Джон Диксон Карр - Убийство в Уайт Прайор

- Когда это случилось? - спросил Беннетт. - Мы оставили его лежавшим на кушетке в библиотеке, когда пошли в столовую. Я был бы готов поклясться, что он оставался там.

- Не знаю. Возможно, где-то минут через пятнадцать после того, как доктор Винн пришел осмотреть Луизу. Во всяком случае, Винн сказал, что хочет сообщить мне нечто важное. Они, кажется, рассматривают меня, - сказал Уиллард, вскинув брови и выглянув из окна, - как опекуна или исповедника. Голос, говоривший по телефону, смолк. Винн отвел меня к тому месту, где мы с вами сейчас стоим. Он только начал говорить, когда мы услышали выстрел... О Господи, какое ужасное чувство я испытал! Думаю, мы одновременно подумали о Луизе. Мы взглянули друг на друга, а затем бросились в комнату, где она лежала. Она была в полном порядке; она сидела на кровати, как будто только-только пришла в себя: слегка дрожащая, очень тихая, с виноватой улыбкой, однако, она, кажется, всегда такая. Лихорадка оставила ее. Она сказала: "Вы слышали шум?", а затем: "Что я делаю в этой комнате?" А потом мы услышали, как по лестнице поднимаетесь вы. Остальное вы знаете.

Уиллард присел в амбразуре окна. Он казался взволнованным, как если бы снова пережил все, о чем только что рассказал; действуя, скорее всего, подсознательно, он принял театральную позу, уперев кулак в бедро и склонив голову. Беннетт слышал его дыхание.

- И если, - добавил Уиллард спустя мгновение, - полиция ее заподозрит, дело может кончиться очень плохо!

Он обернулся. К ним направлялась Кэтрин Бохан.

- Я видела их, - сказала она, - когда они несли Джона... он был как мертвый... Я слышала их разговор. Кто-то сказал, - по крайней мере, я так поняла, стоя наверху, - что ему ничего не угрожает. Это правда?

Беннетт взял ее руки в свои и увидел, как тревожное выражение исчезло с ее лица, когда он ответил утвердительно. Она слегка дрожала, подобно человеку, пришедшему в тепло с холода.

- Забавно, - задумчиво произнесла она, - но я даже в некоторой степени рада, что так случилось. Рада, что он сделал это, потому что...

- Рады? - спросил Уиллард.

- Потому что он никогда больше не попробует сделать это снова. Не понимаете? - спросила она. - Когда он снова придет в себя, то начнет понимать. Он сделал это - ради нее. И он поймет, что этого делать не стоило. Не думаю, что смогу объяснить, почему я полагаю именно так, но этот его поступок, - она прикоснулась рукой к груди и вздрогнула, - он приведет к тому, что с этим будет покончено навсегда.

Уиллард смотрел через окно на строгую белизну снега. Он произнес рассеянно, низким голосом, постепенно набиравшим силу:

- ...или очистит грудь от рискованного признания, которое давит сердце...

На мгновение его голос стал очень громким.

Его рука соскользнула на подоконник. Он обернулся и улыбнулся.

- Слишком радикальное средство, Кейт. А как там Луиза? Ей лучше? - Молчание. - Полагаю, лучше сказать ей, что подозревает полиция?

- Да, наверное... Она что-нибудь говорила вам?

- Нет.

- Но вы не думаете, что, возможно...

Они взглянула на Беннетта.

- Давайте спустимся вниз и поговорим с мистером Мастерсом. Я... Я хотела бы, чтобы вы при этом присутствовали. Вы были здесь, когда Томпсон сказал о женщине, выходившей из дома прошлой ночью; и миссис Томпсон готова это подтвердить. Странно, как я не подумала об этом прежде. Но я могу доказать, что это была не Луиза. Вы идете?

Она повернулась, не дожидаясь его ответа. Он вдруг испугался, и этот страх удержал его на месте, пока она не скрылась из виду; он догнал ее на лестнице. В тусклом коридоре все еще пахло порохом. Этот запах казался уродливым дополнением к дубовым панелям и потрепанной красной ковровой дорожке. Он положил руку на перила и преградил ей путь. После чего спокойно спросил:

- Это были вы, не так ли?

Он чувствовал, как дрожит его рука. Он видел синяки на ее горле, только частично скрытые шарфом. Она почти выкрикнула свой ответ.

- А если бы и так? Что это меняет?

- Ничего, за исключением того, что мы скатываемся ко лжи...

- Лжи полиции?

- Если в этом есть необходимость, лжи Гос...

Он делал над собою усилие, стараясь говорить тихо. Она попыталась пройти мимо него, убрав его руку с перил. Ее щека при этом едва не коснулась его щеки; они разом отпрянули друг от друга, словно ужаленные. Он видел ее маленькие полные губы и почувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть из груди, когда произнес:

- Какая, черт возьми, разница, что вы делали? Все, к чему я вас призываю, это придумать правдоподобную версию и придерживаться ее.

- Я не утверждаю, что это я убила ее. Но я могла бы это сделать! - Она дрожала. - Я завидовала ей до такой степени, что желала, чтобы кто-нибудь убил ее. Это ужасно, что я говорю, правда? Говорить так - это почти то же самое, что сделать это. Позвольте мне пройти. Нет никакой разницы...

