детина бросил на нее хитрый взгляд:

– А мне-то что за дело?

– Простите.

– Ладно, заходите.

– Я подожду здесь, если вы не против, – сказала Грейс.

Гигант неохотно закрыл за собой дверь и оставил Грейс ждать на каменной лестнице. Она подала Питеру знак, что все в порядке.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем дверь снова открылась и появился крупный мужчина с вьющимися рыжими волосами в синей майке и рыжевато-коричневых армейских брюках.

– Грейс! – воскликнул он, но затем они стали говорить тихо, и Питер больше ничего не слышал.

Через несколько секунд Келли снова скрылся в доме, а Грейс пошла через улицу к Питеру.

– В конце квартала есть ночная закусочная, – сказала она. – Рыжий встретится с нами там. Нам надо будет занять кабинку где-нибудь в глубине зала и заказать что-нибудь.

Закусочная «Джоз-Плейс» представляла собой длинное узкое помещение с буфетной стойкой и высокими стульями вдоль нее с одной стороны. Отдельные кабинки находились напротив. За стойкой стоял бармен в белом фартуке поверх тенниски и парусиновых брюк, с красным платком на шее. На стуле у стойки сидел старик в очках с толстыми стеклами, читал газету и ел оладьи. Бармен окинул Грейс и Питера бесстрастным взглядом, когда они двинулись к кабинке в дальнем конце закусочной.

– Что будете заказывать?

– Чизбургер и кофе, – сказала Грейс, ослепительно улыбнувшись.

– Я не думаю… – начал было Питер, но Грейс толкнула его ногой под столом и повторила:

– Чизбургер и кофе. И сигареты, пожалуйста, – добавила Грейс. – Как замечательно я расстаюсь с вредной привычкой, правда?

Им стало слышно, как гамбургер зашипел на гриле.

– Ты что-нибудь сказала своему другу Келли?

– Только то, что мне надо с ним поговорить, – ответила Грейс. – Тот толстяк, очевидно, стоял неподалеку, поэтому мы просто обменялись пустыми фразами: «Давно не виделись». – «А не выпить ли по чашечке кофе?» – «Конечно, встретимся в „Джоз-Плейс“ в конце квартала».

Старик закончил есть свои оладьи, сложил газету, заплатил и вышел на ночную улицу. Бармен, жонглируя тарелками, чашками и блюдцами, принес заказ. Питер с трудом откусил сандвич.

– У тебя, случайно, нет старой шины, которую надо вулканизировать? – иронически спросил он.

Входная дверь открылась, и вошел Рыжий Келли. Он, не оглядываясь, прошел к стойке и сел на стул.

– Привет, Джо! Кофе и кекс.

– Сию минуту.

Келли закурил сигарету и оглядел кабинки.

– Боже мой! – воскликнул он с широкой, ирландской улыбкой. – Как тебе это нравится, Джо? Знакомые люди! Отнеси мой кофе туда, ладно?

Он подошел к кабинке, в которой сидели Питер и Грейс, и остановился, стоя спиной к бармену. Улыбка сошла с его лица: он увидел Питера.

– Ты не сказала мне, что придешь с другом, Грейс.

– Очень хорошим другом, – ответила она. – Питер Стайлс.

Келли прищурил глаза:

– Журналист?

– В данный момент – друг, Рыжий, – сказала Грейс. – Присаживайся, пожалуйста.

Келли вошел в кабинку и сел напротив. На его лице с квадратным подбородком сияли ярко-синие глаза, каких Питер никогда в жизни не видел. На правой щеке красовался неровный шрам. «Наверное, поранился крюком при погрузке», – подумал Питер.

– Думаю, ты разбудила меня среди ночи не для того, чтобы поздороваться, – сказал Келли Грейс. – Но это не значит, что я не рад тебе. – Он прищурился. – Я очень огорчился, узнав о Сэме.