— Я уверен, что полиция напичкала эту комнату микрофонами, так что следите за выражениями. Что вы им наговорили?

— Я рассказала все, как есть.

— Давайте-ка пересядем поближе к краю, пятый стул отсюда.

Мейсон поднялся, перешел, а с другой стороны перегородки его маневр повторила Арлен Дюваль.

Это перемещение, однако, не ускользнуло от бдительного ока надзирательницы.

— Сидеть полагается здесь, — прогремела она, — вам не дозволяется вставать и менять положение.

— Но она встала и перешла.

— Ей тем более не дозволяется. Придется вернуться где сидели.

— Но послушайте, я — адвокат и имею право совещаться с клиентом. И сказанное между нами не подлежит подслушиванию или разглашению. Я не хочу, чтобы наш разговор кто-то контролировал.

— Что это вы имеете в виду — контролировал?

— Там под столом спрятан микрофон.

— С чего вы взяли?

— Я знаю. У меня с собой специальный детектор. А закон дает мне право беседовать с клиентом без посторонних ушей. Я требую соблюдения закона. Когда подслушивает полиция, беседа уже не может носить частный характер. А теперь я вас спрашиваю — готовы ли вы взять на себя ответственность и лишить адвоката законного права уединиться с клиентом?

— Но вы уже и так беседуете.

— Верно. Беседуем.

— Тогда вернитесь на место.

Мейсон покачал головой.

— Я сижу здесь, и мой клиент тоже будет сидеть здесь. Или же вы все-таки хотите взять на себя ответственность и применить к моему клиенту силу? Заставить ее уйти, прежде чем я успею хоть что-то сказать?

Надзирательница на мгновение задумалась, потом пожала плечами и, уже уходя, бросила:

— Делайте что хотите, но запомните — я свою обязанность выполнила, я предлагала ей вернуться на место.

Когда тюремная матрона отошла на достаточное расстояние, Мейсон сказал:

— А сейчас выкладывайте. Прямо и без утайки. Я обязан знать, с чем бороться.

— Я боюсь, мистер Мейсон. Боюсь, что безнадежно увязла.

— Что заставляет вас так думать?

— Это какая-то одна длинная цепь совпадений и случайностей, и все против меня. Это кошмар, мистер Мейсон.

— Прежде всего советую вам не терять головы и присутствия духа. Давайте по порядку.

— Я пошла туда, чтобы повидаться с мистером Баллардом.

— Повидаться с Баллардом? В такой час?

— Да.

— Что вас к нему повело?

— Я обнаружила в трейлере потайную съемную панель, а за ней тайник, полный денег.

— Вы их сосчитали?

— Да.

— Сколько насчитали?

— Двадцать шесть тысяч пятьсот двадцать пять долларов.

— Какого достоинства купюры?

— Разного.

— Тысячедолларовые?

— Одна.

— Пятисотенных сколько?

— Несколько штук.

— По сто долларов?

— О, сотенных целая пачка!

— Были и другие?

— Да, десятки и двадцатки.

— И вы хотите убедить меня, что ничего не подозревали об их существовании?

— Клянусь, мистер Мейсон! Я и не думала!

— А что вы прятали в трейлере? Я заметил, что в «Идеал трэйд трейлер-центре» вы намеренно оставили внутри сумочку, чтобы потом туда вернуться и что-то проверить. Что вы там искали?

— Свой дневник.

— И где же он был?

— Там, где никто и не подумал бы его искать.

— Это где же?

— Я бы не хотела раскрывать место.

— А что так?

— Потому что он все еще там.

— Они найдут его.

— Не найдут.

— Где он лежит?

Последовал короткий вздох.

— Внутри есть встроенный шкаф, как раз над колет сами, и если заглянуть в него, то видно, что пол в шкафу прогибается внутрь — там, где в него входят колеса. Но колес, разумеется, не видно, все чисто. Два бугорка на полке внутри шкафа.

— Хорошо, и что же?

— Отделка на полу деревянная, но я сразу же, как увидела, подумала — снизу-то там наверняка не дерево. Я подумала, что со стороны колес должна быть какая-то металлическая защита, ведь грязь же летит, да и дерево гниет со временем. — Мейсон не перебивал. — Знаете, что я сделала? Выкрутила шурупы, и что вы думаете — под деревом оказадся лист металла, выгнутый по форме колеса. Зазора между ним и полом практически не было, но тонкая тетрадка в кожаном переплете уместилась, как там и была. Эта тетрадка и есть мой дневник.

— Что вы в него записывали?

— Все.

— Ну например?

— Где я беру деньги и сколько. Я скрупулезно заносила туда каждый полученный мною доллар.

— И где же вы брали их?

— У Балларда.

— Вы с ума сошли!

Она кивнула.

— А почему это он вдруг стал снабжать вас деньгами?

