Прежде чем начать обед, Пуаро поймал за рукав старшего официанта и что-то прошептал ему на ухо. Константин сразу же догадался, о чем шел разговор, как только заметил, что чета Андрени обслуживалась в последнюю очередь и что в конце еды им задержали счет. Все кончилось тем, что граф с графиней оказались в ресторане последними.

Когда наконец они поднялись и двинулись в сторону выхода, Пуаро вскочил и направился вслед за ними.

– Пардон, мадам, вы уронили ваш платок.

Сыщик протянул женщине крохотный квадратик с монограммой.

Она взяла его, внимательно осмотрела и вернула Пуаро.

– Вы ошибаетесь, месье, этот платок – не мой.

– Не ваш? Вы в этом уверены?

– Абсолютно уверена, месье.

– И тем не менее, мадам, на нем вышит ваш инициал – буква Х.

Граф непроизвольно пошевелился, но Пуаро не обратил на него никакого внимания. Он не отрываясь смотрел на графиню.

– Я вас не понимаю, месье. Мои инициалы Е.А., – ответила женщина, твердо глядя ему в глаза.

– А мне кажется, что нет. Вас зовут Хелена, а не Елена. Хелена Гольдберг, младшая дочь Линды Арден. Хелена Гольдберг – сестра миссис Армстронг.

Минуту или две в вагоне стояла полная тишина. Графиня и граф смертельно побледнели.

– Запираться не имеет смысла. Ведь это правда? – Голос Пуаро зазвучал мягче.

– Я хочу знать, месье, по какому праву… – взорвался граф.

Женщина заставила его замолчать, прижав маленькую ладошку ему ко рту.

– Не надо, Рудольф. Позволь, я сама. Глупо отрицать то, что говорит этот джентльмен. Нам лучше сесть и поговорить.

Голос графини изменился. Он все еще был по-южному сочен, но стал четче и резче, впервые зазвучав как голос американки.

Подчинившись ее жесту, граф замолчал, и оба они уселись напротив Пуаро.

– То, что вы сказали, месье, абсолютная правда, – произнесла графиня. – Да, я Хелена Гольдберг, младшая сестра миссис Армстронг.

– Утром вы мне об этом не сказали, мадам графиня.

– Не сказала.

– Более того, все, что вы рассказали нам со своим мужем, было набором лжи.

– Месье! – В голосе графа послышался гнев.

– Не надо злиться, Рудольф. Месье Пуаро определил эту ситуацию довольно жестко, но то, что он говорит, нельзя отрицать.

– Я рад, что вы так охотно признали это, мадам. Может быть, теперь вы расскажете мне, почему лгали и в чем причина вашей попытки изменить ваше имя в паспорте?

– Паспорт – это полностью моя идея, – вставил граф.

– Я уверена, месье Пуаро, что вы хорошо понимаете мою цель, нашу цель, – негромко ответила Хелена. – Убитый мужчина был убийцей моей крошки-племянницы и моей сестры. Он же разбил сердце моего зятя. Из-за него умерли три человека, которых я любила больше всех на свете, которые были моей вселенной!

Ее голос звенел от страсти. Она была достойной дочерью своей матери, которая могла своей игрой вызвать слезы у сотен зрителей.

– Из всех пассажиров поезда я имела самые серьезные мотивы для его убийства, – сказала она уже спокойнее.

– Но вы его не убивали, мадам?

– Клянусь вам, месье Пуаро, – и мой муж клятвенно подтвердит это, – как бы мне этого ни хотелось, я и пальцем его не тронула.

– Я тоже, джентльмены, – торжественно произнес граф. – Даю вам слово чести, что прошлой ночью Хелена не покидала купе. Как я и говорил, она приняла снотворное и совершенно и полностью невиновна в произошедшем.

Пуаро внимательно смотрел на них.

– Слово чести, – повторил граф.

Сыщик чуть заметно покачал головой.

– И тем не менее вы решились изменить имя в паспорте?

– Месье Пуаро. – Голос графа звучал серьезно и искренне. – Поставьте себя на мое место. Вы что, полагаете, что я смог бы смириться с мыслью о том, что моя жена может стать фигуранткой в этом мрачном полицейском расследовании? Я знал, что она невиновна, но то, что она только что сказала, – абсолютная правда: из-за ее связи с семьей Армстронгов ее заподозрили бы в первую очередь. Ее допрашивали бы и, возможно, арестовали. Коль уж, по чистой случайности, мы попали в один вагон с этим Рэтчеттом, то мне оставалось только одно. Я признаюсь вам, месье, что наши показания были ложью от начала до конца, за исключением одной вещи – моя жена никуда не выходила из купе прошлой ночью.

Он говорил с искренностью, в которую трудно было не поверить.

– Я не хочу сказать, месье, что не верю вам, – медленно сказал сыщик. – Я знаю, что вы принадлежите к древнему и гордому роду, и, естественно, для вас было бы очень неприятно, если б вашу жену допрашивали в связи с этим полицейским расследованием. Это я вполне могу понять. Но как в таком случае вы можете объяснить наличие платка вашей супруги в купе убитого?

– Это не мой платок, месье, – повторила графиня.

– Даже несмотря на инициал Х?

– Даже несмотря на него. У меня похожие платки, но они не повторяют этот один в один. Я понимаю, что не могу заставить вас в это поверить, но повторяю еще раз – это не мой платок.