- Прежде я должен вам кое-что сказать. Внизу, вместе с Мастерсом, находится мой дядя, обладающий безобразной репутацией человека, способного видеть сквозь стены. Мастерс вызвал его сюда, воспользовавшись мной. Он использовал мое имя и сообщил дяде, что причиной моего якобы обращения к нему была заинтересованность вами...

- Как вы сказали? Заинтересованность?

- Да, заинтересованность. Здесь так говорят? Ладно, воспользуемся этим словом. Скажите, что я интересуюсь вами. Скажите все, что вам угодно. Почему я интересуюсь вами, сейчас я вам сказать не могу; здесь произошло убийство, дом пропитан подозрением, здесь имеется комната, в которой кто-то, кого вы прекрасно знали, попытался убить себя менее часа назад. Я до сих пор ощущаю запах пороха, и никто из нас не в состоянии говорить ни о чем другом. Но дом не сможет вечно оставаться в таком состоянии, и тогда, если Господу будет угодно, вы узнаете, почему я уверен, что вы - самая прекрасная девушка во всем мире, какую мне довелось встречать! - и если кто-то посмеет заподозрить вас во лжи, кто бы это ни был, это не имеет значения, и не будет иметь никакого значения, - ни за что не делайте такую глупую вещь, как признание.

- Я понимаю, - сказала она после долгого молчания. - Я была рада услышать то, что вы мне сказали, - ее глаза наполнились слезами. - Вы?.. Вы?..

- Да, - ответил он. - Будьте осторожны. Идемте.

Часы в коридоре пробили половину двенадцатого, когда они подошли к библиотеке.

- ...полный отчет, - произнес инспектор Поттер. - Заключение полицейского врача, распоряжение о посмертном вскрытии, вам на подпись. Здесь гипсовые слепки следов, мистера Бохана и мистера Беннетта: мы обнаружили только их следы. На плане показаны цепочки следов, в масштабе. Мне показалось необходимым это сделать, поскольку снова начался снегопад. Здесь отпечатки пальцев. Фотографии будут отпечатаны и присланы сюда после полудня. Тело все еще здесь, но его поместили на кровать.

Поттер разложил листы бумаги ровной линией на столе под лампой с желтым абажуром. За окнами было темно, высохшие виноградные лозы хлестали по оконным стеклам, поскольку ветер усилился. В дымоходе раздавалось ворчание, сквозняк раздувал пламя, которое с треском подпрыгивало над тлеющими угольками. Мастерс, чье лицо при свете лампы казалось еще более морщинистым, сидел в кресле с раскрытым блокнотом. Морис Бохан, выглядевший заинтересованным и довольным, также сидел возле стола, глядя, не мигая, на угол камина. По другую сторону стола, черными силуэтами на фоне огня, подобно манекенам, стояли Томпсон и женщина с седыми волосами, одетая в черное. Беннетт не мог видеть Г.М. Однако большая темная масса расположилась возле дальнего угла камина, и ему казалось - он видит свет на стеклах очков и паре белых носков.

- Спасибо, Поттер, - сказал Мастерс. - Вот ваш блокнот. Я прочитал сэру Генри все, что нам удалось узнать на настоящий момент. И теперь... какие будут инструкции, сэр?

- Грррммм?

Мастерс подвинулся немного в сторону, так что свет упал на угол камина. Теперь Беннетт мог видеть Г.М., встрепенувшегося и открывшего глаза. Углы его широкого рта были опущены, как если бы он по запаху определил, что поданное на завтрак яйцо - несвежее, пучки волос по обеим сторонам его лысой головы торчали в стороны.

- Какие будут инструкции, сэр?

- Я не спал, черт бы вас подрал, - заявил Г.М. Он сунул погасшую трубку в рот и запыхтел ею. После чего ворчливо добавил: - Я думал. Не торопите меня! Не нужно меня поторапливать, вы поняли? Вы вывалили на меня кучу информации и ожидаете, что я тут же разъясню вам ее смысл и свяжу все воедино. Кроме того, мне нужно добраться до павильона прежде, чем снова пойдет снег; а это тяжелая работа. Я не люблю тяжелую работу, Мастерс. Это ужасно - просто ужасно. Что вы там спрашивали? А, отчеты. Нет, отложите их на некоторое время, пока я кое-что не спрошу. Отложите их ненадолго, сынок, - сказал он Поттеру, - и позвольте мне поговорить с мистером и миссис Томпсон.

В поведении Г.М. было что-то, несмотря на его простоту, что заставляло Томпсонов держаться скованно.

- Послушайте, - сказал Г.М., зажигая трубку. - Я слышал, что вы сказали инспектору полиции, и намерен использовать ваши показания для проверки прочих. Если кто-то солжет, вы должны сказать старику об этом. Так вот. - Он повернулся к Томпсону. - Находились ли вы в числе тех, кто вчера ночью, при свете свечей, отправились осматривать дом?

- Нет, сэр. Мы с женой готовили павильон для мисс Тейт. Стелили постель, чистили дымоход, зажгли свечи, поверили работу водопровода; все как обычно. Моя жена позаботилась об одежде мисс Тейт...

- Такая прекрасная одежда! - сказала миссис Томпсон, всплеснув руками и глядя в потолок. - Она не доверяла никому из домработниц. Только мне.