— Он думал, что ему в конце концов удалось обнаружить, как именно было совершено похищение и кто за этим стоял. Баллард хотел использовать меня в качестве наживки, чтобы заманить в капкан настоящего преступника.

— Называл ли он имя этого преступника?

— Нет.

— Или хотя бы как произошло похищение?

— Тоже нет. — Арлен Дюваль отвела глаза.

— А вам не приходило в голову, что мистер Джордан Л. Баллард мог быть тем самым человеком, который все это и провернул?

— Я так не думаю, мистер Мейсон.

— Почему?

— Он был так добр ко мне.

— Но, может быть, его мучает совесть?

— Нет, мистер Мейсон. Он человек честный и справедливый, и он заработал много денег, занимаясь перепродажей недвижимости и еще кое-чем. У него замечательная голова, острый финансовый ум, и это дело не давало ему покоя. Во что бы то ни стало он хотел поймать похитителя и разоблачить.

— Похитителя или похитителей?

— Похитителя. Он говорил об одном человеке.

— Но все тем не менее выглядит так, — медленно, как бы размышляя про себя, сказал Мейсон, — что участвовали по меньшей мере двое.

— Я передаю вам только то, что он говорил.

— Хорошо. Расскажите, что произошло?

— Вскоре после нашей с вами встречи в клубе я позвонила мистеру Балларду, чтобы сообщить, что мне для вас будут нужны деньги. В то время он снабжал меня ими в неограниченном количестве, говорил, чтобы с расходами я не считалась. А вам предложил послать по почте два банкнота — в тысячу и в пятьсот долларов.

— Вам не кажется, что это довольно глупо — пересылать таким образом крупные денежные купюры?

— Конечно, мне показалось.

— Вы сказали об этом Балларду?

— Да.

— И что же он?

— Улыбнулся и добавил, что мы уже на финишной прямой и что до поимки прикарманившего денежки мерзавца остались считанные дни. Он пообещал также, что отец мой обязательно выйдет на свободу, а мое доброе имя будет восстановлено, если я все сделаю так, как он велит.

— Что еще?

— Еще он упоминал про пятнадцать процентов на-градк тому, кто найдет деньги, и пять тысяч долларов за информацию, которая приведет к аресту преступника или преступников. Но он сказал, что ему лично больше денег не надо, что мы с отцом могли бы оставить их все себе, и тогда отец получит возможность начать какое-нибудь дело.

— Вы с вашим папочкой об этом говорили, сообщали ему?

— В письмах — нет. Их просматривают.

— Но в разговорах говорили?

— Да.

— Итак, полторы тысячи долларов для задатка вы взяли у Балларда и послали их мне, верно я вас понял?

— Да, все правильно. А вы разве не получили?

— Как сказать… Как, говорите, вы их переслали?

— Но, мистер Мейсон, — Арлен Дюваль взволнованно подалась вперед, — вы не могли их не получить. Сначала я хотела отправить заказным, чтобы вручили лично в руки, но мистер Баллард настоял, чтобы они ушли обычной почтой. Сказал — есть тому причины, что так необходимо. Я подумала, что это часть его плана.

— Все ясно, — констатировал Мейсон. — А теперь ответьте: какие-нибудь другие деньги вы мне посылали?

— Другие деньги?

— Да, да.

Девушка замотала головой.

— Только не лгите. Любая ваша ложь сейчас может заточить вас в тюрьму до конца жизни. Посылали ли вы мне еще деньги, еще полторы тысячи долларов?

— Еще полторы тысячи?

Мейсон утвердительно кивнул.

— О Боже! Но где бы я их взяла?

— Я подумал, что вы могли взять их из тайника в трейлере.

— Но я к тем деньгам даже не прикасалась. Не прикасалась в том смысле, что не брала. Да, я их пересчитала, но потом положила обратно и решила немедленно связаться с мистером Баллардом. Я не могла ему не сказать.

— Вы знали, что за вами следят?

— Разумеется.

— Как же вы выбрались?

— В «гелиарах» под кроватью имеется небольшая кладовка. Сделана почти незаметно, и дверца кладовки открывается наружу, то есть если что нужно туда загрузить, то надо выйти, и… а располагается эта дверца не с той стороны, где вход, а с противоположной. Получается, что двери всех трейлеров открываются на правую сторону, а дверца кладовки — на левую.

Мейсон внимательно слушал.

— Я прекрасно знала, что за мной наблюдают, но под кроватью как раз ничего не было. Когда трейлер украли, то вычистили все, что можно.

— И вы использовали этот люк?

— Да. Заползла под кровать, открыла люк, на животе сползла на землю, потом закрыла его и на цыпочках ушла в темноту. Трейлер был между мной и преследователями, а они следили за главной дверью.

— Куда вы пошли?

— Перешла поле для гольфа, добралась до станции техобслуживания, вызвала по телефону такси и поехала к мистеру Балларду. А у него были вы.