– А мог кто-нибудь положить его туда, чтобы вас опорочить?

Женщина улыбнулась.

– Вы все-таки пытаетесь заставить меня признаться, что этот платок – мой. Но правда, месье Пуаро, это не так. – Голос ее звучал совершенно искренне.

– Тогда почему, если это не ваш платок, вы решили изменить имя в паспорте?

– Потому что мы услышали, что в купе убитого нашли платок с инициалом Х, – ответил на это граф. – Прежде чем прийти на беседу к вам, мы все это обговорили. Я объяснил Хелене: если выяснится, что ее имя начинается на Х, то ее будут допрашивать с бо́льшим пристрастием. А ведь все было так просто – изменить Хелена на Елена не стоило никакого труда…

– У вас, граф, задатки настоящего преступника, – сухо заметил Пуаро. – Большая природная находчивость и бесстыдное желание ввести правосудие в заблуждение.

– Нет, нет. – Женщина подалась вперед. – Он просто объяснил вам, месье Пуаро, как все произошло.

Я была испугана, испугана почти до смерти, – продолжила она на английском языке. – Тогда все было так ужасно – и вот теперь все опять возвращается. Оказаться под подозрением и, может быть, даже в тюрьме… Я была ни жива ни мертва от страха. Как же вы не можете этого понять, месье Пуаро?

У нее был очаровательный голос – сочный, глубокий, умоляющий. Голос истинной дочери Линды Арден, великой актрисы.

Пуаро мрачно посмотрел на нее.

– Если я поверю вам, мадам, – а я не говорю, что не верю, – то вы должны мне помочь.

– Помочь вам?

– Да. Причина убийства лежит в далеком прошлом – в том прошлом, которое уничтожило ваш дом и наложило отпечаток на вашу юность. Возьмите меня с собой в это ваше прошлое, мадам, чтобы я смог найти там нечто, что сможет все объяснить.

– Но что я могу вам рассказать? Они все умерли, – печально повторила женщина. – Все, все умерли – Роберт, Соня и малышка Дейзи. Она была само очарование и такая жизнерадостная – и у нее были такие милые кудряшки… Мы все любили ее до умопомрачения.

– Но ведь была еще одна жертва, мадам. Можно сказать, опосредованная.

– Вы о бедняжке Сюзанне? Да, я о ней совсем забыла. Полиция ее допрашивала. Они были убеждены, что она имеет к этому какое-то отношение. Может быть, и так – но совершенно не преднамеренно. Мне кажется, она слишком много болтала и в разговорах выдала все о расписании Дейзи. – Женщина передернула плечами. – Она выбросилась из окна… это было совершенно ужасно.

И женщина закрыла лицо руками.

– Кто она была по национальности, мадам?

– Француженка.

– А ее фамилия?

– Смешно сказать, но я не могу вспомнить – мы звали ее Сюзанна. Симпатичная, смешливая девушка. Она была очень привязана к Дейзи.

– Она убиралась в детской, правильно?

– Да.

– А как звали няню?

– Это была специально обученная няня. Ее звали Штенгельберг. Она тоже была очень привязана к Дейзи и к моей сестре.

– Мадам, я хочу, чтобы вы очень хорошо подумали, прежде чем ответите на мой следующий вопрос. Видели ли вы на этом поезде кого-то, кто показался вам знакомым?

Графиня с удивлением посмотрела на него:

– Я? Нет, я никого не видела.

– А княгиню Драгомирову?

– Ах, ее?.. Я-то думала, что вы имеете в виду кого-то из прошлого, из того времени…

– Именно это я и имел в виду. А теперь подумайте очень внимательно – и не забывайте, что прошло много лет. Люди могли сильно измениться.

Хелена глубоко задумалась.

– Нет, уверена, что никого, – сказала она наконец.

– Вы в то время были еще подростком. Разве не было никого, кто следил бы за вашим образованием?

– Ну, конечно, у меня была бонна – настоящий дракон. Что-то вроде гувернантки для меня и секретарши для Сони в одном лице. Она была англичанкой, или, скорее, шотландкой. Такая крупная, рыжеволосая женщина…

– Как ее звали?

– Мисс Фрибоди.

– Молодая или старая?

– Мне она тогда казалась жуткой старухой. Но думаю, что ей было не больше сорока. А Сюзанна прислуживала мне и следила за моей одеждой.

– В доме больше не было никаких родственников?

– Только слуги.

– И вы уверены, мадам, – абсолютно уверены, – что на поезде нет знакомых вам людей?

– Ни одного. Совсем ни одного, месье, – искренне ответила графиня.

Глава 5. Имя княгини Драгомировой

Когда граф и графиня Андрени вышли из вагона, Пуаро посмотрел на двух своих коллег.

– Как видите, мы кое-чего достигли.

– Блестящая работа, – сердечно похвалил его месье Бук. – Мне и в голову не пришло бы заподозрить графа и графиню Андрени. Должен признаться, что я посчитал их обычными пассажирами. Полагаю, нет никаких сомнений, что преступление совершила она? Очень печально. Но к гильотине ее не приговорят – ведь есть смягчающие вину обстоятельства. Несколько лет тюрьмы – и всё.

– Как я вижу, вы абсолютно уверены в ее виновности.